Рассказы. Юморески. 1886—1886 - Чехов Антон Павлович (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Восторженно отзывалась о рассказе М. В. Киселева: «Читала прелестный рассказ Ваш „По пути“ <…> Вот это рассказ так рассказ. Тепло, задушевно и отлично написано!» (ГБЛ).
К 1888 г. относится отзыв В. Г. Короленко (в письме К. К. Сараханову): «Чехов очень верно наметил старый тип Рудина в новой шкуре, в новой внешности, так сказать» (В. Г. Короленко. Собр. соч., т. 10, 1956, стр. 100. Ср. т. 8, стр. 84). Рецензент журнала «Наблюдатель» оценил рассказ «На пути» как лучший «из всех шестнадцати рассказов сборника»: на 30 страницах «в нем так хорошо и рельефно очерчен тип русского неудачника с теплым сердцем и безалаберной головою, как не удавалось его изобразить и на сотне страниц более опытным беллетристам» («Наблюдатель», 1887, № 12, отдел «Новые книги», стр. 68). Емкость художественной манеры Чехова отмечал и Н. Ладожский: «Некоторые из помещенных в сборнике рассказов представляют сложные романы, сжатые на нескольких страницах и производящие, тем не менее, довольно цельное впечатление. Таков, например, рассказ „На пути“, где перед читателем вырастает фигура русского Дон-Кихота, пожалуй Рудина (но гораздо более глубокого по психологии), и вспыхивает и угасает любовь к нему хорошей девушки. Обе фигуры выходят совершенно рельефно, правдиво, страстно написанными, но их роман возникает и гаснет на протяжении всего полустраницы» («С.-Петербургские ведомости», 1887, № 306, 6 ноября).
На общественную значимость Лихарева как типа обратил внимание В. Л. Кигн. Он высказывал мысль, что после Тургенева, последнего «общественного беллетриста», литература «давным-давно» не знает общественных типов. Кигн подчеркивал жизненность и живость чеховского образа, типичность и рельефность черт Лихарева. В статье обращено внимание и на образ девочки, который критик считал общественным типом («Книжки Недели», 1891, № 5, стр. 203—210).
А. Л. Липовский, говоря о чеховских «лишних людях», первым среди них назвал Лихарева («Литературный вестник», 1901, кн. V, стр. 25).
Пактовский называл Лихарева «культурным неудачником жизни», «фанатиком теорий», для которого смысл жизни «есть в этом безропотном мученичестве, в слезах», размягчающих «камень, в безграничной всепрощающей любви», вносящей «в хаос жизни свет и теплоту»; «Не утешителен этот мартиролог увлекающегося интеллигента, который своими страданиями не дал ничего положительного для жизни» (Ф. Е. Пактовский. «Современное общество в произведениях А. П. Чехова». Казань, 1901, стр. 17—18).
В. М. Шулятиков отмечал критическое отношение автора к этому типу: «Отдаваясь весь идейным увлечениям, он не живет; настоящая жизнь проходит мимо него». Отказ от широких задач — явление типичное, в глазах Чехова, для «всей современной интеллигенции».
Соотнося пессимистическое настроение героя с настроением самого автора, критик приходил к крайне неверному и тенденциозному выводу: «Перед лицом „эмпирической безысходности“ Чехов спасся, успокоившись на неглубоком скептицизме и уравновешенной меланхолии. Его „тоска“ есть, таким образом, компромисс между отчаянием безусловного пессимиста и „обывательским“ примирением с „хаосом действительности“ (В. Шулятиков. Восстановление разрушенной эстетики. К критике идеалистических веяний в новейшей русской литературе. — В кн.: Очерки реалистического мировоззрения. Сборник статей… СПб., 1904, стр. 628—629).
Композитор Рахманинов преподнес Чехову символический подарок — экземпляр своей «фантазии для оркестра» «Утес», созданной им летом 1893 г., с надписью: «Дорогому и глубокоуважаемому Антону Павловичу Чехову, автору рассказа „На пути“, содержание которого, с тем же эпиграфом, служило программой этому музыкальному сочинению. С. Рахманинов. 9 ноября 1898 г.» (С. В. Рахманинов. Письма. М., 1955, стр. 103). Экземпляр с подлинной надписью Рахманинова хранится в библиотеке Чехова в ялтинском Доме-музее (см.: Чехов и его среда, стр. 371).
При жизни Чехова рассказ был переведен на английский и немецкий языки.
Ванька
Впервые — «Петербургская газета», 1886, № 354, 25 декабря, стр. 4, отдел «Рождественские рассказы». Подпись: А. Чехонте.
Включено в сборник «Рассказы», СПб., 1888; перепечатывалось в последующих изданиях сборника.
Вошло в сборник «Детвора», СПб., 1889, повторено во 2-м и 3-м его изданиях.
Помещено в сборниках рассказов разных авторов «Детское сердце». М., 1892 (2 и 3-е изд., 1896 и 1903) и «Несчастные». М., 1895 (2 и 3-е изд., 1903 и 1905).
Напечатано также в «Книге для чтения» для начальной школы (СПб., 1900), составленной кружком учительниц петербургских народных училищ под ред. В. А. Воскресенского, и в книге «Золотые колосья» (1900), составленной И. И. Горбуновым-Посадовым. Во всех сборниках для детского и народного чтения в тексте рассказа были сделаны редакционные изменения.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. IV, стр. 25—29.
К. К. Арсеньев в рецензии на сборник «Рассказы» отозвался о «Ваньке» как о «недурном» рассказе — наряду со «Свирелью» и «Задачей» («Вестник Европы», 1888, № 7, стр. 261).
Отрицательная оценка рассказа, как и всего творчества Чехова, дана в статье К. Говорова (псевдоним К. И. Медведского) «Рассказы Чехова» («День», 1889, № 471, 29 сентября, и № 485, 13 октября). Критик расценивал «Ваньку» как «эскизик» и «пустячок»: автору, по мысли К. Говорова, не удались ни деревня в воспоминаниях Ваньки, ни фигура дедушки.
Вся последующая критика решительно разошлась с этим единственным в своем роде отзывом. Ф. Е. Пактовским «Ванька» отмечен как один из рассказов, характеризующий современное Чехову общество.
Внимание В. Альбова (А. А. Богданова) сосредоточилось на новом настроении автора: «От прежнего беззаботного настроения не остается и следа <…> Прежний балагур-рассказчик о чем-то загрустил и глубоко задумался» («Мир божий», 1903, № 1, стр. 87).
С. Т. Семенов, вспоминая о восприятии Л. Н. Толстым рассказов Чехова, писал: «Восхищали его и детские фигуры Чехова, вроде „Ваньки“, пишущего письмо к деду» (Чехов в воспоминаниях, стр. 369). Толстой, по свидетельству его сына, И. Л. Толстого, отнес «Ваньку» к рассказам «первого сорта» в творчестве Чехова (см. примечания в т. III наст. изд., стр. 537).
22 апреля 1900 г. на литературном вечере в Ялтинском городском театре М. Ф. Андреева, в присутствии Чехова и Горького, прочитала рассказ «Ванька» («Крымский курьер», 1900, № 91, 25 апреля). О чтении рассказа А. И. Куприным в 1903 г. см. ЛН, т. 68, стр. 389.
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, датский, немецкий, румынский, словацкий и французский языки. На украинский язык рассказ перевел М. М. Коцюбинский, под заглавием «Ивасик» и напечатал в украинском детском журнале «Дзвінок» («Звонок», 1893, кн. 3; в журнале переводчиком ошибочно указана М. Коцюбинская).
То была она!
Впервые — «Осколки», 1886, № 52, 27 декабря (ценз. разр. 26 декабря), стр. 4, с подзаголовком: Святочный рассказ. Подпись: А. Чехонте.
Включено в сборник «Невинные речи», М., 1887.
Вошло в издание А. Ф. Маркса.
Печатается по тексту: Чехов, т. I, стр. 204—209.
В сборник «Невинные речи» рассказ был включен без подзаголовка и с некоторыми изменениями. Небольшая правка была сделана также при подготовке собрания сочинений.
А. Басаргин (А. И. Введенский) в рецензии на первый том сочинений Чехова отнес рассказ «То была она!» к группе «совсем невинных рассказов», написанных «на разные фантастические темы, — очевидно, по разным случайным поводам». Позиция критика в оценке всего тома выражена заглавием статьи: «Безобидный юмор». Подобные рассказы, по его мнению, «нельзя, конечно, оценивать с какой-либо идейной точки зрения», но они «заслуживают быть отмеченными в отношении художественном» («Московские ведомости», 1900, № 36, 5 февраля).
При жизни Чехова рассказ был переведен на болгарский, немецкий, норвежский, польский и чешский языки.
