Король крыс - Клавелл Джеймс (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
– Это как смотреть на вещи, – Питер Марлоу свернул сигарету и стряхнул остатки табака в коробочку. – Теперь война закончена. Мы равны, вы и я.
– Верно. – Лицо Грея было напряженным, а глаза напоминали глаза змеи. – Я смертельно ненавижу вас.
– Помните Дино?
– А что такое?
– Он был вашим осведомителем, верно?
– Думаю, сейчас можно признаться в этом.
– Кинг знал все о Дино.
– Я не верю вам.
– Дино передавал вам информацию по приказу. По приказу Кинга! – рассмеялся Питер Марлоу.
– Вы – проклятый лжец!
– Зачем мне врать? – Смех Питера Марлоу резко оборвался. – Время лжи кончено. Прошло. Но Дино делал это по приказу. Помните, как вы всегда опаздывали? Всегда.
«О, Бог мой, – подумал Грей. – Да, да. Сейчас все встает на свои места».
Питер Марлоу затянулся.
– Кинг понял, что, если вы не получите настоящей информации, вы наверняка захотите обзавестись осведомителем. Поэтому он вам такого и подсунул.
Грей вдруг почувствовал, что очень устал. Смертельно устал. Многого он не понимал. Слишком все сложно, многое необъяснимо. Он отогнал мысли, поднял голову и увидел Питера Марлоу, его ядовитую насмешку. Все его затаенное горе выплеснулось наружу. Он с грохотом прошел по хижине, перевернул рывком кровать Кинга, разбросал его пожитки, потом набросился на Питера Марлоу.
– Очень умно! Но я видел, как Кинга поставили на место, и я увижу, как это случится с вами. И с вашим вонючим привилегированным классом!
– О!
– Можете поставить против этого свою проклятую жизнь! Я когда-нибудь расправлюсь с вами, даже если мне придется потратить на это остаток жизни. Я разберусь с вами в конце концов. Вашей удаче придет конец.
– Удача здесь совершенно ни при чем.
Грей тряс пальцем у лица Питера Марлоу.
– Вы родились везунчиком. Вы удачно отсидели в Чанги, вы даже спасли свою драгоценную маленькую душонку, если таковая у вас когда-нибудь была!
– О чем вы? – Питер Марлоу оттолкнул палец.
– Разложение. Моральное разложение. Вы спаслись как раз вовремя. Еще несколько месяцев общения со злом, воплощением которого был Кинг, и вы бы переродились навечно. Вы начали превращаться в величайшего лгуна и обманщика – каким был и он.
– Он не был воплощением зла и никого не обманывал. Все, что он делал, – это приспосабливался к обстоятельствам.
– Во что превратился бы мир, если бы каждый прикрывался этим. Существует такая вещь, как мораль.
Питер Марлоу бросил сигарету на пол и втоптал ее в пыль.
– Не говорите, что вы скорее бы умерли с вашими чертовыми добродетелями, но не пошли бы на небольшой компромисс. Ради спасения своей жизни.
– Небольшой? – резко рассмеялся Грей. – Вы распродали все. Честь, честность, гордость – и все за подачку от худшего из ублюдков в этой вонючей дыре!
– Если уж вы заговорили о чести, то у Кинга было очень высокое понятие о чести. Но вы правы в одном. Он действительно изменил меня. Он показал мне, что человек может оставаться человеком, независимо от происхождения и обстоятельств. И я это понял. Поэтому я не прав, насмехаясь над тем, чем вы просто не обладали от рождения. Приношу вам свои извинения. Но я презираю вас как человека.
– В конце концов, я не продавал свою душу! – Форма Грея пропиталась потом, он злобно глядел на Питера Марлоу. Но в душе он задыхался от ненависти к самому себе. «А со Смедли-Тейлором? – спрашивал он сам себя. – Верно, я тоже продался. Я сделал это. Но, по крайней мере, я знаю, в чем я был не прав. Я знаю. И я знаю, почему я это сделал. Я стыдился своего происхождения и хотел принадлежать к благородному классу. К вашему проклятому классу, Марлоу. К армии. Но сейчас мне на это наплевать».
– Вы, мерзавцы, получили мир даром, – вслух сказал он, – но ненадолго, клянусь Богом, не навсегда. Мы собираемся сквитаться с вами, мы, люди, подобные мне. Мы не для того дрались на войне, чтобы в нас плюнули. Мы собираемся свести счеты!
– Удачи вам в этом!
Грей пытался справиться с дыханием. Он с усилием разжал кулаки и стер пот со лба.
– Но с вами даже не стоит драться. Вы мертвы!
– Все дело в том, что мы оба живы-живехоньки.
Грей повернулся и пошел к двери. Стоя на верхней ступеньке, он оглянулся.
– Я должен благодарить вас и Кинга за одну вещь, – злобно сказал он. – Ненависть к вам обоим спасла мне жизнь. Потом он широким шагом ушел, ни разу не оглянувшись. Питер Марлоу бросил взгляд на лагерь, потом на хижину и на разбросанные вещи Кинга. Он поднял тарелку, на которой жарили яйца, и заметил, что она уже покрыта пылью. Думая о своем, он рассеянно поднял стол и поставил на него тарелку. Он думал о Грее, Кинге, Семсене, Шоне, Максе и о Тексе. Думал, где жена Мака, и не была ли Нья просто сном, о генерале и о чужаках в лагере, и о доме, и о самом Чанги.
«Я не могу понять, не могу понять, – беспомощно думал он. – Неужели приспосабливаться к обстоятельствам – плохо. Что дурного в том, если ты стараешься выжить? Что бы я сделал, будь я Греем? Что бы сделал Грей на моем месте? Что есть добро, а что зло?»
И Питер Марлоу, терзаемый мучительными мыслями, знал, что единственный человек, который, вероятно, мог бы объяснить ему это, погиб в ледяном море в походе на Мурманск.
Глаза его скользили по предметам из прошлого – столу, на котором покоилась его рука, кровати, на которой он выздоравливал после болезни, скамейке, которую они делили с Кингом, стулья, на которых они хохотали, – почти развалившиеся и заплесневелые.
В углу валялась пачка японских долларов. Он подобрал их и стал разглядывать. Потом стал бросать их один за одним. Когда бумажки улеглись, их снова облепили тучи мух. Питер Марлоу встал на пороге.
– Прощайте, – сказал он всему, что принадлежало его другу. – Прощайте и спасибо.
Он вышел из хижины и пошел вдоль стены тюрьмы к цепочке грузовиков, которые терпеливо дожидались у ворот Чанги.
Форсайт стоял у последнего грузовика, он был счастлив, что его работа закончена. Он был измучен, и в его глазах Чанги оставил свою отметину. Он скомандовал конвою отправляться.
Тронулся первый грузовик, за ним второй, потом третий и наконец все грузовики выехали из Чанги, и только один раз Питер Марлоу оглянулся назад. Когда он уже был далеко.
Когда Чанги был похож на жемчужину в изумрудной устричной раковине, бело-голубой под сводом тропического неба, Чанги стоял на небольшом подъеме, а вокруг был зеленый пояс джунглей, а дальше джунгли переходили в сине-зеленую морскую гладь, уходящую в бесконечность до самого горизонта.
Больше он не оглядывался назад.
Этой ночью Чанги опустел. Ушли люди. Но остались насекомые.
И крысы.
Они были по-прежнему там. Под хижиной. И многие сдохли, забытые своими тюремщиками. Но самые сильные были по-прежнему живы.
Адам рвал сетку, чтобы достать еду, сражаясь с проволокой, с которой он дрался с тех пор, как был посажен в клетку. И его настойчивость была вознаграждена. Боковая часть клетки оторвалась, он набросился на еду и стал пожирать ее. Потом отдохнул и с новой силой стал рвать другую клетку и в конце концов сожрал крыс внутри ее.
Ева присоединилась к нему, и они удовлетворили свою страсть, а потом вместе стали искать еду. Позже вся сторона траншеи рухнула, многие клетки раскрылись и живые пожирали мертвых, и слабые становились добычей сильных, до тех пор, пока победители не оказались все одинаково сильными. И тогда они дрались между собой и становились добычей друг для друга.
И правил Адам, потому что он был Королем. До тех пор, пока его желание быть королем не покинуло его. Тогда он сдох, став добычей для более сильного. И самая сильная крыса всегда оставалась Королем, не только благодаря своей силе, но и потому, что быть Королем означало быть хитрым, удачливым и сильным одновременно. Среди крыс.
