Бедная мисс Финч - Коллинз Уильям Уилки (лучшие книги читать онлайн .txt) 📗
Я подняла глаза к потолку. В праведном негодовании своем я забыла Луциллу и любопытство ее об Оскаре, забыла Оскара и опасения его, как бы Луцилла не узнала, кто он. Я раскрыла рот, чтобы говорить. Еще минута, и я разразилась бы словесным громом на все возмутительное состояние современного общества, но меня остановило неожиданно самое странное явление, когда-либо зажимавшее рот женщине-критику.
Глава X
ПЕРВОЕ ПОЯВЛЕНИЕ ДЖИКС
В растворенную дверь комнаты внезапно, тихо и спокойно вошла пухленькая девочка лет трех, никак не более. На голове у ней не было ни шляпки, ни чепчика. Грязное платьице прикрывало девочку от подбородка до ног. Это необычайное существо выступило на середину комнаты, держа под мышкой оборванную куклу, поглядело пристально сперва на Оскара, потом на меня, подошло ко мне, положило оборванную куклу мне на колени и, указав на пустой стул рядом со мною, заявило право свое на гостеприимство словами:
— Джикс хочет сесть.
Можно ли было при таких обстоятельствах обличать возмутительное состояние современного общества? Можно было только поцеловать Джикс.
— Знаете ли вы, кто эта девочка? — спросила я, сажая на стул нашу гостью.
Оскар засмеялся. Так же как и я, он в первый раз видел эту таинственную особу. Так же как и я, он дивился, что могло бы значить странное прозвище, под которым она представилась нам.
Мы поглядели на Джикс. Ребенок протянул перед собою ножки в запыленных порванных башмачках, поднял большие круглые глаза, осененные светло-русыми, густыми, нечесаными волосами, серьезно поглядел на нас и вторично обратился к нашему гостеприимству с требованием:
— Джикс хочет пить.
Пока Оскар бегал на кухню за молоком, мне удалось узнать, кто такая Джикс.
Что-то такое, не могу объяснить, что именно, в манерах ребенка, пришедшего Бог знает откуда в комнату с куклой своею, напомнило мне лимфатическую хозяйку приходского дома, странствующую взад и вперед с младенцем в одной руке и повестью в другой. Я позволила себе осмотреть платьице Джикс и заметила в углу метку «Селина Финч». Как я и предполагала, предо мной был один из членов многочисленного Финчева семейства. Член семейства несколько юный, подумалось мне, чтобы бродить одиноко по окрестностям Димчорча.
Оскар вернулся с чашкой молока. Ребенок уверенно взял чашку в руки, выпил ее до последней капли, перевел дух, открыв рот, повернул ко мне лицо, украшенное белыми усами, и возвестил об окончании своего посещения в таких словах:
— Джикс хочет слезть.
Я поставила нашу молодую гостью на пол. Она взяла свою куклу и постояла минуту в глубоком раздумье. Что будет она делать дальше? Недолго пришлось нам ожидать. Девочка внезапно сунула свою теплую пухлую рученку в мою руку и начала тащить меня за собой из комнаты.
— Чего вы хотите? — спросила я.
Джикс ответила одним непереводимым словом:
— Тпруня.
— Я позволила вывести себя из комнаты смотреть на «тпруню», играть ли в «тпруню» или есть «тпруню» — неизвестно. Джикс протащила меня по коридору до наружной двери. Тут стояла неслышно подъехавшая к дому по траве телега с лошадью и извозчиком, которая должна была отвезти обратно в Лондон серебряные и золотые пластинки. Я поглядела на Оскара, вышедшего за мною. Теперь мы поняли не только загадочное слово, но и любезную внимательность. Джикс, вошедшей в дом, чтоб уведомить нас, отдохнув и напившись, об обстоятельстве, не замеченном нами. Извозчик, как сам он рассказал, был расспрошен этим ребенком, у двери Броундоуна, зачем он сюда приехал. Джикс была известное лицо в Димчорче. Извозчик хорошо знал ее. Девочку прозвали Цыганкой за привычку бродить, и она это название, слово «Джипси», сократила по-своему в Джикс. Невозможно было удержать ее в приходском доме, как ни бились; наконец отказались от тщетных попыток и махнули на нее рукой. Рано или поздно она опять появлялась, или кто-нибудь приводил ее, или пастушья собака находила ее спящей под кустом и поднимала тревогу.
— Что в голове у, этого ребенка, — сказал извозчик, поглядывая на Джикс с каким-то суеверным страхом, — Господу одному известно. Она все делает по-своему, не так, как другие. Она и ребенок, и не ребенок. Трех лет, она такая загадка, которую никто из нас не может разгадать. Вот и все, что я знаю о ней.
Пока происходило это объяснение, плотник, заколотивший ящик, и сын его подошли к нам. Они позвали Оскара в дом и вынесли эту тяжелую ношу — ящик драгоценного металла, — которая была бы не под силу одному человеку.
После того как ящик был уложен в телегу, плотник с сыном также сели, попросив извозчика подвезти их до Брейтона. Старший плотник, широкий в плечах, высокого роста, отпустил шутку:
— Здесь до Брейтона место одинокое, сударь. Не мешает втроем проводить вашу дорогую поклажу до станции железной дороги.
Оскар принял эти слова серьезно.
— Разве здесь в околотке водятся разбойники? — спросил он.
— Что вы, помилуйте, — отвечал извозчик. — Разбойники умерли бы здесь с голоду: у нас и украсть-то нечего.
Джикс, следившая за всем со вниманием, от которого не ускользала никакая мелочь, вызвалась подать знак к отъезду. Странный ребенок повелительно махнул пухленькой ручкой извозчику и крикнул во весь голос: «Пошел!» Извозчик приподнял шляпу с комической почтительностью: «Слушаюсь, мисс. Время деньги, не правда ли?» Он щелкнул кнутом, и телега без шума покатилась по густой соутдоунской траве. Мне пора было идти домой и возвратить странницу Джикс в ее семейство. Я обернулась к Оскару, чтобы проститься с ним.
— Как хотелось бы мне пойти с вами! — сказал он.
— Вы получите разрешение бывать в приходском доме когда угодно, как только там узнают содержание нашего сегодняшнего разговора, — отвечала я. — Для вашей же пользы я твердо намерена сказать им, кто вы такой. Вы от этого можете только выиграть, а уж никак не проиграть. Бросьте фантазии и опасения, недостойные вас. Завтра мы будем добрыми соседями, к концу недели — друзьями. А теперь пока, как говорим мы во Франции, au revoir.
Я обернулась, чтобы взять Джикс за руку. Пока я говорила с Оскаром, ребенок от меня скрылся. Нигде не видно было и следа его.
Не успели мы сделать и шагу в поисках нашей исчезнувшей Цыганки, как голос ее раздался громко и сердито позади дома.
— Уйдите прочь! — кричал ребенок. — Гадкие люди, уйдите прочь!
Мы зашли за угол и увидели двух оборванных пришельцев, прислонившихся к стене дома. Их мертвенно бледные лица, их наглые ухмылки, их грязное рубище выдавали, на мой взгляд, мошенников самого худшего разряда, какой существует на земле, — мошенников лондонских. Они стояли, прислонившись спиной к стене и засунув руки в карманы, словно отдыхали у какого-нибудь кабака, а перед ними стояла Джикс, широко расставив ноги и заявляя (уже в таком раннем возрасте) право собственности, приказывая бродягам удалиться.
— Что вы здесь делаете? — спросил Оскар резко.
Один из бродяг как будто готов был ответить грубостью, но другой, моложе и плутоватее с виду, остановил его и заговорил первый:
— Мы далеконько прошлись, сударь, — сказал он с притворным смирением. — Вот мы и осмелились отдохнуть у вашего дома да полюбоваться на вашу молодую красавицу.
Он указал на ребенка. Джикс погрозила ему кулачком и сердитее прежнего повторила приказание уйти прочь.
— Есть трактир на селе, — сказал Оскар. — Отдыхайте там, если хотите. Мой дом не постоялый двор.
Старший бродяга опять начал было проявлять себя каким-то ругательством, но младший снова перебил его.
— Затворяй ворота, Джим. Барин посылает в трактир. Пойдем выпьем за здоровье барина. — Он обратился к ребенку и, сняв шляпу, низко поклонился. — Доброго утра, мисс. Вы такая именно, каких я люблю. Пожалуйста, не выходите замуж, пока я не вернусь.
Его спутнику так понравилась эта милая шутка, что он разразился громким хохотом. Негодяи рука об руку отправились к селению. Наша забавная Джикс сделалась вдруг грозною и страшною. Ребенок оскорбился дерзостью бродяг, как будто в самом деле понял ее. Никогда не видала я такого свирепого гнева в детях. Она схватила камень и бросила в бродяг, прежде чем я успела удержать ее. Она кричала, топала ногами, пока не побагровела в лице. Она бросилась наземь и в исступлении каталась по траве. Она успокоилась только тогда, когда Оскар опрометчиво обещал ей (долго после пришлось ему припоминать это обещание), что пошлет за полицией и велит прибить обоих бродяг за то, что они осмелились смеяться над Джикс. Она встала с земли, отерла глаза кулаками и устремила на Оскара строгий взгляд.
