Хабаров. Амурский землепроходец - Демин Лев Михайлович (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
— Подберём тебе приличную невесту, брат, — сказал Вениамин Диомиду. — Пусть это будет саха или красавица с Амура.
— Вы и в самом деле решили податься на восток? — спросил Хабаров братьев.
— А почему бы и нет? — ответил один из братьев.
Беседу прервал гулкий удар соборного колокола, который чередовался с перезвоном малых колоколов. Хабаров распрощался с братьями, решив посетить богослужение. День был субботний, и во всех храмах города служили всенощную. Бревенчатый собор был уже заполнен богомольцами. Годунов, как знал из разговора с воеводой Хабаров, ещё только вынашивал план постройки монументального каменного собора и пока подыскивал опытного зодчего. Всенощную служил митрополит Тобольский и Сибирский Корнилий в услужении всего соборного клира.
Но не успел Ерофей Павлович слиться с толпой молящихся, как к нему подошёл служка и произнёс вполголоса:
— Вы не востока? Случаем не Ерофей Хабаров?
— Угадал. Я Ерофей Хабаров. А откуда тебе это известно?
— Владыка был извещён о вашем приезде. Возможно, от воеводы узнал. Люди говорят, вы человек богомольный, храма нашего никак не минуете. Вижу, человек мне неведомый, значит, не здешний. Подумал — не вы ли это.
— Не ошибся. Зачем же я тебе понадобился?
— Да не мне. Я человек маленький. Понадобились самому владыке. Это у нас первый владыка в сане митрополита. После службы хотел бы поговорить с вами.
Ерофей Павлович отстоял всю службу. Церковный хор слаженно исполнял песнопения. Когда же владыка завершил службу громкими возгласами, обращёнными к молящимся, тот же самый служка подошёл к Хабарову.
— Владыка ждёт вас. Позвольте, провожу.
После службы митрополит Корнилий отдыхал в палатке, примыкавшей к алтарной части храма. Он успел разоблачиться и оставался только в лёгкой рясе. Палатка представляла собой овальной формы пристройку. В ней хранились одеяния священнослужителей. На одной стене развешаны иконы с лампадами, а у другой стояли кресла, в которых могли отдыхать после службы владыка и настоятель храма.
Корнилий протянул Хабарову руку для поцелуя и указал на свободное кресло.
— Присаживайся, раб божий Ерофей.
— Благодарствую, владыка. Чем могу служить?
— Скажи мне, много ли на сегодняшний день храмов в твоём воеводстве?
— В центре воеводства Илимске один храм с двумя пастырями. В нашей Киренге ещё один храм по соседству с монастырём. Иногда нашему батюшке помогают монахи из монастыря. Ещё мне известны в нашем воеводстве две часовни, но без постоянных пастырей. Полагаю, нужен бы и свой храм в Хабаровке. Окрестные места заселяются.
— Подумаем. Пришлём тебе священника. А в соседних воеводствах каково положение?
— Трудно ответить, владыка. Я осведомлён только о Якутском воеводстве. В самом Якутске соборный храм и ещё два малых храма на посаде. В соборном храме служат два пастыря, в остальных по одному. У города возник не так давно монастырь. И во всём огромном воеводстве имеется ещё только три храма, не считая часовен.
— Четыре храма, — поправил Хабарова митрополит.
— Ошибаетесь, владыка. Три храма. А четвёртый, как мне сказывали, сгорел.
— Этого я не знал.
— Я это к тому говорю, что сам знаю, как в тех краях людям пастыри надобны. Вот, если бы построить по храму на каждой большой реке, впадающей в Студёное море. Ведь что получается: находит казак девицу, живёт с ней как с женой. Она рожает ему младенцев, одного за другим. А брак-то не освящён. Ближайшая церковь за тысячу вёрст от становища или острожка. Вот и приходится терпеть такое непотребство.
— Насчёт непотребства ты прав. А что ещё остаётся делать? Пусть в отряде среди людей достойных отыщется свой грамотей, способный произнести молитвы и прочесть Евангелие, да берёт на себя роль псаломщика или дьячка и временно заменяет пастыря. Скажешь, сие не по правилам? А всё же лучше это, чем мириться с блудом, с противными Господу поступками. А к словам твоим, Хабаров, непременно прислушаемся. Ты ещё раз утвердил меня в мысли, что Восточная Сибирь нуждается в пастырях.
— Справедливо сказано, владыка.
— Ещё хочу тебя спросить. Ты ведь служил на Амуре.
— Служил.
— Была ли вам на Амуре помощь от церкви?
— В последнее время была. На одном из дощаников оборудовали походную церковь. Совершали требы. Бывало, крестили местных девиц, которые потом венчались с нашими мужичками.
— Доброе дело творили. Сам ты видишь, как тот край земли Русской остро нуждается в людях духовного звания. Хотел бы я, Ерофей, знать, есть ли среди твоих помощников, казаков, люди богомольные, набожные?
— Есть, конечно.
— А найдутся ли среди них такие, кто согласится посвятить свою жизнь духовному поприщу, стать священником?
— Сразу ответить трудно. Не всякому человеку в душу заглянешь. Подумать надо, людей поспрашивать.
— Вот и подумай, поспрашивай. Готовых посвятить себя служению Богу направляй ко мне в Тобольск на выучку. Их расходы на переезд к нам церковь берёт на себя. Уразумел, что мне от тебя нужно?
— Уразумел, владыка.
— А коли уразумел, попрощаемся. А я нуждаюсь в отдыхе. Утомила служба.
Митрополит перекрестил Хабарова и протянул ему руку для поцелуя.
Ерофей Павлович вышел из собора и заметил перед воеводскими палатами прогуливавшегося Годунова. Воевода увидел Хабарова и сказал вместо приветствия:
— Имею обыкновение прогуливаться перед сном. От вечерних прогулок сон становится крепче.
Воеводу Хабаров приметил ещё в храме, но не подошёл к нему, а держался в тени, невдалеке от входа. А сейчас набрался смелости спросить:
— Что-нибудь решилось по моему делу? Когда дозволите наведаться к вам?
— Завтра воскресный день. Собираюсь отдыхать. Последние дни были для меня зело трудные. А в понедельник потолкуем.
— Неужто дело сдвинулось с мёртвой точки?
— Не буду предвосхищать события. Встретимся, тогда всё и узнаешь.
Воевода направился к своим палатам, а Хабаров вышел из кремля, миновал ворота, охраняемые вооружёнными казаками, и пошёл к постоялому двору. Улица почти погрузилась в кромешную тьму. Только в оконцах некоторых домов мерцали слабые огоньки. Лишь кое-где, прорвав плотную завесу облаков, появлялись в чёрном небе скупые пригоршни звёзд. По дороге Хабарову неожиданно встретился Крижанич. Ерофей Павлович не узнал его в темени, но хорват окликнул его и остановил...
— А я вас ждал, Ерофей, — проговорил он.
— Мы же о встрече не условились, а без приглашения беспокоить вас я почёл неприличным, — ответил Хабаров.
— Всегда вам рад. И не требуются никакие приглашения. Вы — кладезь интереснейших сведений, и я жажду вашим кладезем воспользоваться. Я много любопытного записал с ваших слов.
— В понедельник меня ждёт встреча с воеводой. Очень важная для меня. Возможно, она займёт весь день. А завтра воскресный день, и вы, надо полагать, отдыхаете.
— У меня, да будет вам известно, нет дней отдыха. Приходите завтра. О многом ещё я хотел бы вас порасспросить.
— Коли я вам так нужен, непременно приду, но только после заутрени.
После заутрени, легко позавтракав, Ерофей Павлович отправился к Крижаничу, который уже поджидал его. Хабаров вновь обратил внимание на то, как тщательно выбрито лицо Крижанича. Выглядел Крижанич явно моложе своих лет. Как потом узнал Хабаров, в момент их знакомства хорвату было пятьдесят лет. Ерофей Павлович был старше его лет на десять-двенадцать.
— Чему мы сегодня посвятим нашу беседу? — спросил Крижанич.
— Расскажите, Юрий, о себе. Не всё же мне выступать рассказчиком. Хотелось бы и вас послушать.
— Извольте. Родом я из хорватских земель. Они — часть Священной Римской империи и лежат между дунайскими притоками Саввой и Дравой. Хорваты, в отличие от соседей сербов, имеющих с ними схожий язык, исповедуют католичество. Вырос я в религиозной семье и давно решил посвятить свою жизнь служению Богу. Учился в Вене и Болонье, а позже в Риме. Эти города вам известны?
