Сердар - Жаколио Луи (книги без сокращений TXT) 📗
– Вы видите перед собой «древнейшего из Трех», то есть председателя тайного трибунала, который управляет обществом «Духов вод»!
Нельзя описать удивления двух англичан. Они понимали, что Кишная не способен разыграть их, но известие было так невероятно, так поразительно, что они спрашивали себя, не помешался ли тхаг? Проходимец увидел, какое впечатление он произвел, и поспешил дать объяснение.
– После событий, только что рассказанных мною, – сказал он, – я остался один с братом, а потому нечего было и думать о данном мне поручении. Мы решили с ним отправиться в Биджапур, чтобы набрать новых людей и снова начать дело… Проходя ночью мимо одного из заброшенных домиков, которые строятся в лесу для отдыха путешественников, мы увидели, что он освещен. Подобравшись ползком среди высокой травы поближе, мы увидели там трех человек в масках, спокойно разговаривающих между собой. Из их слов мы узнали, что это три члена тайного трибунала. Их только что выбрали по жребию в связи с окончанием трехлетней службы семи членов верховного Совета общества «Духов вод». Они были одни, так как лица, предназначенные им служить, находились еще с их предшественниками… Счастливая мысль мелькнула у меня в голове! Новые члены неизвестны прежним. Обязательство носить маску постоянно до конца своего трехлетия благоприятствовало моим планам! Почему не занять их места? С нами была веревка, какую настоящие тхаги всегда носят при себе. С ее помощью мы задушили их ночью. Затем, взяв их одежду и маски и пригласив одного нашего родственника уже по приезде в Биджапур, мы явились с визитом к браматме. К счастью, мы нашли у наших жертв золотые листья лотоса, знак их достоинства, на которых были начертаны пароль и шифр. В тот же день браматма Арджуна приказал факиру, назначенному специально для этого, отвести нас к тем, кого мы должны были заменить собой. Они тотчас же объединили нас вместе с другими четырьмя членами, также вновь избранными и не подозревавшими никакого обмана.
– Это изумительно по своему замыслу и смелости! – прошептал вице-король.
– Я не закончил еще, милорд, – с гордостью сказал тхаг. – Мы сделались властителями, но ежемесячные выборы должны были нас, одного за другим, переместить в менее деятельных членов Совета семи. Надо было устроить так, чтобы факиры не успели узнать наших четырех коллег, и в первую же ночь пребывания во дворце четыре наших родственника заменили собой тех, кто нам мешал. Таким образом, я очутился во главе «Трех» и «Семи» и мог распоряжаться советом по своему усмотрению… Понимаете теперь, как мне легко выдать вам весь верховный Совет, если только мы придем к соглашению? Вы сделаете вид, что захватили нас врасплох, разыграете величие души, дав нам амнистию с условием уничтожить общество, повесив предварительно браматму, если только он еще существует, и таким образом прославитесь тем, что уничтожили знаменитое общество «Духов вод»! А ведь этого не могли сделать никакие власти в мире… Без Совета семи и браматмы ничто больше не сможет восстановить его.
– С каким удовольствием повесил бы я, с разрешения вашей милости, такого негодяя! – не то серьезно, не то шутя заметил Уотсон.
– Полно вам, сэр Уотсон, – отвечал дерзкий мошенник, – не будьте смешным! Посчитайте-ка число людей, которых вы, англичане, расстреляли или повесили… Два миллиона человек по вашим спискам исчезли во время этих жестоких преследований и все по вашему распоряжению, сэр Джон Лоренс, и по вашему, сэр Джеймс Уотсон. И без всякого успеха! Вы и до сих пор продолжаете еще преследовать Нану Сахиба и общество «Духов вод», которые не сегодня завтра подадут новый сигнал к восстанию, и на этот раз, могу заверить, вся Индия ответит на призыв своих вождей, от Кумари и до Гималаев… Когда же я, чтобы предупредить катастрофу, которая ближе, чем вы полагаете, жертвуя семью людьми, мешающими планам, вы не прочь обращаться со мной, как с обыкновенным убийцей… Вы смешите меня, сэр Уотсон, своей британской совестью… Знайте, что сегодня ночью в самом Биджапуре состоялось собрание пятисот джемедаров общества, которым поручено проповедовать священную войну во всех провинциях, и даже назначен день начала восстания. Дней через двадцать, сэр Джон Лоренс, двести пятьдесят миллионов индийцев восстанут за свою независимость под предводительством Наны Сахиба, четырех раджей Юга и браматмы Арджуны – и молите тогда своего бога, чтобы Сердар не присоединился к ним! Вы смеетесь, сэр Джеймс Уотсон?
– Мы пошлем на них Гавелока, – отвечал начальник полиции. – Хоть вы и превосходные заговорщики, но и нам вот уже несколько месяцев известно, что Индия готовится возобновить борьбу.
– Гавелок! – воскликнул тхаг. – Что может сделать ваш лучший генерал против тысяч фанатиков, которые надеются достигнуть сварги, защищая веру своих предков?
– Этот человек прав, Уотсон, – заметил вице-король. – Если бы я в течение шести месяцев не слушался ваших советов о милосердии, то Декан, где военные суды наказывали бы каждого десятого, был бы терроризирован казнями и не думал бы о восстании… Теперь поздно и нам ничего не остается, как следовать советам Кишнаи. Только арест Наны Сахиба и полное уничтожение общества «Духов вод» могут спасти индо-британскую империю.
– В добрый час, милорд! Вы верно поняли ситуацию: голова прочь, и члены теряют управление.
– Каким образом ты доставишь нам Нану Сахиба?
– Дислад-Хамед, ваш шпион…
– Как! Ты знаешь?
– Нет ничего неизвестного «Духам вод»… Вашему шпиону, которого я прошлую ночь спас от наказания, как предателя, поручено передать о результатах совещания джемедаров потомку набобов Дели и привести его с собой. Он сегодня же ночью отправляется на Малабарское побережье с моими инструкциями, и дней через десять Нана Сахиб прибудет тайно в Биджапур… Как видите, план настолько искусно придуман, что обязательно приведет к успеху.
– А какую цену ты назначаешь за это? – спросил сэр Лоренс.
– За поимку Наны Сахиба – награду тростью с золотым набалдашником, какая дается раджам, а за выдачу семи членов верховного Совета – титул мирасдара с придачей в десять тысяч райотов и мне, и всем моим потомкам мужского пола. Все «Семь», в числе которых нахожусь и я, должны, разумеется, получить прощение в награду за согласие на уничтожение общества, и эта амнистия должна быть дарована всей Индии, включая сюда Нану Сахиба и четырех раджей Юга.
– Мы согласны, – отвечал сэр Джон Лоренс после нескольких минут размышления.
Вся земля Индии принадлежит властителю, который дает ее в пользование райотам, то есть земледельцам, за определенную годовую плату.
Когда раджи желали вознаградить своих любимцев, они давали им титул мирасдара и какое-то количество райотов – двадцать, сто, тысячу.
Мирасдар платил за землю определенную сумму радже, а все, что оставалось сверх этой суммы, принадлежало ему. Райоты не были рабами, прикрепленными к земле, и если находили требования мирасдара слишком тяжелыми, то могли отказаться от уплаты и идти жить в другое место.
Но несчастным так трудно бывало отказаться от земли, которую с незапамятных времен обрабатывали их предки, и от дома, где сами родились и где родились их дети, что в большинстве случаев они выполняли все требования мирасдаров.
Вот такого высокого положения мирасдара, или землевладельца, добивался Кишная в награду за свою измену. Сэр Джон Лоренс дал ему свое слово вице-короля, что выполнит в точности все его условия, и тогда тхаг дал страшную клятву сдержать свои обещания.
– А браматма, – спросил сэр Джон, – почему ты не распространяешь амнистию на него?
– Браматма?! – отвечал душитель со зверской улыбкой. – Я сам его пристрою.
В эту минуту одна из тяжелых портьер, сделанных из непальских ковров и скрывавших глубокие амбразуры окон зала, слегка отодвинулась, и оттуда выглянуло испещренное кабалистическими знаками лицо пандарома, который некоторое время до этого продавал на улице зерна сандала.
Он окинул собеседников быстрым взглядом, сверкавшим мстительным огнем, и так же быстро исчез, как и появился, не обратив на себя внимания присутствующих. Сэр Джон Лоренс не подозревал, что, заключая постыдный договор с душителем, он тем самым подписал свой смертный приговор.
