Противостояние - Витич Райдо (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— А чего?…
— Ничего! — отрезал, вернулся к девушке, сел рядом на крыльцо. Обнял:
— Не замерзла?
— Нет, — улыбнулась, странно посмотрев, и вдруг засмеялась. Коля невольно улыбнулся — пусть лучше смеется, неважно над чем.
— Я такой смешной?
— Ты? — качнулась, пропев. — Нееет. Просто голос у тебя… Ой.
— Это как?
— Ой, ой!
— Со знаком минус или со знаком плюс?
— Ой, — вздохнула опять, и прижалась к мужчине. — Заманчивый. Греет и зовет.
— Зовет, — согласился, засмеявшись. Понял о чем она и порадовался — в этой теме неприятностей не будет, а вот приятностей — да хоть сейчас!
Пальчики ей поцеловал, щурясь от удовольствия и предвкушения, на губах что у него, что у нее — загадочная улыбка.
— Ты хитрый…
— А ты милая, наивная девочка…
— Неее-а, женщина.
— Да что ты?
Николая умиляло ее состояние, эта неловкая попытка флирта, полунамеки совершенно прозрачные, но кажущиеся ей хорошо завуалированными.
— Маленькая, маленькая, еще совсем глупенькая девочка, — поцеловал ее в носик.
— Нее-а, — расплылась в улыбке — хорошо было лежать на его плече и видеть всего. Особенно нравилось шею и подбородок рассматривать. И не удержалась, была бы трезвой, не посмела бы, а тут — впилась губами в кожу. Николай дрогнул, зажмурился от неумелой, но такой неповторимо чистой ласки, маленького признания ранимого сердца — люблю, хочу.
— У тебя кожа такая…
— Какая? — щурился, поглядывая на нее искоса, и никак улыбки сдержать не мог.
Лена слов не нашла, вновь губами к шее припала и обняла Николая, гладить начала по спине и груди. У него горло пересохло от желания. Какого черта он гулянку в штабе разрешил?… И руку ей ладонью накрыл — еще минута, и выкинет всех в шею, нехорошо получится.
Лена отодвинулась, уперлась локтями в ступеньку выше и на него из-под полуопущенных ресниц смотрит, так что сердце от волнения выскакивает. Не знал он, что она такой бывает, смотрел, глаз не отрывая.
— Пойдем, потанцуем? Вальс, слышишь?
— Провоцируешь.
— На что? — засмеялась. Николай навис над ней, одной ладонью за спину придерживая, чтобы спьяну не ударилась, другой по ножке под юбку скользнул:
— Рассказать? — рассмеялся. И ее губы своими накрыл.
Мишка с кружкой вышел, глянул на пару, что прямо на ступенях миловалась и, внимательно за звезды уставился, покашлял для приличия.
Лена чуть с крыльца не скатилась, не удержи Николай, точно бы покалечилась.
И засмеялись оба, узрев столб с кружкой.
Белозерцев ей молча кружку сунул, сообразив уже кому крепкий чай причитался. Лена чуть не выронила посудину — горячая. Николай спас, перехватил, а девушке смешно стало. На Михаила уставилась — серьезный — то какой!
— Пойдем, потанцуем?
У Коли улыбка на губах застыла.
Парень на девушку, потом на комбата покосился:
— Не умею.
— Ааа! Ну, бди! — кружку у Николая забрала и ординарцу обратно сунула. В дом пошла, о порог запнулась и повисла на руке Николая — смешно до коликов.
Миша затылок почесал, с растерянностью косясь на девушку: и где успела? Ничего себе жена командира!
— Николай Иванович, может разгонять пора? — намекнул.
— Кого? — тут же к нему Лена развернулась, обняла мужа, фактически повиснув на шее. А тому и смешно и грешно.
Ответить не успел — Семеновский проявился:
— Оо! А я думаю, кто у нас так заразительно смеется? Чего в сенях-то, молодые?
— А вы?
— А я покурить, — выказал папироску.
— А мы танцевать, да? — подхватил жену на руки мужчина — еще одна полоса препятствий через шаг — порожек.
Занес прямо в комнату к восторгу собравшихся. Грызов руками развел:
— Нуу! Это дело!
Зам по тылу заулыбался. А вот Осипову значительно перекосило, клацнула зубами о кружку — опять ее пытка начинается!
— Николай Иванович, познакомьте с вашей очаровательной подругой, — подошел к ним майор Минаев, командир артиллеристов.
— Знакомьтесь, Иван Сергеевич, моя жена, Елена Владимировна, — поставил девушку на ноги. Лена с улыбкой руку подала, чтобы пожать, но майор галантно поцеловал ее:
— Очень рад, очень, очень рад.
Ротный саперов, капитан Рогожкин, кивнул, пристально оглядев девушку:
— Павел.
— Лена.
Николай ее за стол усадил и сам рядом сел, обнял. Миша кружку с чаем ей поставил и Осипова уставилась на девушку:
— А почему чай? Не пойдет. Правительственные награды заведено обмывать.
— Уже, — заверила, а Николай туманно посмотрел на Милу: ты, когда молчишь, такая приятная женщина…
А той все равно: понесло от боли, что выпитое обострило:
— Комбат орденом Ленина награжден, это тебе не абы что. Могла бы как жена, порадоваться. Глянь на себя — никаких наград, "летеха", — и на себя показала, а на груди две медали.
— В смысле наградами нужно помериться? — рассмеялась девушка.
— Да куда тебе?
— Никуда, — согласилась. — Наград у меня действительно мало. Звезда только, так что в этом ты права — не пара я Коле. Не мне с ним тягаться. Да и с тобой. Но главное в не в наградах, а в том, чтобы фашиста выгнать…
— Какая звезда? — прищурил глаз Грызов, Санин насторожился.
— Героя, — плечами пожала. У Осиповой лицо вытянулось, остальные молча смотрели на Лену и той стало неуютно: чего разболталась, дура? На Николая посмотрела — а тот во все глаза на нее, взгляд потерянный и растерянный. Обидела?
Уткнулась в кружку, пить чай начала, даваясь от крепости. Ерунда — главное хмель быстро выветрить. А то уже язык развязал, сейчас еще что-нибудь наболтает или того хуже, натворит. Ой, стыдоба!
— Ты, языком-то зря не чеши, — протянула Мила, придя в себя: героиня, тоже нашлась!
— А она не чешет, — спокойно заметил Семеновский, сел на свое место за стол, в тарелку сала положил, капусты квашенной. — Лейтенант Санина, Елена Владимировна, награждена золотой звездой и званием Героя Советского Союза в марте этого года за отличное выполнение особого задания, за заслуги перед Отечеством, за мужество и проявленную отвагу, за стойкость духа и верность Родине и партии. Так что, жена нашего замечательного боевого комбата совершенно достойная его пара.
И все так спокойно сказал, что у Николая мурашки по коже пошли. Затылок огладил, разглядывая Лену, а та побледнела почему-то, глаза испуганные.
Мила же деться куда не знала — и тут пролет и просчет!
Зато Михаил, подпирающий плечом косяк у дверей, совсем иначе на Лену посмотрел: жена — Герой Советского Союза, это ого-го!
— Потанцуем? — нашлась Лена, просительно на Николая уставилась. Тот неуверенно кивнул.
— Точно, точно, танцы! Милочка? — пригласил Осипову Минаев.
Пары вышли и закачались в медленном танце.
Рогожкин на Семеновского уставился, капусты пожевал и выдал:
— Охренеть.
— Грубо. Но в точку, — согласился тот. Лицо совершенно невозмутимое.
— Коля, ты расстроился? Обиделся? — спросила Лена.
— Нет, — обнял ее крепко: я всего лишь подумал — чего тебе стоило выполнить задание и, насколько это было опасно. Знаю я эти, правительственные задания. — Не понял, почему скрывала.
— Не скрывала.
— Тогда почему не носишь?
— Не хочу.
— Это как?
— Потому что не моя эта звезда, не мне. Со мной были еще двое: Тагир и Костя. Вот они герои, но они погибли. Это их звезда. Всех ребят. Санькина, командира… Антона Перемыста, помнишь? Его в плен тогда взяли, он вынужден был в полицаи записаться. Я случайно на него выскочила. Но это неважно. Важно, что он целую деревню спас. Гитлеровцы жечь ее шли, а он предупредить успел. Погиб он, когда поезд с молодежью брали. Десять вагонов битком набитые почти детьми…Он погиб, а перед смертью притчу мне рассказал, — они уже не танцевали — стояли. Николай внимательно слушал, каменея лицом, она ему за плечо смотрела скорбным взглядом. И видела тех, кому уже не дано видеть. — Из его притчи я многое поняла. Если хочешь — смысл своего существования. Цель…Удивительный человек был, светлый… а ведь «урка». И полицаи — однозначно сволочи, предатели. Сколько их гадов людей перебили, перевешали, сдавали, расстреливали, морадерничали, насиловали. Я бы их всех стреляла, всех!…. Но Антон ведь тоже был полицаем… Но он ушел к партизанам. Те кто хотел, уходили, своих не стреляли, людей не убивали по приказу рейха…
