Улисс - Джойс Джеймс (книги онлайн без регистрации .txt) 📗

Блум . Благодарю, госпожа.

Белло . Ты будешь убирать постели, готовить для меня ванну, выносить изо всех комнат ночные горшки, в том числе и кухаркин, миссис Кео, с песком. Да, и учти, все семь вымыть начисто или вылакать, как шампанское. Пей мое горяченьким! Так вот! Ты будешь передо мной на задних лапках, а не то я тебе прочту отменную лекцию о твоих прегрешениях, мисс Руби, и отделаю тебя в лучшем виде, мисс, по голому заду жесткой щеткой. Пропишу тебе так, что ты поймешь все свои ошибки. На ночь твои руки в браслетах ты обильно умастишь кремом и наденешь на них перчатки на сорока трех пуговках, свеженапудренные тальком и с надушенными кончиками пальцев. За такие милости рыцари в старину отдавали жизнь. (Усмехается.) Мои молодцы будут в восторге, увидев такую дамочку, а больше всех полковник, когда они придут сюда накануне свадьбы, потешиться с моей последней новинкой в золотых туфельках. Но сначала я сама с тобой развлекусь. Один мой знакомый с ипподрома по имени Чарльз Альберта Марш (я только что была с ним в постели, и еще с одним джентльменом из канцелярии лорда-канцлера) ищет служанку для всех услуг. Выпяти бюст. Улыбайся. Убери плечи. Кто сколько дает? (Показывает на нее.) Вот за эту вещь, обучена хозяином носить поноску, корзинка в зубах. (Засучивает рукав и погружает руку по локоть в вульву Блума.) Глубина подходящая! Ну как, парни? Это вас не заводит? (Тычет рукой в покупщика.) Свистать всех наверх, делаем почин!

Покупщик . Флорин!

Служитель Диллона звонит в колокольчик.

Голос . Переплачивает шиллинг и восемь пенсов.

Служитель . Брень!

Чарльз Альберта Марш . Видать, еще девушка. Дыхание хорошее. Свежее.

Белло (стучит молотком). Два шиллинга. Дешевле некуда, цена мизерная. Росту четырнадцать ладоней. Можете пощупать, разглядеть ееего стати. Повертите егоее туда-сюда. Нежное тело, мягкие мышцы, шелковистая шкура. Эх, будь при мне мой золотой дырокол! Очень легко доится. Что ни день, три галлона парного. Хорош и на племя, должна принести приплод через час. Один из его предков поставил рекорд удойности, тысяча галлонов цельного молока за сорок недель. Н-но, золотце! Покажи-ка товар лицом! Н-но! (Ставит на крупе Блума свое клеймо, инициал К.) Вот вам! Коэн с гарантией! Два шиллинга, джентльмены, кто больше?

Темнолицый человек (тщательно скрывая акцент). Зто вундтов зтерлинков.

Голоса (шушукаются). Для калифа Гарун аль Рашида.

Белло (он доволен). Отлично. Пускай они все сбегутся. Легкая, смело укороченная юбочка, приподнятая до колен, чтоб показать белые панталончики, это могучее оружие, а чулки-паутинки с изумрудными подвязками и прямым швом, уходящим выше колен, пробудят лучшие инстинкты наших пресыщенных ловеласов. Обучись плавной семенящей походке на четырехдюймовых каблуках а ля Луи-Кэнз, усвой греческую осанку [1725], круп выпячен, бедра колышутся маняще, коленки скромненько вместе, целуются. Действуй на них всей силой всех своих чар. Потворствуй их содомским порокам.

Блум (прячет зардевшееся лицо под мышку и туповато ухмыляется, сунув в рот палец). Ага, я знаю, вы на что намекаете.

Белло . Да на что ты еще годишься, импотент? (Нагибается и, заглядывая, грубо тычет веером между толстых жировых складок на ляжках Блума.) Подберись! Подберись! Бесхвостый кот! Что у нас там? Куда это делся хвостик или, может, тебе его отрубили, птичка? Спой, пташечка, спой. Висит как у шестилетнего мальчонки, прудящего лужицу за повозкой. Заведи себе бочку или продай насос. (Зычно.) Да ты можешь мужское дело или нет?

Блум . На Экклс-стрит…

Белло (язвительно). Я бы очень хотела пощадить твои чувства, но только твоим местом уже завладел мужчина с мускулатурой. Времена изменились, мой резвый юноша! Вот он-то уж мужчина в натуре, и рост что надо. Если б тебе, недоноску, иметь этакое орудие, узластое, шишкастое, с наростами где попало. Ручаюсь тебе, он мощно пальнул! Нога к ноге, колено к колену, живот на живот, грудь на груди! Нет, это тебе не евнух. Сзади пук рыжей поросли, что куст колючек. Погоди девять месяцев, увидишь! Черт побери, да он уже в ней чихает и брыкается во все стороны! Есть от чего прийти в бешенство, правда? Трогает за живое? (Презрительно сплевывает.) Тьфу, тряпка!

Блум . Я был подвергнут непристойному обращению, я… я пойду в полицию. Сто фунтов. Это неслыханно. Я…

Белло . Кишка тонка, дохлячок. Нам надо добрый ливень, а не твои жалкие брызги.

Блум . От этого с ума сойдешь! Молль! Я забыл! Прости! Молль! Ведь мы… все-таки…

Белло (беспощадно). Нет, Леопольд Блум, все изменилось по воле женщины, покуда ты спал пластом в Сонной Пещере [1726]. Ночь твоя длилась двадцать лет. Вернись и взгляни.

Над пустошью голос Древней Сонной Пещеры.

Сонная Пещера . Рип ван Винкль! Рип ван Винкль!

Блум (в разбитых башмаках, с заржавелым ружьишком, с исхудалым, осунувшимся, обросшим лицом, пробирается ощупью, на цыпочках; вглядевшись через ромбики стекол, взывает). Я вижу ее! Это она! Первый вечер у Мэта Диллона! Но это платье, зеленое! И волосы выкрашены в светлый цвет, и он…

Белло (насмешливо смеется). Слепой сыч, это же твоя дочка, со студентом из Моллингара.

Милли Блум, светловолосая, в легких туфельках, легком зеленом платье, с голубым шарфиком, вьющимся по ветру, как у приморских красоток, на миг оторвавшись от своего возлюбленного, восклицает, широко раскрыв юные удивленные глаза.

Милли . Ой! Это же папулька! Но как же… Ой, папа, ты так постарел!

Белло . Как, изменился? Гляди, наша этажерка, наш письменный стол, за которым никогда не писали, кресло тетушки Хегарти [1727], репродукции старых мастеров. Тут живет припеваючи мужчина со своими приятелями. Приют Рогоносцев! Отчего бы нет? Сколько у тебя было женщин, ну-ка? Шатался за ними по темным улицам, плоскостопый мозгляк, пытаясь их возбудить своим утробным урчанием. Что молчишь, мужчина с панели? Порядочные женщины, идущие с покупками. Теперь другой оборот. Получай той же монетой.

Блум . Они… Я…

Белло (обрывает его). Они затопчут тот ковер, под брюссельский, что ты купил на распродаже у Рена. В своих буйных забавах с резвушкой Молль, ловя блоху у нее под рубашкой, они уронят и изуродуют статуэтку, которую ты нес домой под дождем, ценя искусство ради искусства. Потом доберутся до всех секретов у тебя в нижнем ящичке. Пустят твой астрономический справочник на раскурку трубок. И будут поплевывать в твой камин через медную решетку, которую ты купил за десять шиллингов у Хэмптона Лидома.

Блум . Десять и шесть. Так ведут себя последние негодяи. Отпустите меня. Я вернусь. Я докажу…

Голос . Клянись [1728]!

Блум стискивает кулаки и ползет вперед, зажав в зубах охотничий нож.

Белло . Квартирантом или приживальщиком? Слишком поздно. Ты устроил у себя в доме постель второго сорта, и лежать в ней другим. Твоя эпитафия уже написана. Ты на самом дне, старый пень, и крепко заруби себе это.

Блум . Справедливость! Вся Ирландия против одного! Неужели никто… (Кусает пальцы.)

Белло . Сдохни и пропади, если в тебе осталась хоть капля приличия или достоинства. Я бы тебе могла дать такого старого редкого винца, от которого ты в два счета слетаешь в ад и обратно [1729]. Подпиши завещание, оставь нам весь капиталец. Если нету, добудь как знаешь, наворуй, ограбь, в бога душу! И мы тебя зароем возле сортира в кусточках, и будешь там лежать в дерьме и покое, рядом со старым Рогачом Коэном, моим приемным племянником, за которого я вышла, с этим сукиным сводником и педерастом, треклятым кривошеим подагриком, и с остальными моими мужьями, сколько их там, десять или одиннадцать, не вспомню, как их, сволочей, звали, чтоб все вы там гнили в одной помойке. (Разражаясь громким перхающим смехом.) Мы вас удобрим навозом, мистер Цветок! (Насмешливо писклявит.) Пока, Польди! Пока, папулька!