Мы - живые - Рэнд Айн (прочитать книгу txt) 📗
При виде нежданных гостей Лавров подскочил. Андрей быстрым шагом прошел через комнату, не обращая на него никакого внимания. Резким и властным, как удар хлыста, движением руки Андрей приказал одному из бойцов остаться в дверях. Остальные вошли за Андреем в комнату Лео.
Лео был один. Он сидел в глубоком кресле у горящего камина и читал книгу, которая, после того как дверь открылась, пришла в движение первой; она медленно опустилась на ручку кресла, после чего уверенная рука захлопнула ее. Лео не спеша встал, мерцание огня играло на его белой, облегающей широкие плечи рубашке.
Скривив губы, Лео презрительно усмехнулся:
— Вот это да, товарищ Таганов. Можно было предположить, что мы когда-нибудь вот так встретимся.
Лицо Андрея ничего не выражало. Оно было застывшим и неподвижным, подобно фотографии в паспорте; как будто застывшие линии и мышцы не несли в себе человеческого содержания, лицо имело только форму человеческого. Он протянул Лео бумагу со служебными печатями. Голосом, который можно было назвать человеческим только потому, что произносимые звуки были воспроизведением знаков алфавита, он отчеканил:
— Ордер на обыск, гражданин Коваленский.
— Прошу, — сказал Лео, строго и любезно кланяясь, как бы обращаясь к гостю на официальном приеме. — Милости просим.
Сделав два отточенных движения рукой, Андрей отослал одного бойца к комоду, другого — к кровати. Один за другим захлопали открывающиеся и закрывающиеся ящики; на полу, вокруг черных блестящих от тающего снега сапог, росла груда белого нижнего белья, вылетающего из-под огромных смуглых рук, действующих четко и отработанно. Одно молниеносное движение руки — и с кровати слетело атласное покрывало, за которым последовали стеганое одеяло и простыни; один выпад штыка — и матрас вспорот, два кулака исчезли в его чреве. Андрей открыл ящики стола. Механическими движениями он начал перекладывать их содержимое; с шелестом тасующихся карт он пробегал большим пальцем по страницам развернутых веером книг; отбросив книги в сторону, он собрал все записки и письма и затолкал их к себе в портфель.
Лео одиноко сидел посредине комнаты. Присутствующие не обращали на него никакого внимания, как будто их действия не касались его, как будто он был тем предметом обстановки, который полагалось распотрошить в последнюю очередь. Он сидел, ссутулив плечи и вытянув ноги, на краешке стола, опираясь на него руками. Потрескивали дрова в камине; на пол с грохотом падали вещи, в руках Андрея шелестели бумаги.
— Извини, не смогу сделать тебе одолжения, товарищ Таганов, добровольно предоставив тебе секретные планы взрыва Кремля и свержения Советов, — съязвил Лео.
— Гражданин Коваленский, — оборвал его Андрей таким тоном, как будто они ранее не встречались, — вы разговариваете с представителем ГПУ.
— А ты подумал, что я об этом забыл?
Один из солдат вонзил штык в лежащую на полу подушку, и белые хлопья вспорхнули, подобно снежинкам.
Андрей дернул дверцу серванта; зазвенели тарелки и бокалы, которые он начал аккуратно составлять на ковер.
Лео, открыв свой позолоченный портсигар, протянул его Андрею.
— Нет, спасибо, — отказался Андрей.
Лео закурил. На некоторое мгновение спичка задрожала, потом пальцы его снова стали уверенными. Он сидел на краешке стола, покачивая ногой; сигаретный дым медленно поднимался к потолку тонкой голубой струйкой.
— Выживают самые приспособленные, — начал Лео. — В этом заключается естественный отбор. Однако не все философы правы. Мне всегда хотелось задать им один вопрос: самые приспособленные — к чему?.. Тебе следовало бы знать ответ на этот вопрос, товарищ Таганов. Каковы твои философские убеждения? У нас с тобой никогда не было возможности поговорить об этом — сейчас самое время.
— Я попросил бы вас помолчать, — отозвался Андрей.
— Просьба представителя ГПУ приравнивается к приказу, не так ли? Я осознаю, что необходимо уважать величие власти при любых обстоятельствах, независимо от пагубности воздействия этого на власть имущих.
Один из бойцов поднял голову и сделал шаг по направлению к Лео. Взглядом Андрей остановил его. Боец, открыв гардероб, начал доставать оттуда один за другим костюмы Лео, проверяя карманы и подкладку.
Андрей открыл другой гардероб.
Раздался запах прекрасных французских духов. В ряд висели женские платья…
— Что такое, товарищ Таганов? — поинтересовался Лео. Андрей держал в руках красное платье.
Это было простенькое красное платье с поясом из лакированной кожи, четырьмя пуговицами, круглым воротником и огромным бантом.
Андрей смотрел на разложенное у него на руках платье. Красная ткань скользила между пальцев.
Тяжелым взглядом он неторопливо окинул платья, висящие в одну линию в гардеробе. Вдруг он заметил черное бархатное платье, которое ему было знакомо, пальто с меховым воротником, белую блузку.
— Чье это? — спросил Андрей.
— Моей любовницы, — произнес Лео с презрительной усмешкой, придававшей этому слову непристойное звучание; он пристально следил за реакцией Андрея.
Лицо Андрея ничего не выражало, в нем не было ничего человеческого. Андрей смотрел на платье; его ресницы напоминали два полумесяца на фоне впалых щек. Затем Андрей аккуратно расправил платье и повесил его в шкаф, действуя осторожно и несколько неловко, как будто платье было сделано из стекла.
Лео усмехнулся, прищурив свои черные глаза и скривив рот:
— Вот досада-то, правда, товарищ Таганов?
Андрей никак не отреагировал. Он продолжал вынимать одно за другим пахнущие французскими духами платья, прощупывая все карманы и складки.
За дверью послышался шум борьбы; кто-то пытался войти.
— Повторяю, гражданка, сюда нельзя! — раздался из-за двери рев охранника.
Послышался пронзительный женский крик, в котором не улавливалось ничего человеческого. Это был вой зверя в предсмертной агонии:
— Впустите меня! Впустите!
Андрей посмотрел на дверь, потом медленно подошел и открыл ее. Перед ним стояла Кира Аргунова.
— Гражданка Аргунова, вы здесь живете? — каждый звук отчетливо слетал с уст Андрея, подобно размеренно падающим каплям воды.
— Да, — ответила она таким же ровным голосом, гордо вскинув голову и глядя Андрею прямо в глаза.
Она шагнула в комнату, боец закрыл дверь.
Андрей Таганов неторопливо развернулся, опустив при этом правое плечо; каждое его сухожилие напряглось; движения были очень осторожны, как будто их сковывал торчащий между лопатками нож. Рука его неестественно согнулась в локте; пальцы словно цепко удерживали невидимый, наполненный до краев стакан с водой.
— Обыщите сервант и ящики в углу, — бросил он бойцам. Затем Андрей вернулся к открытому гардеробу; тишину нарушали лишь звуки его шагов и потрескивание дров в камине.
Кира прислонилась к стене. Выскользнувшая из ее рук шляпа осталась лежать незамеченной на полу.
— Извини, дорогая, — произнес Лео. — Я надеялся, что к твоему приходу все уже будет кончено.
Кира не взглянула в его сторону. Она следила за высокой фигурой мужчины в кожаной куртке с кобурой на бедре.
Андрей подошел к туалетному столику Киры. Открывая и закрывая ящики, он уверенными движениями рук рылся в ее нижнем белье, прощупывая белые батистовые сорочки и кружевные оборки.
— Проверьте диванные подушки, — приказал Андрей солдатам, — и поднимите коврик.
Колени Киры сжались; она изо всех сил старалась держаться на ногах.
— Пожалуй, все, — сказал Андрей, обращаясь к солдатам, бесшумно задвинув последний ящик.
Взяв со стола свой портфель, Андрей повернулся к Лео.
— Гражданин Коваленский, вы арестованы, — сообщил он, почти не открывая рот, и если нижняя губа еще слегка двигалась, то верхняя оставалась абсолютно неподвижной.
Лео пожал плечами и потянулся за пальто. Несмотря на то, что лицо его выражало презрение, пальцы его дрожали. Подняв голову, он бросил:
— Уверен, товарищ Таганов, что вы выполняете данную миссию с ни с чем не сравнимым удовольствием.
