Дом веселых нищих - Белых Григорий Георгиевич (книги бесплатно без регистрации полные .TXT) 📗

ИОГАНН ЯН ТОФФЕР

К Рожновым переехал новый жилец. Пришел он рано утром — высокий, плечистый, усатый и при котелке. Прямо барин или чиновник почтовый.

— По виду приличный. Фотограф, говорит, — сказала мать. — Только величать трудно: Иоганн Ян Тоффер…

— Вроде немца, — решил дед. — Будешь звать Иван Иваныч…

Роман тотчас же навестил нового жильца и застал его за устройством своего жилища.

Насвистывая веселую песенку, жилец раскрыл свой единственный пухлый чемодан, вытащил пачку книг и бросил на стол. На спинку кровати повесил полотенце, положил одеяло, затем достал две фотографии в рамках и скрипку. Фотографии приколол кнопками над столом, скрипку повесил на гвоздь и, оглядевшись, подмигнул Роману:

— Готово, дружище… Роман засмеялся.

— Поиграйте на скрипке, — сказал он.

— Завтра поиграем.

— Ну ладно, — сказал Роман. — Я приду завтра.

На другой день Роман не отходил от нового жильца. Тоффер играл на скрипке, потом учил играть Романа.

Роман дергал смычком, но скрипка только мяукала и пищала.

Вечером Тоффер послал Романа купить папирос. Вернувшись, Роман нашел Тоффера не одного. В комнате сидели два молодых парня в пиджаках. Третий был постарше, с небольшой бородкой, в очках.

Роман отдал папиросы, но из комнаты не ушел, а пристроился в углу и стал рассматривать картинки в альбоме.

Иван Иваныч принес чай, нарезал ситный. — Читал газеты? — спросил пожилой муж чина.

— Да, — сказал Тоффер.

— Ну?

— Плохо. Втянут обязательно.

— Что втянут, все знают, — ты скажи, делать? Послушал бы, что наши на заводе говорят!

— Что же?

Парни переглянулись. Один, рябоватый, кивнул незаметно, показывая на Романа.

— Ничего не поймет, — сказал Тоффер так небрежно, что Роман обиделся, хотя действительно ничего не понимал.

— Ну, а что же говорят?

— Много чего, — усмехнулся парень. — Задор такой, что страшно подумать.

— Оно понятно. В раж вошли: шапками закидаем.

— И все-таки нельзя приостанавливать работу, — сказал Тоффер. — Надо разъяснять, говорить. Мы не можем приостановить событий, но подготовим дальнейшее.

— Рискованно, — сказал рябоватый, качая головой. — Вон сегодня токаря одного взяли… Сдуру сболтнул парень: на кой, мол, нам война? Так в конторе задержали. После ребята видели — задами увели.

Забыв про чай, разговаривали гости, горячо спорили, а Роман, отложив альбом, слушал. Понял одно: будет война. Он обрадовался.

Война представлялась ему как что-то веселое. Будут каждый день ходить солдаты с музыкой, со знаменами, с пушками. Точь-в-точь как Колька рассказывал про Наполеона.

Поздно вечером ушли гости. Иван Иванович раскрыл окно. Со двора пахнул теплый воздух и наползла тишина. Тоффер поглядел на Романа и, улыбаясь, непонятно спросил:

— Ну как?

— Война будет, — сказал Роман.

— Да, будет война, — сказал Тоффер задумчиво. — Будет война — драка, свалка, костоломка… Хорошо, что ты еще мал, Роман.

От тихого голоса Тоффера Роману стало страшно. Пугала тишина за окном. Двор черной и страшной дырой глядел в окно. Роман вздрогнул и отошел от окна.

НАТ ПИНКЕРТОН В ПЕТЕРБУРГЕ

С раннего утра забравшись на пустырь, ребята читали выпуски Пинкертона, по очереди передавая прочитанные соседу.

На пустыре даже воздух, казалось, застыл неподвижно и пропитался солнечным зноем. Было тихо, только пчелы гудели на репейнике, да со двора изредка доносился нечаянный крик или стук. Но вот Женька захлопнул книжку и, перевернувшись на спину, с наслаждением потянулся.

— Всех арестовали, — сказал он удовлетворенно и достал из кармана два окурка.

— Закуривай, ребята.

— Оставь на глоточек, — сказал Степка, тоже бросая книгу. И другие, точно проснувшись, отложили книжки. Стали потрошить карманы, вынимая окурки.

— Чисто работает. Всех один переловил, — рассуждал Женька.

— У них в Америке не забалуешь… Не то что у нас.

— У нас! — фыркнул Сережка. — Я вон в газете прочитал: троих топором зарубили, так до сих пор ищут — изловить не могут.

— И не найдут, — сказал Пеца. — У нас сыщиков хороших нет.

Вот Пинкертона бы к нам, тот бы разделал! — воскликнул Женька. Он даже приподнялся и, оглядев всех, спросил: — А что, если б взаправду бы к нам приехал Пинкертон?

В тот момент из-за забора показалась голова Романа. Он с необычайной быстротой перевалился через ограду и, подбежав к ребятам, с трудом дыша, прохрипел:

— Пинкертон…

— Что? — спросил Женька.

— Пинкертон в Петербурге, — передохнув, выпалил Роман.

Ребята вздрогнули. Степка поперхнулся табачным дымом и закашлялся, что-то невнятно икнул Иська, а братья Спиридоновы мешками осели на траву.

— Врешь! — взвизгнул Женька.

— Истинный бог.

— Врешь! Откуда узнал?

— Брат сказал.

— Брат врет.

— Ну нет, он не такой, чтобы трепаться зря. Ребята замолчали, каждый по-своему обдумывая сообщение Романа.

— Вот здорово! — выдавил Серега. — Поглядеть бы на него.

— Узнать бы, где живет? — сказал Женька беспокойно ерзая по траве. — Выследить бы. А? — А как? Где его искать?

Тогда поднялся Роман.

— Я знаю, — сказал он важно. — Я уже обдумал. Все очень просто.

Он взял с травы один из выпусков и ткнул пальцем в портрет сыщика, нарисованный на обложке.

— Вырежем из выпусков по портрету и пойдем по городу завтра. Кто увидит прохожего, пусть с портретом сравнит. И следить надо, где живет. Так и найдем.

На другой день началась слежка. Ловцы Пинкертона собрались на пустыре. Все были взволнованы, но больше всех волновался Роман. Он давал указания и намечал маршруты каждому.

Роман пошел с Иськой. Их путь лежал по Садовой, по Невскому до вокзала и обратно. Иська шел по левой стороне улицы, Роман по правой.

Первое время они двигались, не теряя из виду друг друга. Иська изредка поглядывал на карточку. Чем ближе подходили к Сенной, тем больше становилось народу. Роман забеспокоился. Следить за прохожими стало труднее. Только заметит такого бритого, полезет за карточкой, а бритый уже прошел. Роман вынул портрет и зажал его в кулаке, чтобы каждую минуту можно было взглянуть на него.

Первого Пинкертона Роман заметил на углу. Пинкертон стоял, поставив ногу на скамеечку, а черномазый айсор яростно начищал ботинок. Роман, протолкавшись поближе, остановился, но тут кто-то наступил ему на ногу. Пока Роман оттирал ноющий палец, Пинкертон ушел. Прихрамывая, Роман тихо пошел дальше, тараща глаза на прохожих. Роман и не думал, что может быть столько бритых под Пинкертона. Они стали попадаться на каждом шагу, и почти каждый чем-то смахивал на сыщика. Один Пинкертон покупал газету, другой бежал за трамваем, третий сидел в столовой за большим зеркальным окном, весь как на ладони, и, прожевывая котлету, поглядывал на улицу пустыми и мутными глазами.

Иську Роман уже давно потерял из виду. Пробежав Садовую, он вышел на Невский и совсем растерялся. Бритые вдруг повалили сплошной стеной.

Были они в шляпах, в кепи, в котелках, в панамах. Они улыбались, разговаривали, кивали. Казалось, весь город наполнился Пинкертонами. Роман, перебегая с края на край панели, не успевал глядеть на портрет.

Добежав до Екатерининского сквера, Роман устало прислонился к решетке и, вытерев с лица пот, задумался. Стало ясно, что таким путем невозможно отыскать Пинкертона. Тогда он решил выбрать из несущейся толпы наиболее похожего и следить за ним.

Мимо Романа быстро прошел человек в сером пальто, в шляпе, бритый и с крючковатым носом. Роман вздрогнул. Прохожий был вылитый Пинкертон. Не мешкая, он двинулся за новым Пинкертоном. Чтобы не потерять его из виду, Роману пришлось бежать. Он уже обливался потом, а человек все рассекал толпу, то исчезая, то вновь появляясь.

«Заметил, что слежу, — подумал Роман. — Врешь, не скроешься!»