Жизнь Людовика XIV - Дюма Александр (серии книг читать бесплатно txt) 📗
На другой день коадъютор явился в парламент: от имени герцога Орлеанского. Он известил о происходившем вчера в Пале Рояле, сообщил о том, что кардинал был дерзким перед особой его королевского высочества, привел смелые сравнения Бофора с Кромвелем, коадъютора с Ферфаксом, парламента с палатой английских лордов. Парламент взволновался, прозвучали предложения самых строгих мер. Советник Кулон предложил послать депутацию к королеве с требованием немедленного удаления кардинала; президент Виоль предложил вызвать кардинала в парламент и заставить его объясниться; прозвучали даже требования ареста Мазарини, но не решили ничего, так как хотели решить сразу все, и при возгласах «Да здравствует король!» и «Долой Мазарини!» собрание стало расходиться.
От парламента лозунги разбежались по городу. Королева не ожидала такой бури, Пале Рояль охватил страх. Кардиналу предлагали искать какое-нибудь укрепленное место, а маркизы д'Омон, д’Окенкур, ла Форте-Сантерр и г-н д’Этамп показали себя верными тому, кому были обязаны своими маршальскими жезлами и предложили ввести в Париж войска, разместить их вокруг Пале Рояля и твердо стоять против герцога Орлеанского. Однако все это показалось слишком отважным королеве, а в особенности Мазарини.
В это время герцогиня де Шеврез приехала в Пале Рояль. Никто не знал об ее договорах с коадъютором и у нее, как и у всех прочих, спрашивали совета, как поступить. Герцогиня предложила Мазарини удалиться из Парижа на время и дать пройти грозе, а она пока попытается примирить его с герцогом Орлеанским и если принцы будут освобождены, то она положительно берется уговорить его королевское высочество восстановить хорошие отношения с министром.
Этот совет, который посчитали дружеским и основательным, хотя в действительности он был достаточно коварным, приняли, и Мазарини решился вечером уехать из Парижа, отправиться в Гавр и освободить принцев. Он получил от королевы секретный приказ на имя смотрителя, в котором предписывалось повиноваться кардиналу.
Никто не знал о намечающемся отъезде Мазарини. Вечером кардинал пришел по обыкновению к королеве и в присутствии придворных разговаривал с ней довольно долго — ни в ней, ни в нем не было видно какой-нибудь неуверенности ни в лице, ни в голосе, а в это время взбунтовавшийся народ на улицах Парижа выкрикивал:
— К оружию!
В 10 вечера Мазарини вышел от королевы и вернулся к себе, где переоделся в красный камзол, надел серые штаны, шляпу с пером и, выйдя из Пале Рояля в сопровождении двух чиновников своей свиты, отправился к заставе Ришелье, где его ожидали лошади. Через два часа Мазарини был уже в Сен-Жермене, где намеревался ночевать. Королева в это время, будучи в кругу придворных, сохраняла свойственное ей спокойствие, искусно скрывая то, что знала.
Однако коадъютор получил сообщение о бегстве кардинала от г-д Гемене и Бетюна и тотчас отправился к герцогу Орлеанскому, у которого застал множество придворных. Заметим, что в этот момент очевидного торжества возникали и некоторые опасения — не имеет ли королева намерения отправиться вместе с королем вслед за кардиналом? Этого опасался коадъютор, может быть и герцог Орлеанский думал так же, но не собирался принимать какие-нибудь меры, ибо если бы королева и король уехали из Парижа, то он остался бы единственным и почти законным властителем города и кто знает, не исполнилось бы то, о чем он, быть может, не признаваясь вполне и себе, мечтал всю свою жизнь? И на третий день, когда коадъютор начал засыпать в своей постели, он был разбужен ординарцем герцога Орлеанского с известием, что его королевское высочество просит его к себе. Коадъютор проворно спрыгнул с постели, и пока он одевался в комнату вошел паж с запиской от м-ль де Шеврез, где было несколько слов:
«Приезжайте как можно скорее в Люксембургский дворец, но будьте осмотрительны во время дороги!»
Коадъютор, садясь в карету, приказал ехать к герцогу. Уже в передней он встретил м-ль де Шеврез, которая с нетерпением ожидала его приезда.
— А, наконец-то вы! — воскликнула она. — А маменька моя нездорова и не может выезжать, она послала меня сообщить его королевскому высочеству, что король намерен сегодня выехать из Парижа. Он лег спать как обыкновенно, теперь же его подняли и, говорят, опять одели.
— От надежного ли человека получили вы это известие? — осведомился коадъютор.
— От маршала д’Омона и маршала д’Альбера, — отвечала м-ль де Шеврез, — поэтому я тотчас побежала к принцу и разбудила его, а его первыми словами было: «Позовите ко мне коадъютора!»
— Пойдемте же к нему! — сказал на это Гонди. — Зачем мы будем терять время напрасно!
Они застали герцога в спальне его супруги.
— А! Любезнейший Гонди! — обрадовался герцог Орлеанский, увидев входящего коадъютора. — А ведь вы правду говорили, и что теперь мы будем делать?
— Ваше высочество, — отвечал Гонди, — нам теперь остается только овладеть всеми заставами Парижа!
Эта мера показалась герцогу Орлеанскому слишком насильственной и единственно, чего мог добиться от него коадъютор, то это послать начальника швейцарской роты г-на де Суша к королеве и попросить ее подумать о возможных последствиях ее выезда из столицы.
— Этого будет достаточно, — уверял герцог, не желая принимать более энергичные меры, — а когда королева увидит, что ее намерения известны, то побоится привести их в исполнение!
Герцогиня, досадуя на нерешительность мужа, велела принести чернильницу из ее кабинета, взяла большой лист бумаги и, лежа в постели, написала следующее:
«Г-ну коадъютору повелевается вооруженной силой воспрепятствовать приверженцам кардинала Мазарини увезти короля из Парижа.
Маргарита Лотарингская».
Однако герцог вырвал сей приказ из рук жены и, прочтя, бросил на пол — герцогиня, между тем, сказала на ухо м-ль де Шеврез:
— Прошу тебя, любезная моя племянница, всю имеющуюся у тебя над коадъютором власть употребить на то, чтобы он сам сделал все необходимое, завтра я отвечаю за герцога.
М-ль де Шеврез исполнила приказание, и коадъютор, которому нужно было только это обещание и который обошелся бы и без него, поспешно удалился. Герцог Орлеанский закричал вслед:
— Гонди, не забудьте, прошу вас, я ни за что на свете не намерен ссориться с парламентом!
А м-ль де Шеврез, провожая коадъютора, заметила:
— Дядюшка, я боюсь, чтобы вы не поссорились из-за своей твердости так же, как вы поссорились со мной из-за некоторой нерешительности.
Вернувшись к себе коадъютор немедленно написал письмо герцогу де Бофору, прося его как можно скорее приехать в отель Монбазон, в то время как м-ль де Шеврез поехала будить маршала ла Мотта. Не прошло и полчаса как в Париже вновь поднялось возмущение — приверженцы принцев ходили по городу, крича: «К оружию!», наконец, толпа бросилась к Пале Роялю. Королева подумала, что герцог Орлеанский обо всем узнал, и у нее хотят забрать короля, который действительно был одет и готов к отъезду. Регентша велела ему раздеться и лечь в постель, что и сама намеревалась сделать, но в это время прибежал один из офицеров с донесением, что народ взбунтовался, опасаясь бегства королевы и короля, и непременно желает видеть его величество. Часовые во дворце также спрашивали приказаний, поскольку люди столпились у Пале Рояля и грозились снести решетки ограды.
В этот тревожный момент явился посланник герцога Орлеанского. Его провели к королеве.
— Ваше величество, — обратился де Суш к регентше, — я пришел от имени его королевского высочества просить вас прекратить беспорядки. Герцогу со всех сторон доносят, будто вы намереваетесь сегодня ночью выехать из Парижа, взяв с собой короля. Его высочество уведомляет вас, государыня, что парижане этого не допустят!
— Скажите г-ну герцогу, — отвечала королева, — что не я, а он — причина всего этого волнения, и не мне, а ему следует прекратить беспорядки в городе! Что же касается опасений насчет отъезда короля, то они ложны — король и его брат преспокойно спят в своих постелях! Я тоже собиралась лечь, однако шум на улице и суматоха во дворце заставили Меня отложить это намерение. Впрочем, — сказала регентша, — если хотите удостовериться, пройдите со мной к королю и сами убедитесь в том, что я вам говорю.
