Критикон - Грасиан Бальтасар (серии книг читать бесплатно TXT) 📗

– Чудный шифр, – говорил Андренио, – аббревиатура всего дурного и дрянного. Боже избави, чтобы им и нас не пометили! Как насыщен смыслом, как богат намеками! Сколько историй за ним скрыто, и все удивительные! Постараюсь вызубрить его на зубок.

– Пошли дальше, – сказал Дешифровщик, – теперь я растолкую вам другой шифр, потрудней, не столь универсальный и потому не столь популярный, но тоже очень важный.

– А как звучит?

– «Титло». Большая проницательность нужна, чтобы его понять, – в нем заключены премногие и препротивные виды чванства, расшифровывается он как дурацкая напыщенность. Слышите того оратора, что упивается эхом бессмысленных своих слов.

– Слышу, он даже кажется мне человеком разумным.

– Никакой он не разумный, а просто притворщик, воображала, одним словом «титло». Посмотрите на другого, что напустил на себя важность, играет роль человека положительного, степенного, и на того, что с таинственной миной сыплет клятвами и все сообщает шепотом по секрету.

– Похоже, они люди незаурядные.

– Ничего подобного, они только хотят казаться такими. Не персоны, но персонажи – и под шифром «титло». Поглядите на того красавчика – как поглаживает себе грудь, приговаривая: «Здесь зреет великий человек, прелат, а может, и президент!» И вон тот другой, весьма довольный уже тем, что соизволил родиться, – тоже «титло». Итак, пустой титул, фанфарон, жеманник с пискливым голоском, будто поющий фальцетом; церемонник, спесивец, ученый сухарь и многие другие из этой противной породы – все они расшифровываются как «титла».

– А сколько учености выказывает вон тот! – сказал Андренио. – Как ловко продает свои знания!

– Оттого, что наука у него купленная, не трудом приобретенная. И заметь, он вовсе не учен, в нем больше титлов, чем букв. Все титла тщатся чем-то слыть, а на деле – ничто. И ежели их расшифровать, видишь, что они всего лишь роли под шифром «титло».

– Погоди, а вон те, – сказал Андренио, – такие рослые да статные, что, видимо, сама природа как бы поставила их на ходули, либо они судьбою вознесены над прочими; недаром поглядывают на других смертных через плечо и говорят: «Эй, там, внизу, кто там копошится в грязи?» Вот это уж точно люди настоящие, в каждом по три-четыре обычных человека уместится,

– Ох, и плохо ты читаешь! – сказал Дешифровщик. – Знай, они-то менее всего люди. Особы чересчур высокие редко бывают возвышенными и, хоть поднялись на удивленье, личностями не стали. Они тоже не буквы, нет в них никакого значения – по пословице: «У верзилы ума мало».

– Но тогда – для чего они нужны в мире?

– Длячего? Засорять. Они отмечены шифром «ногастик»: о человеке, понимаешь, надо судить не по ногам, а по голове – природа, обычно подкинув лишку ногам, столько же недодает мозгам; тела избыток – души недостаток. У долговязых длинные их ноги возносят тело, не дух: потому он, дух, и застревает где-то пониже шеи, никак наверх не пробьется, редко-редко до уст дойдет, что и видно из того, как мало смысла в речах долгоногов. Глядите, как здорово скачет тот голенастый, – через улицы и площади перемахивает, в хожденье силен, в сужденье слабоват.

– А тот, другой, сколько земли исходил! – восхищался Андренио.

– Земли много, а неба и не видал, высокий, как говорится, до неба, а с неба звезд не хватает. Ногастиков этих встретите в мире немало и, имея к ним ключ, оцените их по достоинству. Правда, чернь ими восторгается, и чем они дебелей, тем восторгов более. Ведь народ полагает, что толщина придает человеку вес, мерит качество по количеству, судит по виду – собою видный, дородный, значит, благородный. Большое дело – важная наружность! Как ни далеко еще до духа, а все же человек кажется вдвое лучше; особенно, ежели высоко поставлен. Но, повторяю, коль расшифровать, часто они – всего лишь ногастики.

– – Ежели ты прав, – сказал Андренио, – тогда их антиподы – малыши, а по-другому, сморчки, ибо из них редко кто не морочит, людьми притворяются, потому что не люди, а этакое марионеточное племя; чтоб людьми казаться, без устали суетятся, ни себе, ни другим покоя не дают, будто на ртути замешаны, кривляются как дергунчики, вспыльчивы как порох, жгучи как перец. Один, глядишь, вверх тянется, потому что душа в футлярчике не умещается; другой пыжится, тщится прослыть личностью, да так и остается личинкой; от малости через край переполняются – в трубе низкой и узкой всегда полно дыму. Неужто они-то полные буквы?

– Ни в коем случае, верь мне.

– – Что ж они такое?

– Приложения к буквам: точка над «i», кратка над «й». Потому-то с ними надо быть сугубо почтительным, у каждого из них своя точка, свой пунктик. Не следует ни верить, ни доверять этим гордунам и тем, кто с ними рифмуется, – горбунам. Крохотные, мелконькие. малипусенькие, недаром каталонцы говорят: «роса cosa para forsa» [577]. Знавал я мудрого министра, который никогда не удостаивал беседы людей ничтожного роста, таковых даже не выслушивал. Они – точно души неприкаянные: при ходьбе едва земли касаются, вверх тянутся, а сядут – повисли между небом и землей. Злость в них сгущена, и потому сердчишко полно яду. Они из породы кусачих мошек – как ужалят, едва не убьют. Короче, они – аббревиатура личности, их шифр – «личинка». Да, чуть не позабыл еще об одном шифре, весьма для вас важном, – самый распространенный, он и наименее известный. Тысячи смыслов имеет и все отличаются от того, что изображается, – читай наоборот. Видите вон того, кривошеего? Думаете, его намерения прямые?

– Мне это совершенно ясно, – ответил Андренио.

– Полагаете, он человек благочестивый?

– Не сомневаюсь.

– Так знайте же, вовсе нет.

– Но кто же он?

– Он – alterutrum [578].

– А что такое alterutrum?

– О, это важнейший шифр, сокращение для всего человечества, ибо все люди противоположны тому, чем кажутся. Вон тот, с пышной гривой, вы, конечно, думаете, что это лев?

– Да, я бы сказал так.

– Ежели смотреть, как грабастает, – пожалуй, но я предпочитаю судить по куриным перьям, что сзади трясутся, чем по гриве, которой он спереди потрясает. А вон тот с окладистой почтенной бородой – думаешь, у него столько ума в голове, сколько волос в бороде?

– Я бы назвал его современным Бартоло.

– Да нет, он всего лишь альтерутрум, козлобородый неуч, о котором сосед-кузнец говорил: «Пусть сеньор лиценциат докажет, что он лучше кует ковы, чем я – подковы, тогда я уберусь подальше со своей кузней». А как рьяно суетится вон тот, исполняя роль министра? И чем больше трезвонит о своих заслугах на королевской службе, тем больше серебра звенит на его столе; он – доподлинный альтерутрум; пожив в Саламанке нахлебником, отъедается теперь за время голодное, проедает двадцать тысяч дохода, меж тем как отважных воинов ест короста и первенцы славы живут ославленные. Поверьте, мир полон альтерутрумов, у коих суть противоположна наружности, ибо мир – сплошной театр, для одних комедия, для других трагедия. Кто представляется ученым, всезнайкой, храбрецом, ревностным, благочестивым, скромным – хоть тянется втайне к скоромному, – все подходят под шифр альтерутрум. Хорошенько его изучите, не то будете на каждом шагу попадать впросак. Запомните его ключ, чтобы не каждого, кто носит рясу, принимать за монаха, и в том, кто шуршит шелками, разглядеть обезьяну. Тогда узрите скотов в золотых залах и простых баранов в тех, что вернулись из Рима с золотым руном. Увидите ремесленника под видом дворянина, дворянина под видом титулованного, титулованного под видом гранда, гранда под видом государя. Кто вчера носил фартук с нагрудником, нынче щеголяет красной шпагой на груди [579]. Внук носит зеленый орден [580], а дед шествовал в желтом балахоне [581]. Вот этот клянется словом дворянина, а мог бы – дворового. Услышите – сулят вам горы, понимай альтерутрум, дадут шиш, и ежели на вашу просьбу отвечают двойным «да, да», это уж точно альтерутрум – два утверждения равны отрицанию, как два отрицания – утверждению. Итак, ждите большего от «нет, нет», чем от двойственного «да, да». Когда лекарь, получая плату, бормочет «нет, нет», это только шифр, он охотно возьмет. Когда вам говорят: «Надеюсь, сударь, мы еще увидимся», – это значит: «Не показывайся больше на глаза». Скажут: «Непременно приду с визитом», – все равно, что «Ноги моей у вас не будет». – «Мой дом рядом» – захлопывают дверь. А скажут: «Что вам угодно?» – это расшифровывается «Подите, поищите». А когда говорят: «Прошу помнить, я к вашим услугам», завязывают кошелек потуже. В том же духе надобно расшифровывать лестные комплименты. «Я всецело ваш» – понимай, он всецело свой. «Ах, как я рад видеть вас!» – хотел бы увидеть лет через двадцать. «Ваша воля – закон» – разумей, коль упомянете его в последней воле. А дурень всему верит и, не зная ключа, всегда бывает обманут. Есть много других шифров, те высшего класса, весьма трудные, оставим их до другого раза.