Моникины - Купер Джеймс Фенимор (читать книги онлайн полностью без регистрации .txt) 📗

— Узнаю ли я вас, дорогой сэр? Почему вы спрашиваете?

— И ты прощаешь меня, милый мальчик?

— За что, сэр? Это мне следует просить у вас прощения за тысячу сумасбродств.

— А письмо, это безжалостное, бессердечное письмо?

— Я уже год не получал от вас никаких писем. А последнее никак нельзя было назвать бессердечным.

— Хотя его писала Анна, но продиктовано оно было мной.

Я провел рукой по лбу, передо мной забрезжила истина.

— Анна?

— Она здесь, в Париже, и несчастна, очень несчастна! И ты тому причиной.

Все крупицы моникинских понятий, еще сохранявшиеся в моем сознании, мгновенно исчезли, уступив место нахлынувшему потоку человеческих чувств.

— Пустите меня к ней, дорогой сэр! Каждая секунда — это вечность!

— Не сразу, не сразу, мой мальчик! Нам еще нужно многое сказать друг другу, да ее сейчас и нет в гостинице. Вы увидитесь завтра, когда оба будете лучше подготовлены к этому.

— Добавьте, сэр: чтобы никогда не разлучаться. Тогда я буду терпелив, как ягненок.

— Совершенно верно: чтобы никогда не разлучаться.

Я сжал моего почтенного опекуна в объятиях, и гнетущее бремя противоречивых чувств излилось слезами, принесшими мне мгновенное облегчение.

Мистер Этерингтон сумел вскоре несколько меня успокоить. До конца дня мы обсудили и уладили множество всяких дел. Он рассказал мне, что капитан Пок был превосходной сиделкой, хотя и на морской манер, а потому самое меньшее, что я могу сделать для него, — это отправить его обратно в Станингтон, взяв на себя все расходы. На том мы и порешили, после чего достойному, хотя и несколько самовластному моряку была вручена сумма, достаточная, чтобы оснастить новую «Дебби и Долли».

— А этих философов лучше всего отправить в какую-нибудь академию,—с улыбкой заметил мистер Этерингтон, указывая на семейство симпатичных чужестранцев. — Ведь они же О.Л.У.Хи и В.Р.У.Ны. Господин Резоно в особенности не годится для простого общества.

— Поступайте с ними по своему усмотрению, мой отец… Нет! Вы для меня в тысячу раз больше, чем отец! Но только пусть бедных животных не подвергают физическим страданиям.

— Об их нуждах, как физических, так и духовных, мы позаботимся.

— И через день-два мы отправимся домой?

— Если силы к тебе вернутся, то дня через два.

— А завтра?

— Завтра ты увидишься с Анной.

— И послезавтра?..

— Э, нет, не так быстро, Джек! Но как только мы увидим, что твое здоровье совершенно восстановилось, она разделит твое будущее до конца твоих земных дней.

ГЛАВА XXX. Немного дружбы. Немного чувств. Очень много любви и подведение итогов

Сладко проспав всю ночь, я проснулся освеженный, и пульс мой бился гораздо ровнее, чем накануне. Я встал довольно рано, принял ванну и пригласил капитана Пока выпить со мной кофе перед расставанием — накануне было решено, что он отправится в Станингтон немедленно. Мой старый спутник и коллега, товарищ по путешествиям и приключениям, пришел без промедления, и, признаюсь, его присутствие было для меня большим облегчением, так как мне легче было смотреть на предметы, столь необъяснимо вновь возникшие передо мною, если я видел перед собой лицо человека, разделявшего со мною столько серьезных испытаний.

— Да, мы с вами, капитан Пок, совершили поистине необычайное путешествие, — заметил я, после того как достойный охотник на котиков проглотил шестнадцать яиц, омлет, семь котлет и все, что к ним положено. — Вы собираетесь опубликовать свои путевые заметки?

— По-моему, сэр Джон, чем меньше мы с вами будем говорить об этом путешествии, тем лучше.

— Но почему же? Нам известны открытия Колумба, Кука, Ванкувера, Гудзона. Почему же не быть открытиям капитана Пока?

— Сказать по правде, мы, охотники на котиков, не любим рассказывать о своих промысловых водах, а что до моникинов, то какой от них толк? Из тысячи моникинов не вытопишь и кварты жиру, а шкура у них во всех смыслах ничего не стоит.

— А их философия тоже ничего не стоит? А их судопроизводство? И это говорите вы? Ведь вы чуть не лишились головы и потеряли свой хвост под топором палача.

Ной провел рукою у себя за спиной и с явным беспокойством ощупал вместилище своего разума. Убедившись, что там все в порядке, он хладнокровно сунул сразу полбулки в свой, как он выражался, «провизионный люк».

— Вы оставите мне эту изящную модель нашего милого старого «Моржа», капитан?

— Берите ее, ради бога, сэр Джон, и пусть она принесет вам счастье! Игрушка — пустячная уплата за настоящую шхуну, которую вы мне подарили.

— Зато она как две капли воды похожа на наш верный корабль.

— Вполне возможно. Я еще не видел модели, которая хоть чем-нибудь не напоминала оригинал.

— Ну, дорогой спутник, нам пора расстаться! Я, как вы знаете, отправляюсь к той, кто скоро станет моей женой. А в Гавр заедет за вами еще до моего возвращения дилижанс.

— Благослови вас бог, сэр Джон, благослови вас бог! — Ной высморкался так, что его нос загремел, как охотничий рог, и мне показалось, что его черные, как угли, глаза блестят больше обычного, — вероятно, от набежавшей влаги. — Моряк вы чудной — и льдины для вас, что для жеребенка изгородь. Но, хотя рулевой не всегда бодрствует, сердце у него никогда не спит.

— Когда «Дебби и Долли» будет спущена на воду, не откажите в любезности сообщить мне.

— Можете положиться на меня, сэр Джон. Однако, прежде чем мы расстанемся, я хочу попросить вас о небольшом одолжении.

— О каком же?

Тут Ной вынул из кармана резную сосновую дощечку. На ней был изображен Нептун, вооруженный не своим обычным трезубцем, а гарпуном. Ной всегда утверждал, что морскому богу подходит именно гарпун или багор, а трезубец ему ни к чему. По правую сторону Нептуна стоял английский джентльмен с мешком золота в протянутой руке, по левую — фигура женщины, которая, как сказал Ной, должна была представлять собою богиню свободы, хотя ей было придано сходство с миссис Пок, довольно лестное для последней. Лицо Нептуна предположительно напоминало физиономию ее супруга. Капитан со скромностью, всегда сопутствующей истинным заслугам в области искусства, попросил у меня разрешения поместить копию этого изображения на корме своей шхуны. Было бы невежливо отказать ему в таком пустяке.

Однако настало время расставания, и я, пересилив себя, протянул Ною руку. Охотник на котиков крепко сжал ее, но, видимо, не собирался ограничиться этим.

— Вы скоро увидите настоящего ангела, сэр Джон!

— Как! Разве вы знаете мисс Этерингтон?

— А то как же! Я же не слеп, как крот. Во время нашего последнего путешествия я ее часто видел.

— Странно! Однако вас что-то тяготит, мой друг. Говорите открыто!

— Тогда вот что, сэр Джон. Болтайте с вашей милой о чем хотите, но только не о нашем путешествии. По-моему, ей пока трудно будет слушать рассказы про чудеса, которых мы навидались.

Я обещал быть осторожным, и капитан, горячо пожав мне руку, наконец простился со мной. В его поведении, пусть грубовато, проявилось искреннее чувство, затронувшее струны моего сердца. Прошло, наверное, несколько минут, прежде чем я вспомнил, что мне пора отправляться в отель «Кастилия». У меня не хватило терпения ждать экипаж, и я пустился по улицам пешком, считая, что легко обгоню любой фиакр или кабриолет в их зигзагообразном движении.

Мистер Этерингтон встретил меня у входа в свои апартаменты и, не говоря ни слова, повел в одну из внутренних комнат. Там он остановился и посмотрел на меня с отеческой заботливостью.

— Она ждет тебя, Джек, и уверена, что этот звонок возвестил о твоем приходе.

— Тем лучше, дорогой сэр! Не будем терять ни мгновения. Дайте мне броситься к ее ногам и вымолить у нее прощение!

— За что, мой милый мальчик?

— За то, что я думал, будто вкладам в дела общества дано сравниться с самыми близкими сердцу, самыми драгоценными узами на земле.

Почтенный священник улыбнулся, но он как будто хотел умерить мое нетерпение.