Князь Кий - Малик Владимир Кириллович (книги бесплатно без регистрации TXT) 📗

Навстречу всаднику из ближней рощицы выскочили двое конных воинов. Это были гридни князя Святослава.

- Кто такой? Куда путь держишь?

На обожжённом солнцем лице незнакомца весело блеснули серые глаза.

- Гонец из Киева, от воеводы Добрыни. Мне надо видеть князя…

Гридни с удивлением оглядывали незнакомца.

- Чудно глядеть на тебя! Гонец, говоришь? Один? И в таком обличье…

- Э, други, не дивитесь, - усмехнулся он. - Со мною из Киева десяток воев выехал. Да, видите, я один сюда добрался. Остальных печенеги перехватили. Сам уже недалеко отсюда к хазарам в лапы попал, еле вырвался на чужом коне…

Вскоре гонец, спешившись, стоял перед Святославом.

- Это что за печенежин? - удивился князь. - Откуда он взялся? Постой, постой, где-то я тебя уже видел…

Напрягая память, Святослав попытался вспомнить, где он видел это лицо. Киев… Гридница… Святослав ведёт беседу с Добрыней. Влетает оживлённый, раскрасневшийся Владимир, с ним ещё кто-то. «Чего тебе, сынок?» - «А мы в поле печенегов видели!» - «Кто это - мы?» - Святослав сурово сдвинул брови - он давал строгий наказ Добрыне: княжича ни на шаг от себя не отпускать, когда за ворота выезжает. А Добрыня-то здесь, в гриднице, сидит! Владимир смутился, понял, что подвёл дядьку своего. «Мы с Тудором… Да мы совсем недалеко от городских ворот отъехали…»

Тудор… Товарищ игр молодого княжича. Запомнилось Святославу его лицо, выражавшее решимость заслонить Владимира, принять на себя его вину, если понадобится. Неужто это он?

- Тудор?

- Он самый. Гонец воеводы Добрыни.

По лицу молодого гридня промелькнула довольная улыбка, но он тотчас же погасил её.

- Устал, видать? - с неожиданной для него теплотой спросил князь. - Вижу, вижу. Сейчас накормят тебя мои гридни, потом отдохнёшь. Но прежде - о деле. Что наказал тебе Добрыня? Рассказывай, - и стал внимательно Слушать.

- В Киеве всё спокойно. Печенеги редко подходят к городу, лишь за Росью кое-где пошаливают, перехватывают одиночных гонцов и малые отряды воинов. Зачастили в Киев византийские гости, не столько товарами торгуют, сколько заглядывают во все концы, прислушиваются ко всему. Видно, базилевс (43) Византии хочет знать, не ослабла ли Русь в войне с Хазарией. А недавно один ромейский гость захотел встретиться с Добрыней, поговорить с глазу на глаз.

- И что? - насторожился Святослав. - А отчего не пошёл тот гость к самой княгине?

- Не ведаю, княже. Может, потому - дозволь правду молвить! - что и наши люди, и иноземцы знают: Добрыня тебе предан, он твоя десница. А княгиня…

- Ну, ну, договаривай!

- Не серчай, княже! Матушка твоя - она в свою сторону гнёт, всё по-своему хочет сделать. И вера у неё другая, не наша…

- То не твоё дело - о княжьих делах судить, - строго сказал Святослав. - Ты о госте ромейском речь веди!

- Ромейский гость неспроста хотел повидаться с воеводой…

И Тудор рассказал, что греческий купец - если он действительно купец, а не лазутчик - настойчиво допытывался у Добрыни, как относится князь Святослав к ромеям и болгарам, которые не ладят между собою. Болгарский кесарь Симеон укрепил своё царство, болгарское войско постоянно угрожает византийским придунайским фемам. А что, если оно двинется к Константинополю? Ромейский император Никифор ищет союзников в борьбе против Болгарии. Не станет ли таким союзником Святослав?

- То хорошо, что Добрыня тебя ко мне прислал, - задумчиво молвил князь. - Буду знать, о чём Византия тревожится. Ромейские земли недалеко отсюда, сразу за Тмутараканью. Придём туда, в Тмутаракань, а там, может, к нам и ромейские послы из Корсуня пожалуют…

Чувствовал Святослав, что этот поход для него ещё не последний. Тмутаракань далеко от Киева лежит, добираться до неё несподручно. Русской земле нужен и другой выход к морю, чтобы торговать с чужими землями. А путь перекрыт византийцами. И болгары там…

Придётся и к Дунаю идти русским дружинам!

6

Аул Натухай просыпается рано. Едва солнце блеснёт на востоке, над холмами, где раскинулись сады - гордость всего рода Ащемеза, взрастившего их на месте диких зарослей, как во всех дворах начинается кудахтанье, блеяние, мычание. А ещё громче шумят женщины во главе с тётушкой Дзегуащ. Только мужчины и кони хранят достойное молчание - и те и другие причисляют себя к воинскому сословию, их дело мчаться в бой, сшибать грудью и рубить врагов, а не поднимать бесполезный шум.

В это утро ещё задолго до восхода солнца раньше всех в ауле поднялся тридцатилетний Хачемаф, сын брата тётушки Дзегуащ. Хачемаф - купец, он давно уже переселился к морю, в город, который разные народы называют по-своему: Таматарха, Тмутаракань, Самбарай, Самкерц. Для купца важно не название, главное - в портовом городе ходко шли адыгейские товары, многие из которых поставлял Хачемафу родной аул.

Семья тётушки Дзегуащ, насчитывавшая более пятидесяти человек, объединялась с двумя другими такими же многочисленными семьями своего рода для пастьбы овец на предгорных лугах. Каждая из них выставляла одного чабана. Овцы давали шерсть и овчину, высоко ценившиеся греками и хазарами.

Издавна в ауле возделывались разные сорта винограда. Греческие купцы закупали натухайские вина, не торгуясь.

А мёд, знаменитый адыгейский мёд! Окрестные холмы, заросшие сплошным садом из черешен, груш и яблонь, давали обильный нектар пчёлам. Мёд, сладкий и бугристый, равного какому не найти и за тридевять земель, мёд, из которого готовили крепкий и приятный напиток шъок, был главным богатством аула.

Закупая товары у своих родичей и соседей, Хачемаф выгодно сбывал их в Тмутаракани. Богатство его росло, богатела и вся семья тётушки Дзегуащ.

Прошли те времена, когда она говорила, презрительно оттопыривая в усмешке тонкие губы:

- В нашем роду многие были знаменитыми воинами. Твой отец, Хачемаф, мог из лука попасть в глаз летящего орла. Твой дед мог на скаку сбрить шашкой усы у своего врага, опозорив его перед всем войском. А ты - пхе! - первый из нашего славного рода станешь торгашом! Одно дело отвезти на торг, продать свой товар, но заниматься только этим всю жизнь…

Позже в гостях у Хачемафа в Тмутаракани побывали его младшие братья Умаф и Бэгот. Они привезли в аул полный мешок новостей, удивили всю родню рассказами о богатом городе, где их Хачемаф - один из самых уважаемых людей.

Тётушка Дзегуащ не придала значения этим рассказам. Удел мужчины - быть воином. Могла ли мыслить иначе женщина, чьё имя означает - воительница?

Однажды Умаф и Бэгот целую зиму прожили в Тмутаракани, помогая в делах Хачемафу. Главная их задача была охранять склады брата в порту, где находилось много товаров, дожидавшихся весны. Ежедневно встречаясь с рыбаками-русичами, братья неплохо изучили их язык, научились говорить по-гречески и немного по-хазарски.

Братья стали помогать Хачемафу в поездках, иногда замещали его. Немало добра привезли они и в свою большую семью. Тётушка Дзегуащ стала смотреть на Хачемафа более благосклонно, перестала вспоминать его воинственных предков.

Осенью в ауле ожидали очередного приезда Хачемафа из Тмутаракани. Натухаевский купец задерживался. Неожиданно по землям адыгов пронеслась тревожная весть: из далёких полунощных краёв движется сюда несметное войско русов. Перед ними в страхе бегут хазары. Говорили, что хазарская гвардия разбита, сам каган попал в плен. Русы идут на юг, приближаются к земле ясов. Придут ли они сюда? И если придут, то как друзьями, разбившими хазар, давних недругов адыгов, или врагами-завоевателями?

Все мужчины Натухая взялись за оружие, многие из них присоединились к дружине соседнего племени, возглавляемой храбрым пши Алэджем. Дружина выступила к верховьям Кубани, навстречу русам. В пути к ней присоединялись всё новые и новые воины.