Иудей - Наживин Иван Федорович (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
— Но здесь прошёл слух, что повстанцы уже накануне сдачи, — проговорил добродушно лысенький, всегда рассеянный Плиний, известный всему Риму своим incredibile studium.
— Я этого не сказала бы, — отвечала Береника. — Мне кажется, наоборот, что борьба будет упорная и затяжная. Я думаю, что Рим скоро должен будет послать туда серьёзные подкрепления.
Иоахим переглянулся с Вергинием и с удовлетворением погладил свою уже седеющую бороду.
— А не встречала ли ты там некоего Иосифа бен-Матафию, принцесса? — спросил он.
— О, да! — засмеялась она. — Это очень тонкий человек… И он страшно любит Иосифа бен-Матафию: если бы мир разделить пополам и на одну чашку весов положить Иосифа, а на другую все остальное, что в мире есть, то Иосиф перетянул бы…
— Но… можно ли положиться на него в серьёзном деле? — спросил Иоахим. — Дело в том, — поторопился он прибавить, — что перед самым восстанием я поручил ему там одно большое дело…
— Я понимаю, — наклонила прелестную голову Береника. — Так ты хотел бы знать, можешь ли ты с ним быть спокойным? И да, и нет. У него всегда с собою весы, и он то и дело смотрит на стрелку: что перетягивает?
Гремела музыка… Никаких чудес ни в кушаньях, ни в винах не было, не было вообще никаких вывертов дурного тона, как у какого-нибудь вольноотпущенника, но все шло точно само собой, все доставляло тонкое удовольствие и весело было за украшенными живыми цветами столами…
И среди ласковых взаимных пожеланий гости в своё время разошлись…
Иоахим не мог уснуть. В голове стояло одно: вот кого ему было бы нужно! Эта не только ничему не помешала бы, но сама повела бы Язона туда, куда следует. Утром он отложил все дела в сторону и прежде всего отправился к принцессе благодарить за высокую честь, которую она оказала ему. Вопреки обычаю, он не взял с собой той пышной свиты, которая полагалась ему, тем более что Рим шумел весёлыми сатурналиями, и положение Иоахима обязывало его показаться городу во всем своём блеске.
Береника точно ждала его. Разговор повертелся некоторое время вокруг обычных мелочей.
— Ах, принцесса, а я ведь продумал о тебе всю ночь! — вдруг от всей души вздохнул он. — Вот, думал я, женщина, созданная для великих дел! Нам надо было быть давно союзниками, принцесса, а мы все время жили как то врозь…
Береника любила больших людей и легко пошла ему навстречу:
— Да, да… Но, видно, так хотела судьба…
— А мы можем говорить тут вполне открыто?
— Если хочешь, пойдём погуляем по террасе: сегодня тепло и солнечно и с террасы виден весь Рим…
Они вышли на террасу, обнесённую белой балюстрадой. Дворец Агриппы, как драгоценная игрушка, лежал в зелени своих садов. Вокруг действительно расстилался новый, все ещё неотстроенный Рим с широкими правильными улицами, с встающими из пепла дворцами и пышными храмами. Всюду слышались крики веселящихся на сатурналиях римлян.
— Так думаешь, что в Иудее римляне завязнут? — тихо спросил Иоахим.
— И крепко, — отвечала она. — Надо видеть, до какой степени исступления довели они народ… Да, — точно спохватилась она, — я вчера сказала тебе о своём Иосифе не все. Не доверяйся ему слишком: он продаст кого угодно и что угодно… Он всегда на стороне того, у кого больше золота… нет, не так: от кого он ждёт больше всего золота… А как у тебя дела в Галлии? Я говорю, конечно, о твоём овцеводстве, — стрельнула она по Иоахиму боковым взглядом.
— Мои дела везде идут, хвала богам, одинаково хорошо, принцесса, — отвечал он. — Вся беда моя в том, что нет у меня… помощников… Возьми моего Язона: хорош собою, как бог…
— О, да!.. Он редко прекрасен…
— Душевен, умен, и в мысли я не знаю никого смелее его… Но для него мир — это только предмет для размышлений… Вот если бы такая женщина, как ты, взяла его в руки и подвигла бы его на дела, о которых люди говорили бы тысячи лет спустя!.. Ты видела его избранницу: прелестная девушка, но… Принцесса, я так богат, что даже не знаю, каково моё состояние. Но у меня уже седеет голова, а Язон живёт в облаках: ему таинства Мифры занимательнее… трона цезаря. Ах, если бы ты пересекла наши пути раньше…
Она остановилась против Иоахима.
— Я готова помочь тебе, Иоахим, — просто сказала она. — Я всегда восхищалась тобой. Ты большой человек. Я немножко догадываюсь, что в Галлии не одни овцы занимают тебя… И я готова свести твоего Язона с облаков и доказать ему, что и на земле есть кое-что достойное внимания. Но… дай мне немного времени. Выжди немного и приезжай вместе с ним ко мне в Цезарею — ведь дела у тебя есть везде… Можешь вполне рассчитывать на меня: я люблю большую игру…
Задумчивый, Иоахим возвратился во дворец…
На другое утро — были сигилларии, последние сутки сатурналий, когда все близкие знакомые обменивались сигиллами, маленькими изображениями богов и животных из терракоты, а потом из серебра и золота, — Береника прислала молодым подарок: прелестную статуэтку Венеры Победительницы. Язон в восторге любовался прекрасным произведением. И вдруг глаза его упали на подпись мастера на пьедестале. Там стояло знакомое угловатое «Ксебантурула сделал», и сразу всплыли те, уже далёкие дни, берега светлого Борисфена, его тоска по неведомой гамадриаде и… по Беренике.
А у окна горько плакала Миррена: ей было неприятно, что эта противная иудейка впутывается для чего-то своими подарками в их жизнь, и было совсем отвратительно, что муж её в восторге любуется этим поганым идолом…
— Ах, да уймись же ты, наконец! — вспыхнул Язон. — Какой идол? Это просто прекрасное произведение искусства, только и всего, источник радости…
Миррена зажала уши руками.
— Перестань! — воскликнула она. — Если бы я знала, что с первых же дней мне назло ты будешь сквернить нашу жизнь этими погаными богами вашими…
— Но ведь я не мешаю тебе ни в чем, Миррена, — стараясь сохранить спокойствие, проговорил Язон. — Почему же ты непременно хочешь спасать меня от чего-то, наставлять? Будь умницей, Миррена, и предоставь каждому жить, как он хочет…
Миррена, отвернувшись, плакала злыми слезами. А он задумчиво смотрел на Венеру Победительницу, и вспоминался ему опять весёлый Ксебантурула, синие дали Борисфена, безбрежные леса, и было дивно ему, что та прелестная гамадриада вдруг, точно злым колдовством, превратилась в эту надоедливую, как летняя муха, женщину…
И весь в блеске встал вдруг опять в его душе царственный образ прекрасной Береники…
LVI. ИУДЕЯ В ОГНЕ
Вернувшись из Рима, Иосиф бен-Матафия нашёл Иерусалим в припадке крайнего исступления. Твёрдо помня приказание Иоахима, он решительно примкнул к партии мира. Но так как зелоты с каждым днём брали в стране верх, он стал потихоньку перемещаться в их сторону в полной надежде, что в нужный момент Цестий Галл, наместник Сирии, сразу наведёт своими легионами полный порядок… И вдруг неожиданно появился в Иерусалиме посланный Иоахима Исаак. Он передал Иосифу золото и приказание торговое дело начинать и тотчас же, точно ничем не интересуясь, поехал обратно.
Ночью, лёжа с супругой в постели, Иосиф все никак не мог заснуть. Супруга эта была уже по счёту третьей: две первых как-то не удовлетворили его, и он их удалил. Сарра же была богата, красива и чрезвычайно рассудительна.
— Что ты не спишь? — спросила она.
Он рассказал ей о поручении Иоахима и вздохнул об опасных временах.
— Дело твоё, по-моему, совсем просто, — рассудительно сказала Сарра. — Подкупать людей к восстанию нет никакой надобности: их и так едва держат. Поэтому золото Иоахима ты можешь пока спрятать — оно может пригодиться на какое-нибудь полезное дело потом. А ты должен перейти на сторону зелотов. Господь наградил тебя даром слова, и ты, конечно, сразу поднимешь народ на великое и правое дело. Новые правители сразу дадут тебе, конечно, хорошее место, и все будет для нас очень хорошо…
Иосиф очень оценил ясный ум своей новой подруги. В пользу подсказанного ею решения говорили и философские соображения: богачей и аристократов уже резали по всей стране, и было очень легко попасть в число жертв. Но зачем? Почему? Не является ли жизнь высшим даром Бога человеку? Не преступен ли тот, кто высшего дара этого не бережёт? Не показывает ли он этим пренебрежения ко всех благ Подателю?..
