Милый друг - де Мопассан Ги (лучшие книги .txt) 📗
Просидев битый час и заполнив пять страниц вариантами первой фразы, он сказал себе: «Я еще не наловчился. Придется взять еще один урок». И при одной мысли о совместной работе с г-жой Форестье, о продолжительной задушевной, интимной, столь приятной беседе с нею наедине его охватила дрожь нетерпения. Боясь, что если он вновь примется за статью, то дело неожиданно может пойти на лад, Дюруа поспешил лечь.
Утром он долго лежал в постели, предвкушая сладость предстоящего свидания с г-жой Форестье и намеренно отдаляя его.
Был уже одиннадцатый час, когда он, подойдя к знакомой двери, нажал кнопку звонка.
– Господин Форестье занят, – объявил слуга.
Дюруа упустил из виду, что супруг может оказаться дома. Тем не менее он продолжал настаивать:
– Скажите, что я к нему по срочному делу.
Через пять минут он вошел в тот самый кабинет, где провел накануне такое чудесное утро.
Журналист, в халате, в туфлях, в маленькой английской шапочке, что-то писал, сидя в кресле, в котором вчера сидел Дюруа, а г-жа Форестье, в том же белом пеньюаре, стояла, облокотившись на камин, и, с папиросой в зубах, диктовала.
Дюруа остановился на пороге.
– Прошу прощения, я помешал вам?
Форестье злобно уставился на него.
– Что еще? – проворчал он. – Говори скорей, нам некогда.
– Нет, ничего, извини, – сконфуженно мямлил Дюруа.
Форестье рассвирепел:
– Да ну же, черт побери! Что ты тянешь? Ведь ты, надо полагать, вломился ко мне не для того, чтобы иметь удовольствие сказать нам: «С добрым утром»?
– Да нет… – преодолевая смущение, заговорил Дюруа. – Видишь ли, дело в том, что у меня опять ничего не вышло со статьей… а ты… вы оба были так добры прошлый раз… что я надеялся… я осмелился прийти…
– Ты просто издеваешься над людьми! – перебил его Форестье. – Ты, очевидно, вообразил, что я буду за тебя работать, а ты будешь каждый месяц получать денежки. Ловко придумано, что и говорить!
Г-жа Форестье продолжала молча курить и все улыбалась загадочной улыбкой, похожей на маску любезности, за которой таится ирония.
– Простите… я думал… я полагал… – вспыхнув, пролепетал Дюруа и вдруг отчетливо произнес: – Приношу вам тысячу извинений, сударыня, и еще раз горячо благодарю за прелестный фельетон, который вы за меня написали вчера. – Он поклонился, сказал Шарлю: – В три часа я буду в редакции.
И вышел.
Быстрым шагом идя домой, он ворчал себе под нос: «Ладно, сами сейчас напишем, вот увидите…»
Вдохновляемый злобой, Дюруа вошел к себе в комнату и сейчас же сел за работу.
Он развивал сюжет, намеченный г-жой Форестье, нагромождая детали, заимствованные из бульварных романов, невероятные происшествия, вычурные описания, мешая дубовый язык школьника с унтер-офицерским жаргоном. За час он успел написать статью и, довольный собою, понес этот ералаш в редакцию.
Сен-Потен, первый, кого он там встретил, с видом заговорщика крепко пожал ему руку.
– Читали мою беседу с индусом и китайцем? – спросил он. – Не правда ли, забавно? Париж от нее в восторге. А ведь я их и в глаза не видал.
Дюруа еще ничего не читал; он тотчас же взял газету и стал просматривать длинную статью под заглавием «Индия и Китай», а Сен-Потен в это время показывал ему и подчеркивал наиболее интересные места.
С деловым, озабоченным видом, отдуваясь, вошел Форестье.
– Вы уже здесь? Весьма кстати. Вы мне оба нужны.
И он дал им указания насчет того, какие именно сведения политического характера они должны раздобыть к вечеру.
Дюруа протянул ему свою рукопись.
– Вот продолжение статьи об Алжире.
– Очень хорошо, давай, давай, я покажу патрону.
На этом разговор кончился.
Сен-Потен увел своего нового коллегу и, когда они были уже в коридоре, спросил:
– Вы заходили в кассу?
– Нет. Зачем?
– Зачем? Получить деньги. Жалованье, знаете ли, всегда нужно забирать за месяц вперед. Мало ли что может случиться.
– Что ж… Я ничего не имею против.
– Я вас познакомлю с кассиром. Он не станет чинить препятствий. Платят здесь хорошо.
Дюруа получил свои двести франков и, сверх того, двадцать восемь франков за вчерашнюю статью; вместе с остатком жалованья, которое ему выдали в канцелярии, это составляло триста сорок франков.
Никогда еще не держал он в руках такой суммы, и ему казалось, что этого богатства должно хватить бог знает на сколько.
Сен-Потен, в расчете на то, что другие уже успели раздобыть нужные ему сведения и что при его словоохотливости и умении выспрашивать ему ничего не будет стоить выпытать их, предложил Дюруа походить с ним по редакциям конкурирующих между собою газет.
Вечером Дюруа освободился и решил махнуть в Фоли-Бержер. Задумав пройти наудачу, он отрекомендовался контролю:
– Я Жорж Дюруа, сотрудник «Французской жизни». На днях я был здесь с господином Форестье, и он обещал достать мне пропуск. Боюсь только, не забыл ли он.
Просмотрели список. Его фамилии там не оказалось. Тем не менее контролер был так любезен, что пропустил его.
– Ничего, проходите, сударь, – сказал он, – только обратитесь лично к директору – он вам, конечно, не откажет.
Войдя, Жорж Дюруа почти тотчас же увидел Рашель – ту женщину, с которой он отсюда ушел в прошлый раз.
Она подошла к нему:
– Здравствуй, котик. Как поживаешь?
– Очень хорошо, а ты?
– Тоже недурно. Знаешь, за это время я два раза видела тебя во сне.
Дюруа был польщен.
– Ах, ах! К чему бы это? – спросил он, улыбаясь.
– А к тому, что ты мне нравишься, дурашка, и что мы можем это повторить, когда тебе будет угодно.
– Если хочешь – сегодня.
– Очень даже хочу.
– Ладно, но только вот что… – Дюруа замялся, – его несколько смущало то, что он собирался сказать ей. – Дело в том, что я нынче без денег: был в клубе и проигрался в пух.
Учуяв ложь инстинктом опытной проститутки, привыкшей к торгашеским уловкам мужчин, она посмотрела ему прямо в глаза.
– Лгунишка! – сказала она. – Нехорошо так со мной поступать.
Дюруа сконфуженно улыбнулся:
– У меня осталось всего-навсего десять франков, хочешь – возьми их.
С бескорыстием куртизанки, исполняющей свою прихоть, она прошептала:
– Все равно, миленький, я хочу только тебя.
Не отводя восхищенного взора от его усов, Рашель с нежностью влюбленной оперлась на его руку.
– Выпьем сперва «гренадина», – предложила она. – А затем пройдемся разок. Мне бы хотелось пойти с тобой в театр, просто так, – чтобы все видели, какой у меня кавалер. Мы скоро пойдем ко мне, хорошо?
Он вышел от нее поздно. Было уже совсем светло, и он тотчас же вспомнил, что надо купить «Французскую жизнь». Дрожащими руками развернул он газету – его статьи там не было. Он долго стоял на тротуаре и, все еще надеясь найти ее, жадно пробегал глазами печатные столбцы.
Какая-то тяжесть внезапно легла ему на сердце. Он устал от бессонной ночи, и теперь эта неприятность, примешавшаяся к утомлению, угнетала его, как несчастье.
Придя домой, он, не раздеваясь, лег в постель и заснул.
Несколько часов спустя он явился в редакцию и прошел в кабинет издателя.
– Меня крайне удивляет, господин Вальтер, что в сегодняшнем номере нет моей второй статьи об Алжире.
Издатель поднял голову и сухо сказал:
– Я просил вашего друга Форестье просмотреть ее. Он нашел, что она неудовлетворительна. Придется вам переделать.
Дюруа был взбешен; он молча вышел из кабинета и бросился к Форестье:
– Почему ты не поместил сегодня моей статьи?
Журналист, откинувшись на спинку кресла и положив ноги на стол, прямо на свою рукопись, курил папиросу. С кислым выражением лица он раздельно и невозмутимо произнес глухим, словно доносившимся из подземелья голосом:
– Патрон признал ее неудачной и поручил мне вернуть ее тебе для переделки. Вот она, возьми.
И он показал пальцем на листы, лежавшие под пресс-папье.