Жизнь взаймы - Ремарк Эрих Мария (книги без регистрации полные версии TXT) 📗
До самого Фаидо красная машина ехала за ними, навевая на них скуку. Она все пыталась догнать Клерфэ.
— Он еще доездится до смерти.
Клерфэ затормозил, но тут же опять дал газ.
— Ну и сапожник! Вместо того чтобы обогнать нас, он чуть не врезался в нашу машину.
Клерфэ направил Джузеппе к обочине на правой стороне дороги. Он остановил машину перед бензоколонкой. На этот раз красная машина не остановилась. Она с ревом промчалась мимо них. Водитель презрительно помахал им рукой и засмеялся.
Вдруг стало очень тихо. Ничего не было слышно, кроме журчания ручейка и почти беззвучного шелеста дождя. то и есть счастье, — думала Лилиан. — Минута тишины перед тем, что тебя ждет. Ей никогда не забыть эту ночь, нежное журчание воды и мокрое, блестящее шоссе.
Через четверть часа они попали в полосу тумана. Клерфэ включил подфарники. Он ехал очень медленно. Вскоре опять стали видны обочины дороги. На сто метров вперед туман был смыт дождем, потом они снова оказались в тумане, подымавшемся снизу.
Клерфэ резко затормозил. Они как раз выехали из тумана. Перед ними у километрового столбика стояла красная спортивная машина; одно ее колесо, заехав за столбик, висело над пропастью. Возле машины они увидели водителя — целого и невредимого.
— Вот это называется повезло, — сказал Клерфэ.
— Повезло? — заорал в ярости водитель. — А машина? Посмотрите на нее. Машина не застрахована. Да еще рука!
— В худшем случае рука вывихнута, вы же можете двигать ею. Радуйтесь, что вы вообще остались целы.
Клерфэ вышел и посмотрел на разбитую машину.
— Иногда даже километровые столбики могут пригодиться.
— Это вы виноваты! — закричал пострадавший. — Вы вынудили меня ехать слишком быстро. Я считаю вас ответственным за все. Почему вы не пропускали меня, почему устроили гонку…
Лилиан рассмеялась.
— Над чем смеется эта дама? — спросил сбитый с толку водитель.
— Это вас не касается. Но, поскольку сегодня счастливый день, я вам, так и быть, объясню. Дама явилась к нам с другой планеты и еще не знакома с нашими обычаями. Она смеется потому, что вы оплакиваете машину, вместо того чтобы радоваться своему спасению! Даме это совершенно непонятно. Я же, напротив, восхищаюсь вами. Из ближайшей деревни я пришлю вам машину, чтобы вас вывезли.
— Стоп! Так легко вы не отделаетесь. Это вы вынудили меня ехать с вами наперегонки, не будь вас, я бы спокойно…
— Советую свалить все на проигранную войну, — сказал Клерфэ.
Водитель посмотрел на номер Джузеппе.
— Французский! Как же мне получить свои деньги обратно? — В левой руке он держал карандаш и клочок бумаги, бестолково тыкая ими во все стороны. — Мне нужен ваш номер! Запишите мне ваш номер! Разве вы не видите, что я не могу писать левой рукой.
— Научитесь. Мне пришлось худшему научиться.
Клерфэ опять сел в машину. Водитель шел за ним по пятам.
— Вы хотите сбежать от ответственности.
— Да. Но машину я вам все же пошлю.
— Что? Вы хотите оставить меня под дождем на дороге?
— Да. Моя машина двухместная. Дышите глубже, любуйтесь горами, благодарите бога за свое спасение и думайте о том, что людям, гораздо лучшим, чем вы, пришлось умереть.
Они продолжали спускаться с горы, поворот за поворотом, спираль за спиралью.
— Тут скучная дорога, — сказал Клерфэ, — она тянется до Локарно. А там уж будет озеро. Вы не устали?
Лилиан покачала головой. Устала! — подумала она. — Скучно! Неужели этот пышущий здоровьем человек, который сидит рядом со мной, не чувствует, как я трепещу? Неужели он не понимает, что со мной творится? Не чувствует, что застывший во мне образ мира вдруг начал оттаивать, задвигался и заговорил со мной, не чувствует, что заговорили и дождь, и мокрые скалы, и долина, и тени в долине, и огни, и дорога? Неужели он не понимает, что уже никогда я не буду так слита с природой, как теперь, когда я словно лежу в колыбели в объятиях неведомого бога, еще пугливая, как молодая птичка, но уже осознавшая, что все будет длиться лишь миг и что я потеряю этот мир, прежде чем он станет моим, потеряю эту улицу, эти деревья, грузовики у деревенских гостиниц и песню за окнами, треньканье гитары и эти названия: Осония, Крещиано, Кларо, Кастионе и Беллинцона. Названия, которые, едва появившись, уже исчезают, словно тени, исчезают, как будто их никогда и не было. Неужели он не видит, что я, подобно ситу, сразу же теряю все? Что я ничего не в силах удержать надолго?
— Ну как вам понравилось ваше первое знакомство с жизнью?
— спросил Клерфэ. — Как понравился человек, который оплакивает свою собственность, а свою жизнь не ставит ни во что?
— Он дурак.
— Вам еще придется узнать немало таких же дураков.
Я хочу узнать саму себя, — подумала Лилиан. — Что мне другие!
— Это все же разнообразие, — ответила она Клерфэ. — Там, в горах, каждый считал свою жизнь ужасно важной. И я тоже.
Мимо них быстро проносились улицы, огни; затем появилась широкая площадь.
— Через десять минут мы приедем, — сказал Клерфэ. — Это уже Локарно.
Рядом загромыхал трамвай и загородил им дорогу. Клерфэ чертыхнулся. Лилиан уставилась на трамвай так, словно это был по меньшей мере кафедральный собор. Уже четыре года она не видела трамваев.
И вдруг перед ними раскинулось озеро, широкое, серебристое и беспокойное. Дождь перестал. Быстрые, низкие облака пробегали по лунному диску. Они увидели тихую Аскону и площадь на берегу.
— Где мы остановимся? — спросила Лилиан,
— У озера. В отеле амаро.
— Откуда вы знаете все здешние отели?
— После войны я прожил тут с год, — ответил Клерфэ. — Завтра утром я расскажу вам почему.
Он остановил машину перед маленькой гостиницей и выгрузил чемоданы.
— У хозяина этого отеля — целая библиотека. Он, можно сказать, ученый. А в отеле, там на горе, висят картины Сезанна, Утрилло и Тулуз-Лотрека — вот какие здесь люди! Мы сразу поедем ужинать?
— Куда?
— В Бриссаго, на итальянской границе. В десяти минутах езды отсюда. Ресторан называется жиардино.
Лилиан огляделась вокруг.
— Здесь цветут глицинии!
