Восстание на Боспоре - Полупуднев Виталий Максимович (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
– Что же делать? – спросил Савмак. – Нас застанут вдвоем, это совсем плохо.
– Я никого не боюсь! – гордо вскинула голову девушка. – Но если ты будешь медлить, ваш заговор раскроют, друзей твоих схватят… И тебя…
Она широко открыла глаза и с мольбой протянула руки.
– Я хочу спасти твою жизнь! Я помогу тебе поднять камень!
Новые, непривычные нотки прозвучали в этих словах. Ее глаза смотрели уже не задорно, как всегда, но умоляюще. Изумленный Савмак еще более удивился, увидев, что девушка стала помогать ему, упираясь розовыми руками в шероховатую поверхность квадратного камня. Они дружными усилиями закрыли отверстие в стене. Савмак размел песок на полу, стараясь уничтожить следы, оставленные заговорщиками. Он забыл о близкой опасности, все поглядывал на девушку с немым вопросом. Вытер рукавом пот со лба.
– Ты хотела спасти меня?
– А ты, кажется, позавидовал славе Герострата, безумец! Хочешь прославиться, разрушив Пантикапей? Остановись и останови своих разбойников! Боги поразят вас небесным огнем!
– Нет! Я хочу не славы, а свободы моему народу! И рабам, для которых Боспор хуже ада!.. Но, Гликерия, не время говорить об этом. Уходи, а то нас застанут вдвоем.
– Мне незачем скрываться! – вскинув голову, ответила она. – Я никому не отдаю отчета в своих поступках. Сам царь не посмеет спрашивать меня о том, зачем я здесь оказалась.
С величайшим недоумением смотрел Савмак на девушку, и ее слова прозвучали для него как неуместная шутка. Но ему не пришлось возразить ей.
Посыпались камни и щебень. Темная фигура загородила вход в склеп. Савмак решительно шагнул вперед, сжимая в руке кинжал. Сердце его готово было выскочить, он не знал, как ему лучше поступить. О себе не думал. Но ясно представлял, каким позором покроет неосторожную девушку ее нахождение в склепе наедине с ним.
– Не делай еще одного безумия, – удержала его она, – спрячь кинжал и предоставь дело мне. Я пришла спасти тебя. Доверься мне.
Она говорила так гордо и независимо, что Савмак вздохнул и подчинился. Неужели ее уверенность опирается на действительную силу и власть? Здравый смысл подсказывал, что она заблуждается. Он лихорадочно соображал, как выйти из странного положения, но ничего не мог придумать.
В склеп ворвалось сразу несколько человек. Они, как видно, ожидали решительного сопротивления со стороны рабов-заговорщиков. Но в подземелье было тихо, ровно горели факелы, а у противоположной стены стоял безоружный человек и около него одна из лучших дочерей Пантикапея.
Воины опустили оружие и попятились в испуге. Им показалось, что дух Никомеда Проклятого решил подшутить над ними.
Савмак смотрел безмятежно, даже чуть улыбался, хотя его трясло от волнения. Гликерия стояла вполоборота, с вызывающим и независимым видом и рассеянно кусала стебель цветка, что держала в руке. Так может выглядеть лишь гуляющая пара, которой помешали в ее любовных разговорах.
Фалдарн повел усами и приподнял плечи в недоумении.
– Тьфу, демон… Это ты, Савмак?.. И с бабой?.. Я знал, что ты не можешь быть с бунтарями!
Он не нашел что сказать еще, уже поняв, что произошло недоразумение.
– А где же остальные смутьяны? – негромко спросил кто-то.
– Здесь нет никого, кроме нас двоих! – резко ответила Гликерия. – Уходите прочь отсюда! А зачем я здесь – я отвечу царю, а не вам!
Воины зашептались, послышался сдержанный смех. Все знали Савмака и дивились удаче парня, что сумел заманить в укромное место такую хорошую девку. Даже завидовали. Фалдарн сделал жест, означавший, что здесь им делать нечего. Все попятились, готовые выйти, чтобы на досуге посудачить насчет ловкости Савмака.
Послышались крики, в склепе потемнело. Ворвался Олтак с дандариями. Он выжидал, пока воины Фалдарна примут на себя первый удар. Не слыша шума драки, решил, что настало время и ему вмешаться в дело.
Но и он оторопел, найдя склеп почти пустым. Приглядевшись при неполном свете, дандарий вскрикнул от ярости и бешенства. Ему не надо было ничего объяснять, он все понял мгновенно. Гликерия находилась наедине с ненавистным ему Савмаком! Они спрятались в грязном склепе, где могли бы уединиться лишь презренные рыночные уборщики и рабыни!.. Ну, Савмак такой и есть! Но Гликерия, эта недотрога… Неужели она так низко пала?
– Хватай его! – дико, неестественно высоким голосом крикнул Олтак.
Он кинулся к Савмаку с искаженным лицом, готовясь убить его на месте, но был остановлен ударом тяжелого кулака. Царевич пошатнулся и упал на одно колено. Савмак хотел дополнить удар кулака пинком, но дандарии, а вместе с ними Фалдарн и воины кинулись на него и после недолгой борьбы повалили его и скрутили веревками.
– И эту!.. И эту непотребную девку! – задыхаясь, показал Олтак, поднимаясь на ноги. – Вместе, обоих!.. Да узнает весь город, как свободная распутница пряталась в склепе с подлым рабом!
Схваченную пару увели. Воины вышли смущенные, подавленные происшедшим. Склеп опустел, погрузился во мрак.
Через несколько минут у входа в склеп появилась крадущаяся фигура, которая осторожно, поминутно оглядываясь и прислушиваясь, проникла внутрь усыпальницы. Это был Форгабак. Он зажег факел и при его свете стал рассматривать стены, пол, обнаружил замаскированный пролом, постучал по камню пальцем и рассмеялся. Потом наклонился, поднял с пола какой-то предмет и, спрятав его за пазухой, так же бесшумно покинул склеп.
8
Едва ли не последними узнали обо всем этом царь и Саклей, уединившиеся в одной из палат дворца для делового разговора.
Они решили послать в Неаполь посла с подарками для Палака и заверениями в дружбе на вечные времена. Тайной целью посольства было выяснить действительную мощь скифской державы и истинные намерения Палака. А если удастся, то склонить скифского царя к походу против Херсонеса, отведя угрозу войны от боспорских рубежей.
Перисад тыкал костлявым, длинным пальцем в грудь вельможе и, кривясь, говорил:
– Было бы несчастьем, если бы Палак двинул на нас свои орды. Крестьяне и весь черный люд, как никогда, обуреваемы бессмысленными мечтаниями. Они в ослеплении ждут Палака, ибо хотят разрушения моего царства!
– Народ всегда жаждет разрушений, – подтвердил Саклей, – если ослабла карающая десница. Он не ведает средины между подневольным трудом и диким безвластием. Кого ты думаешь послать к Палаку?
Перисад опустил прозрачно-синие веки и на минуту задумался.
– А кого бы ты посоветовал? – спросил он, открывая глаза.
– Направь меня, государь.
– Ты угадал мои мысли, мудрый и верный соратник мой. Только ты сможешь сделать все как надо. Но медлить нельзя.
– Буду собираться немедля. Назначь сам подарки Палаку. Лишь одно смущает душу мою…
– Говори!
– Кто поможет тебе, пока я езжу, следить за народом?.. Ты мудр и опытен, но тебе нужны хорошие друзья-помощники. Исполнители твоей воли и советники. А тут еще завязался тайный узел бунта среди фиаситов. Я получил точные сведения. Они хотят собраться в склепе Никомеда Проклятого и обсудить свои противозаконные дела.
– Да, да, – нахмурился царь, – ты говорил мне об этом. Но ведь люди уже направлены, Фалдарн с воинами окружили кладбище. Скоро мы узнаем все.
Долго ждать не пришлось. Послышались мягкие шаги, вошла Алкмена. Царица была возбуждена, грудь ее вздымалась, ноздри вздрагивали, в глазах вспыхивало что-то хищное, злое.
– Государь! – пропела она торжествующе. – Олтак прислал воина доложить мне, что, вместо заговорщиков и смутьянов, в склепе найдена всего-навсего пара влюбленных!..
При этих словах Алкмена не удержалась от презрительного взгляда в сторону Саклея, пораженного таким сообщением.
Царь широко раскрыл глаза. Его лицо стало дергаться, тонкая кожа на висках сморщилась, рот перекосился, стали видны почерневшие зубы.
– Ка… как? – заикаясь, переспросил он. – Пара влюбленных?.. Кто такие?
– Бывший воин из дворцовой стражи Савмак и… развратная, лживая девка, родственница лохага Саклея – Гликерия!
