Спартак (Другой перевод) - Джованьоли Рафаэлло (Рафаэло) (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Начальником кавалерии, состоявшей из восьми тысяч человек, остался Мамилий.
Производя это переустройство войска, Спартак увидел необходимость сплотить новые легионы, прежде чем идти на Рим, и поэтому, уйдя из Ариминума, он пришел, делая небольшие переходы, в Умбрию, с целью дать время солдатам узнать и оценить друг друга и освоиться с новыми начальниками.
Когда в Рим пришли вести о совершенных гладиаторами грабежах среди сеннонов, преувеличенные и раздутые молвою, римлян охватил ужас. Народные трибуны стали во всеуслышание кричать на Форуме, что пришло время позаботиться о спасении отечества, находящегося в опасности.
Собрался Сенат. Одни сожалели, что отцы-сенаторы из-за неспособности посланных раньше для ликвидации этого дела полководцев вынуждены серьезно обсуждать вопрос о смехотворном сначала мятеже гладиаторов, превратившемся в страшную войну и в тягчайшую угрозу для самого Рима; другие кричали, что пришло, наконец, время подняться против гладиатора всем силам государства.
Сенат, учтя, что оба тогдашних консула были позорно разбиты Спартаком, а из двух назначенных на будущий год один тоже потерпел поражение от восставших, а другой, вследствие своей неспособности к военному делу, не подавал никаких надежд, решил специальным декретом поручить ведение этой войны не консулам, а опытному полководцу, дав ему сильное войско и самые неограниченные полномочия.
Было решено, что поход против Спартака будет доверен претору Сицилии, которого как раз в эти дни предстояло избрать.
При известии о решении Сената все кандидаты на должность претора Сицилии исчезли, испугавшись тяжести этой войны.
Друзья Юлия Цезаря побуждали его предложить свою кандидатуру, обещая исходатайствовать для него у Сената и народа войско из восьми легионов. Они доказывали ему, что с сорока восемью тысячами легионеров и двадцатью двумя тысячами легковооруженных и кавалеристов ему легко будет одержать победу над гладиаторами, Но Цезарь, которому мешали спать триумф и победы Помпея, решительно отказался от ведения этой войны Она была не менее трудной, чем та, за которую Кней Помпей получил триумф, но победа над Спартаком не дала бы победителю не только триумфа, но даже оваций, гак как нельзя было допустить, чтобы римская гордость оказала презренным гладиаторам честь считать их настоящей воюющей стороной.
— Если я приму на себя ведение войны, то только такой, за счастливое окончание которой я мог бы получить триумф, — триумф должен послужить мне ступенью к консульству.
Так Цезарь говорил друзьям. Но возможно, что он имел и другие, более веские соображения и что именно они побуждали его к отказу. Цезарь прекрасно понимал, что взявшиеся за оружие гладиаторы, несчастные рабы, приставшие к ним, и жалкие пастухи Самниума, последовавшие за их знаменами, представляли как раз те три класса из неимущих и угнетенных, страсти и силы которых он хотел использовать с целью сломить навсегда тираническую власть олигархов. Он понимал, что он не привлечет симпатии этих обездоленных классов тем, что предстанет перед ними б качестве карателя, покрытого кровью несчастных гладиаторов.
В день комиций на Форум явился в белоснежной тоге Марк Лициний Красе, выставивший свою кандидатуру на должность претора Сицилии; к этому шагу его побудили наиболее влиятельные сенаторы, бесчисленные его клиенты, а больше всего — его собственное честолюбие: ему было мало богатства и влияния, ему страстно хотелось добиться и военных лавров, которые так быстро возвеличили и прославили Помпея.
Марку Лицинию Крассу в это время было около сорока лет. Он уже сражался в разное время под начальством Суллы — в войне с италийцами, во время гражданских мятежей — и показал в этой войне не только твердость духа и необыкновенную доблесть, но также проницательность и способность вести значительные военные предприятия.
Поэтому, когда народ увидел, что он появился в одежде кандидата на должность претора, продолжительные и шумные рукоплескания встретили его. Они доказывали, как велико было доверие к нему в этот момент трепета и страха и как велики были надежды, возлагаемые на него в будущей войне против гладиаторов..
Красе был единогласно избран претором Сицилии. Ему было предоставлено право набрать шесть легионов с соответствующим количеством вспомогательных войск и разрешено из остатков армий Лентула и Геллия составить еще четыре легиона. Таким образом Красе получал в свое распоряжение восемьдесят четыре тысячи человек — огромнейшее войско, больше которого не видали со времен войны Суллы с Митридатом.
На следующий день после своего избрания Красе опубликовал воззвание, которым призывал граждан к оружию, для войны против Спартака. Декрет Сената обещал необычайные награды тем ветеранам из войск Суллы и Мария, которые Согласятся принять участие в этом походе.
Этот декрет и воззвание Красса подняли, дух впавших в уныние граждан; поднялось благородной соревнование между молодыми людьми из самых знаменитых семейств — все спешили записаться в легионы Красса.
Красе с лихорадочной энергией занялся формированием войска, выбрал себе квестора и трибунов среди людей, наиболее опытных в военном деле, не обращая внимания ни на их положение, ни на сословие. На должность квестора он назначил Публия Элия Скрофу, земледельца из Тибура, который участвовал в одиннадцати войнах и ста тридцати сражениях, получил двадцать две раны, награды и венки и затем вернулся к мирной жизни Красе не счел ниже своего достоинства пойти и просить его согласия поступить к нему на службу, чтобы раз навсегда покончить с гладиатором. Скрофа, растроганный посещением Красса, охотно согласился быть квестором и, покинув ясный покой родных холмов Тибура, последовал за ним в Рим. Через одиннадцать дней после своего избрания претором Марк Лициний выступил во главе четырех легионов, составленных из старых солдат, набранных в Риме и в соседних областях, и направился к Отрикулуму, городу, находившемуся между землями экванов и умбров. Там один из заместителей Красса Авл Муммий набирал и формировал два других легиона и вспомогательное войско.
В момент выступления из Рима претора радостно приветствовал весь народ, собравшийся у Ратуменских ворот, где был раскинут лагерь Красса. Претору сопутствовали не только добрые пожелания граждан всех сословий, но еще и покровительство богов, проявивших свою благосклонность к этому походу путем добрых предзнаменований: так, по крайней мере, заявили жрецы, гадавшие по внутренностям животных.
В первом легионе были две когорты юношей самых видных семейств, пожелавших следовать за Крассом в качестве простых солдат. Среди них были Марк Порций Катон, Тит Лукреций Кар, Кай Лонгин Кассий, Фауст, сын Суллы, и сотни других из консульских фамилий, а также и сотни юношей из сословия всадников.
Все родственники, друзья и клиенты этих юношей провожали легионы Красса до Мильвийского моста. Через четыре дня Красе дошел до Отрикулума, где раскинул лагерь на сильной позиции, решив заняться здесь обучением своего войска. В то же время он рассчитал, что с этого места он одинаково прикрывал Рим от нападения гладиатора, — двинется ли тот непосредственно из Умбрии или же пройдет через область пиценов.
Почти целый месяц стояли в полнейшем бездействии Красе в Отрикулуме и Спартак в Арециуме, занятые только подготовкой к военным действиям, придумыванием новых планов и новых ловушек для неприятеля.
Когда, по мнению Спартака, наступило подходящее время, он в одну бурную ночь велел своим легионам, соблюдая полную тишину, выйти из лагеря. Семь тысяч кавалеристов под начальством Мамилия остались в лагере, а тысяча двинулась вперед в качестве разведчиков. Воспользовавшись бушевавшим ураганом, Спартак шел всю ночь, почти весь следующий день и достиг Игувиума, откуда намеревался двинуться, скрываясь от Красса, через Камеринум, Аскулум, Сульмо, Фуцинское озеро и Субиак на Рим.
Тем временем кавалерия, оставшаяся в лагере в Арециуме, вела обычную разведку и, как всегда, запасалась в соседних городах продовольствием, с расчетом на семьдесят восемь тысяч гладиаторов. Население должно было думать, что войско гладиаторов все еще находится под Арециумом, о чем, по соображению Спартака, будет доведено до сведения Красса.
