Уарда - Эберс Георг Мориц (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗

Он на минуту задумался, затем хлопнул себя рукой по лбу и воскликнул:

– Ах, я глупец! Ребенок! Иначе меня и не назовешь! Теперь все понятно. Ани просил у Бент-Анат руки, а она… Да, Уарда, лишь полюбив тебя, я понял, что происходит с моей сестрой. Прочь обман! Я не хочу больше лгать! Я вовсе не знатный юноша из свиты Бент-Анат – я ее брат и родной сын самого фараона Рамсеса. Не закрывай лица, Уарда! Если бы я даже не видал драгоценности твоей матери и был бы не сыном фараона, а самим Гором, сыном Исиды, я все равно полюбил бы тебя и не пожертвовал своим счастьем. Но теперь не время любезничать – теперь нужно действовать, и я докажу, что я уже не мальчик. Нужно спасать Пентаура! Прощай, Уарда, и не забывай меня!

Он хотел убежать, но Шерау удержал его, схватив за край одежды, и робко промолвил:

– Ты говоришь, что ты сын Рамсеса. О нем Хект тоже шепталась с тем человеком. Она сравнивала его с нашим линяющим ястребом.

– Скоро они почувствуют на себе когти царственного орла! – вскричал Рамери. – Еще раз прощай!

Он протянул Уарде руку. Она прильнула к ней губами, но он отнял руку, поцеловал девушку в лоб и стремительно убежал.

Безмолвная и бледная стояла Уарда, глядя ему вслед. Она видела, как Рамери пробежал мимо какого-то человека, и, узнав в нем своего отца, поспешила ему навстречу. Воин пришел попрощаться с ней – его назначили сопровождать барку с заключенными!

– В Хенну? – нетерпеливо спросила Уарда.

– Нет, на север, – отвечал рыжебородый воин.

Тут дочь передала отцу все, что она услышала от Шерау, и спросила, не может ли он помочь жрецу, который спас ей жизнь.

– Были бы только деньги! – задумчиво пробормотал воин.

– Они у нас есть! – воскликнула Уарда и, рассказав отцу о щедром подарке Небсехта, прибавила: – Перевези меня через Нил, и через два часа у тебя будет столько денег, что ты станешь богачом [ 194]. Впрочем, нет – не могу же я оставить больную бабушку! Возьми сам это кольцо и помни: они собираются наказать Пентаура за то, что он защищал нас.

– Это я уже понял, – сказал воин. – У меня всего одна жизнь, но я охотно пожертвую ею, лишь бы его спасти. Измышлять всякие планы – это не по моей части, но кое-что я знаю, и если мне посчастливится, то не нужно будет ему плыть на золотые рудники. Вот я ставлю здесь свою бутылку с вином и выпью только глоток воды! Мне нужно несколько часов иметь совершенно трезвую голову.

– Вот тебе вода, но немного вина я все же в нее волью. Надеюсь, ты вернешься сюда и сообщишь мне, как обстоят дела?

– Это невозможно, потому что в полночь мы отправляемся. Но если кто-нибудь принесет тебе это кольцо, то знай, что моя затея удалась.

Уарда вошла в хижину, отец тоже поспешил туда, чтобы попрощаться с больной матерью, а когда они снова вышли во двор, сказал Уарде:

– До моего возвращения вам придется жить на подарки дочери фараона, мне же нужна лишь половина тех денег, которые дал врач. А куда подевался цветок с этого куста граната?

– Я сорвала его и спрятала в укромном местечке.

– Странные вы создания, женщины! – пробормотал бородатый воин и, нежно коснувшись губами лба дочери, пошел обратно к Нилу.

Тем временем Рамери успел добраться до берега и разузнал в порту некрополя – оттуда обычно в ночную пору отплывали суда с преступниками, – где стоит барка, предназначенная для отправки в Хенну. Затем он переправился через Нил и поспешил к Бент-Анат. Он застал ее и Неферт в сильном волнении, так как верный царедворец узнал через преданных фараону людей в свите Ани, что везир задержал все письма, посланные в Сирию, в том числе и письма детей фараона.

Один из придворных сообщил Бент-Анат такие сведения, что уже едва ли можно было сомневаться в честолюбивых планах везира. Кроме того, ей посоветовали остерегаться Неферт, так как ее мать – верная советчица Ани.

Это предостережение невольно заставило Бент-Анат улыбнуться, и она тотчас же послала одного из своих придворных сообщить везиру, что она готова совершить паломничество к Изумрудной Хатор и подвергнуться обряду очищения в ее святилище.

Она намеревалась послать оттуда гонцов к отцу и, если удастся, даже перебраться в его лагерь. Этим планом она поделилась с подругой. Неферт была готова на все, только бы увидеться со своим супругом.

Рамери немедленно посвятили во все; он же, со своей стороны, рассказал о том, что ему удалось узнать, причем дал понять Бент-Анат, что догадывается о тайне ее сердца. При этом в речах и движениях озорного юноши неожиданно появилось столько достоинства и серьезности, что Бент-Анат невольно подумала про себя: «Опасность, нависшая над нашим домом, мгновенно превратила мальчика в зрелого мужчину».

Она ничего не смогла возразить против его планов. Сам он после захода солнца решил выехать в сопровождении одного лишь верного слуги на резвых конях на Каноп, а оттуда промчаться через пустыню к Тростниковому морю, нанять там финикийский корабль и плыть в Аилу. Затем он намеревался перевалить через скалистые горы Синайского полуострова и быстро добраться до египетского войска, к отцу, чтобы сообщить ему о преступных действиях Ани.

Бент-Анат должна была с помощью верного царедворца спасти Пентаура. В деньгах они недостатка не испытывали, так как казначей тоже был предан царевне. Важнее всего было уговорить капитана все же пристать в Хенну. Там судьба поэта в самом худшем случае оказалась бы сносной. Одновременно предполагалось послать надежного гонца с письмом к правителю Хенну и от имени фараона Рамсеса приказать ему задерживать всякое судно, проходящее через теснину близ Хенну, и помешать провезти в Эфиопию преступников, приговоренных к работам на каменоломнях в его городе.

Рамери попрощался с женщинами и вскоре незаметно покинул Фивы.

Бент-Анат отправилась в молельню и стояла там на коленях перед статуями своей покойной матери, богини Хатор и богов – покровителей их семьи до тех пор, пока не вернулся царедворец и не сообщил ей, что ему удалось уговорить капитана пристать в Хенну, утаив от Ани, что его коварный план раскрыт.

Глубокий вздох облегчения вырвался из груди царевны. Она уже решила, если ее верному слуге не удастся выполнить поручения, самой переправиться в некрополь, задержать отправку судна и в самом крайнем случае от имени отца поднять народ против Ани.

На другое утро Катути попросила у царевны разрешения поговорить со своей дочерью. Сама Бент-Анат не вышла к вдове, но, несмотря на это, попытка Катути удержать дочь от путешествия вместе с подругой и увести ее из дворца домой не поколебала решения Неферт.

Возмущенная и встревоженная Катути, приняв отказ дочери как оскорбление, поспешила к Ани и просила его силой задержать Неферт. Однако и здесь ее ждала неудача. Везир не захотел поднимать шум вокруг этого дела, он предпочел, чтобы Бент-Анат отправилась в путь, не подозревая вероломства. – Не беспокойся, – сказал он вдове. – Я даю женщинам надежный отряд, который сумеет задержать их у Изумрудной Хатор, пока здесь все не решится. Тогда ты сможешь отвести Неферт к этому грубияну Паакеру, если еще желаешь заполучить его в зятья после всех тех диковинных вещей, которые стали о нем известны. Что же касается меня, то я в конце концов добьюсь, что моя гордая племянница перестанет глядеть на меня сверху вниз. Пусть я буду ее второй любовью, но ведь и она у меня далеко не первая!

Наутро женщины тронулись в путь.

Ани любезно попрощался с ними, но его слова были встречены с холодной вежливостью.

Жрецы храма Амона в Фивах во главе со старым Бек-ен-Хонсу проводили их до самой пристани. Народ, собравшийся на берегу, выкрикивал имя Бент-Анат, желая ей счастливого плавания, но слышалось также немало насмешливых выкриков.

За нильским судном паломниц следовало еще два корабля, полных воинов, которые должны были сопровождать женщин «для их защиты».

Южный ветер надул паруса и быстро погнал корабль вниз по течению. Царевна, стоя на палубе, задумчиво смотрела то на дворец своих предков, то на гробницы и храмы некрополя. Наконец, скрылись из виду и колоссы Аменхотепа и последние домики Фив. Тяжелый вздох вырвался из груди молодой девушки, и крупные слезы покатились по ее щекам. У нее было такое чувство, словно она бежит после проигранного сражения, правда, не потеряв мужества, а с надеждой на будущие победы. Когда она повернулась, чтобы войти в каюту, дорогу ей преградила какая-то девушка, закутанная в покрывало. Открыв лицо, она обратилась к Бент-Анат: