Сердар - Жаколио Луи (книги без сокращений TXT) 📗
– Еще один браматма нуждается в покое!
Браматмы, если и отстранялись от должности, то отдыхали только в могиле. Они знали слишком много тайн общества, чтобы им позволяли вернуться к частной жизни. Последние слова Адитьи были подобны удару кнута, и браматма страшно побледнел. Несмотря на это, он три раза поклонился тому, кто нанес смертельное оскорбление его самолюбию, и вышел, бросив на Адитью украдкой ненавидящий взгляд, который ясно показывал, что теперь браматма не остановится перед самой жестокой местью.-
Опустив за собой тяжелую кашемировую портьеру, закрывавшую вход в зал заседаний, он еле слышно прошептал про себя:
– О! Я докажу тебе, что гром иногда сам выбирает, чью голову ему поразить.
И с горящим от волнения лицом он бросился вон из дворца Омра. Повернув к развалинам, он заметил факира Утсару.
– Это ты, Утсара? – окликнул он его.
– Да, господин! – отвечал факир.
Факир этот служил Арджуне и был безгранично ему предан. Под влиянием только что полученного им смертельного оскорбления, браматма решил открыть ему план мести.
– Утсара, – спросил он, – могу ли я рассчитывать на твою преданность?
– До самой смерти, господин, – отвечал факир.
– И даже, если бы я захотел отомстить врагу, который вот уже давно осыпает меня оскорблениями и унижает меня?
– Скажи только слово, господин, и завтра же этого человека не будет.
– Кто бы он ни был?
– Будь это даже сам «древнейший из Трех», – отвечал Утсара.
Он произнес фразу так тихо, что ее трудно было расслышать. Однако браматма вздрогнул.
– Тише! – сказал он. – Есть имена, которые нельзя произносить… Если тебя слышали, то мы не увидим восхода солнца.
– Знаю, господин!.. Каждый куст вокруг дворца…
Он не закончил фразы и, схватив кинжал, бросился в чащу кустов, росших рядом.
Пронзительный крик огласил воздух… Послышалось падение тела на землю, и в ту же минуту Арджуна услышал, как Утсара говорит ему вполголоса:
– Скорее за мной! Негодяй успел крикнуть… через десять-двадцать минут сюда сбегутся все.
Браматма поспешно повиновался. Утсара с телом своей жертвы, которое он взвалил на спину, бежал впереди.
Он делал множество поворотов, стараясь запутать следы, и с необыкновенной быстротой находил дорогу среди развалин, где спутник его не мог бы пройти и днем.
Вдруг Арджуна услышал всплеск от падающего в воду тела. Утсара, не замедляя шага, бросил труп, от которого надо было во что бы то ни стало освободиться, в один из многочисленных колодцев древнего Биджапура.
– А теперь, – сказал он, ускоряя бег, – слышите, они бегут по нашим следам.
Крик факира, а тот, кого Утсара поразил кинжалом, тоже был факиром, поднял тревогу среди его товарищей, и все они бросились по следам беглецов.
Прислушавшись, факир и браматма поняли по раздающимся восклицаниям, что они окружены со всех сторон.
– Круг сужается, – сказал Утсара, – через три минуты они будут здесь… Надо спрятаться…
– Куда?
– О! – отвечал факир, ударяя себя по лбу, – как это я не подумал раньше!.. Еще одно усилие, и мы, быть может, добежим…
Они молча продолжали бежать по направлению к мавзолею Адил-Шаха. Не пробежав и пятидесяти шагов, Утсара остановился.
– Скорее! – сказал он своему господину, – садитесь мне на плечи, крепко держитесь за шею руками… и не мешайте мне…
Спрашивать было некогда, преследователи приближались… Браматма повиновался. Одаренный геркулесовой силой, Утсара вскочил на край колодца и, придерживаясь за выступы стенок, исчез среди ползучих растений и лиан, росших в изобилии из расщелин камней. Пропустив беглецов, растения плотно соединились над их головами, скрывая от взглядов. Факир остановился, упершись головой в стену, чтобы ни малейший шум не выдал их убежища.
Он нашел широкий каменный выступ, которые устраивают в колодцах на определенном расстоянии друг от друга для облегчения работ. Браматма сидел у него на плечах, крепко держась за растения.
В ту же минуту послышались шаги и голоса преследователей, но тревога, сжимавшая сердца беглецов, продолжалась недолго. Преследователи пробежали дальше к мавзолею Адил-Шаха, огромному зданию, занимавшему около мили в окружности и имевшему так много подвалов и подземных ходов, что браматме и спутнику его легко было бы скрыться там от всяких преследований.
– Они думают, что мы в мавзолее набоба, господин, – сказал Утсара. – Воспользуемся тем, что еще темно, и уйдем отсюда… Скоро будет поздно…
– Ты думаешь, нас отыщут здесь?
– Факиры решат, что это ложная тревога, поднятая каким-нибудь английским шпионом: ведь мне удалось скрыть труп. Но днем следы крови и отсутствие одного из товарищей откроет им истину, и тогда они обыщут все колодцы… Нам тогда не убежать… Но не об этой опасности я хотел сказать…
– Что же случилось еще?
– Мы находимся над убежищем гремучих змей. Они любят заброшенные колодцы.
– Гремучие! – воскликнул Арджуна, вздрогнув всем телом, – один укус этих тварей – и верная смерть… Что, если они нападут на нас?
– Пока ночь, мы ничем не рискуем. Эти твари не видят в темноте, но при первых лучах солнца они нападут на нас, а никто не знает, сколько их здесь.
В эту минуту, как бы подтверждая слова факира, под ногами беглецов послышался концерт из пронзительных свистов.
– Скорее! – крикнул Утсара. – Ужасные твари проснулись от звука наших голосов… Идите первым, я поддержу вас…
– Тише! – приказал ему Арджуна, выглядывая из колодца. – Слышишь шаги… факиры возвращаются…
– Наклонитесь, трава скроет вас, – отвечал шепотом Утсара.
– Нет, напротив, следуй за мной, – сказал ему браматма, выскакивая из колодца. – Нам нечего больше бояться.
Факир подумал, что его господин, испуганный змеями, сам не знает, что делает. Удивление его возросло, когда он вылез из колодца и увидел, что тот совершенно спокойно направился к мавзолею великого властителя, высокий купол которого уже заблестел в первых лучах солнца.
Их преследователи возвращались назад, отказавшись от дальнейших поисков. И несчастный Утсара, не понимая ловкого маневра своего господина, приготовился уже пожертвовать жизнью. Но теперь, когда труп исчез и следы их были потеряны, нечего было бояться… Кто посмел бы обвинить верховного вождя в убийстве факира, служившего обществу? Это было то логичное рассуждение, которое сделал Арджуна, и дальнейшее подтвердило его правоту. Заметив своего начальника, высокочтимого браматму, факиры попадали ниц перед ним и три раза коснулись лбами земли.
– В чем дело, друзья мои, – спросил Арджуна, – что случилось? Я возвращался домой после заседания верховного Совета, когда услышал крики и увидел, что все бросились к развалинам… Кого вы преследовали?
Факиры рассказали ему, что услышали крик о помощи, когда были на страже дворца Омра, но, несмотря на самые тщательные поиски ничего не нашли и решили, что это была шутка кого-нибудь из товарищей.
– Наверное, Утами сыграл с нами такую шутку, – сказал Варуна, – одного его нет между нами… Теперь он боится показаться нам.
Арджуна вздрогнул при этих словах. Утсара убил Утами, доверенного факира «древнейшего из Трех». Глава тайного судилища перевернет вверх дном и небо, и землю, чтобы найти убийцу и отомстить ему.
– Спешите домой, – приказал факирам браматма, желая прекратить неприятный разговор. – Вы знаете, что вице-король Индии приезжает сегодня во дворец Омра, а вы не должны попадаться на глаза ни одному англичанину.
Факиры снова преклонились перед своим начальником и направились в сторону таинственного здания.
Дойдя до седьмой стороны семиугольника, они подали условный сигнал. Одна из гранитных плит в стене повернулась, и над рвом тотчас опустился подъемный мост, по которому ввесь отряд двинулся к отверстию, ведущему к верхним этажам.
Браматма удалился довольный собой. За ним следовал Утсара, еще не пришедший в себя от удивления. Верховный вождь общества «Духов вод» был бы далеко не так спокоен знай он только, что факир Варуна, уходя, заметил, что несколько маленьких капель крови осквернили непорочную белизну его кашемировой туники.
