Бросок на Альбион - Торопцев Александр Петрович (книги бесплатно без .TXT) 📗

ОГОНЬ, ЗЕМЛЯ И ПОСЛЕДНЯЯ ПРОСЬБА ВИЛЬГЕЛЬМА

Уже более пятидесяти дней Вильгельм лежал в постели, и всем было ясно, что король Англии не справится с недугом. Он умирал. Могучий организм сопротивлялся семь недель, восемь. Младшие сыновья Вильгельма, Гильом Рыжий и Анри, не отходили от постели отца, но старший – Роберт – в замке не появлялся. После ссоры с отцом он не хотел показываться ему на глаза.

Пришел час прощаться с этим миром. Вильгельм, внутренне еще надеясь выжить, не рискнул оттягивать с завещанием. Роберту он оставил родовую область – Нормандию, но Альбион не завещал никому. Сыновья удивились. Он тихо произнес:

– Я сам добыл эту корону не по наследству, но силой и ценой крови. – Сыновьям это не понравилось, хотя они прекрасно знали, что отцу так и не удалось изменить обычай на Альбионе и превратить Англию в наследственную монархию. Они хотели поспорить с отцом, доказать ему, что слово и желание короля стоит многого, что собрание Витана обязательно прислушается к его мнению – так и было во времена Альфреда Великого, Этельстана, Кнута Могучего! Почему бы не назвать своего преемника?!

Младшие сыновья стояли у постели и молчали. Вильгельм, уже с трудом открывая глаза, сказал:

– Я, конечно же, хочу, чтобы корона досталась Гильому, только собрание Витана может не утвердить…

Голос его затих.

Анри, младший сын, долго смотрел на отца. Тот молчал. Юноша не выдержал, спросил раздраженно:

– А что мне, отец?

– Я завещаю тебе 5000 ливров. Это немало, – сказал Вильгельм.

Анри, стараясь быть спокойным, ушел к казначею, уже знавшему, что делать, приказал выдать деньги. Очень внимательно взвесил он завещанные 5000 ливров, затем уложил свое богатство в сундук, закрыл его. К отцу сын больше не спешил, хотя тому было все хуже.

10 сентября на утренней заре Вильгельм открыл глаза, прислушался к звону колоколов Сент-Мариинской церкви, просветлел лицом и, подняв руки, громко – как мог громко – сказал:

– Поручаю себя Пресвятой Марии, Матери Божией!

Все присутствующие вздрогнули. Вильгельм опустил руки на постель и скончался. Старший медик на всякий случай удостоверился в смерти короля Англии Вильгельма I Победителя (кто-то звал его Незаконнорожденным, Побочным, кто-то Завоевателем), и все, кто находился в этот миг в опочивальне сына Роберта Дьявола, позабыли про все на свете, про Бога забыли они и бросились наперегонки во двор, вскочили на коней и поскакали по домам.

Король умер!

Умер, умер! Из родового дворца в Руане скакали, бежали бароны, рыцари, медики, слуги, вассалы с посудой, одеждой, бельем, оружием, всевозможными украшениями в руках. Все, кто еще минуту назад осторожненько ступал ногами по полу, горестно, едва удерживая горючие слезы, кто старался быть поближе к умирающему, чтобы всем своим видом показать полное послушание этому могучему человеку, все они теперь бежали, скакали с наворованным добром подальше от замка.

Повелители! Они так часто говорят: «На вершине власти. На вершине славы. На вершине могущества». Не зря так часто упоминается слово «вершина» по отношению ко всякого рода вождям, королям, царям, императорам. Действительно, человеку, взирающему на могущественного повелителя, может показаться, что он находится на вершине огромной и прочной пирамиды, откуда он и видит все, и понимает, и руководит племенем ли, страной, империей. А разве не так?

Может быть, и так. Но жизнь Вильгельма и безумный бег его вассалов, близких друзей, слуг, дворцового люда сразу после кончины Победителя говорит о том, что если даже существовала некая пирамида, то расположена она была «вверх ногами», то есть вершиной вниз, а сын Роберта Дьявола не восседал на «вершине власти», разводя то и дело руками в разные стороны и гордо повторяя: «Это делайте так, а то – так», но шел по кочковатой земле с огромною ношей на плечах – громадной «пирамидой власти». Более сорока лет тащил он на своих плечах тяжелый груз. Кто только не мечтал попасть в его «Пирамиду власти»! Кому это удавалось, первое время радовались, но затем упрямство и жестокость Победителя многих отпугивали, и хорошо, если им самим удавалось благополучно спрыгнуть с «Пирамиды власти», прихватив, естественно, то, чем любая власть особенно дорожит – богатство. Чаще – гораздо чаще! – Вильгельм сам сбрасывал вниз неугодных ему, отправлял их в темницы, а то и в могилу. Своих решений и приговоров он не менял. Только близкая смерть вынудила его отпустить людей из темниц. Но – как много покорноголовых «добряков» вертелось возле этой пирамиды в надежде забраться на нее! Вильгельм тащил свой тяжкий воз более сорока лет. И вдруг он умер. И «пирамида», державшаяся на его могучих плечах, рассыпалась, будто бы из сухого песка волею Победителя сотворенная. Воли не стало – волю смерть взяла – и «пирамиды» не стало.

Но разве это воля?

Воля. Воля.

Обыкновенная, человеческая, имеющая свойство умирать вместе с человеком, лежавшем в своем родовом замке без присмотра, без одежды. «Голый король» – неужели это о Вильгельме?

В городе царила суета, будто бы к Руану приближалась громадная армия жестокого врага. Несколько часов носились по улицам люди с безумными от страха глазами. Песчинки «пирамиды Вильгельма», рассыпанные безжалостной рукой смерти. Куда неслись эти люди? Чего они боялись? О чем жалели? Может быть, о том, что не довоевали со своим Победителем? Или о том, что не доворовали в его родовом замке?

Дело пошло к вечеру, полуголый Вильгельм лежал в опочивальне. Город дрожал от грохота бешеных ног.

Из храма, облаченные в ризы, при орденах и степенях, с крестами, свечами и кадилами пошли в замок священники и монахи. Архиепископ Руанский Гильом повелел перевезти тело Вильгельма в Каэн и похоронить в базилике святого Стефана Первомученика. Эта церковь была построена по заказу скончавшегося короля. Он хотел, чтобы его похоронили именно здесь. Похоронная процессия двинулась по городу.

Вильгельм I Победитель одержал много побед на полях сражений. Много людей, совершенно разных по социальному положению, духовному званию, дарованиям и способностям, поднял он на высоту «Пирамиды власти», обогатил, осчастливил. Много людей мечтало приблизиться к нему, прославиться. Но здесь, в похоронной процессии, никого из них не было. В последний путь провожали Победителя лишь несколько самых преданных Вильгельму человек. Все – даже родственники, братья сыновья, приближенные – занимались теперь своими делами.

Дворянин Герлюэн организовал похороны на свой счет, перевез труп на берег реки Сены, оттуда, по реке и морем, тело доставили до Каэна. Навстречу похоронной процессии вышел аббат Сент-Этьенский, его сопровождали монахи и знать города. Шли медленно, не спешили, будто бы вспоминали о чем-то, связанном в жизни каждого из них с Вильгельмом Нормандским. Что же связывало жителей Каэна с этим человеком? Что-то плохое или хорошее? Грустными были глаза людей, вспоминавших жизнь. Вдруг из-за церкви, из утробы небольшого города, раздался дикий крик:

– Огонь! Пожар!

В первые несколько мгновений идущие навстречу похоронной процессии каэнцы не поняли, опутанные думами, что произошло. Но – огонь! Вся жизнь Вильгельма Победителя прошла через огонь. Огонь его и погубил. Огонь его и хоронил. В городе вспыхнул пожар.

Позабыв о похоронах, люди побежали к своим жилищам. У тела Вильгельма остались лишь печальные монахи. Они принесли короля в монастырскую церковь, выкопали вместе с епископами и аббатами могилу неподалеку от большого алтаря – пожар все бушевал, не пускал людей на похороны великого любителя огня. Огонь будто бы ревновал Вильгельма к людям.