Восемь знамен - Савадж Алан (лучшие книги .TXT) 📗
Но и после этого она продолжала двигать телом. Боль начала стихать по мере того, как его член сокращался внутри нее. Они перестали целоваться, чтобы взглянуть друг на друга.
— Мне следовало послать за тобой раньше, — сказал он.
— Но вот я здесь, господин.
Лань Гуй опустилась и легла между его ног, ощущая животом его влажный пенис. Она заставила себя лежать тихо чуть ли не час, молясь, чтобы он не уснул. И он не засыпал, играя ее волосами, поглаживая соски и ягодицы, затем поднял ее голову, заставив посмотреть ему в лицо. Он хотел, чтобы она еще раз поцеловала его. Лань Гуй послушно поползла вверх по его телу и почувствовала подергивание у бедра. Опустив руку, она сжала его член в ладони.
— Скоро он опять будет готов.
— Опять? В течение одной ночи? Такого быть не может, — тихо сказал Сяньфэн.
— Сегодня это случится, — пообещала ему Лань Гуй.
На рассвете Дэ Аньва пришел за Лань Гуй. Завернув девушку, еще влажную от пота, в одеяло, он понес ее к ней в комнату. Однако сначала принес ее в свою контору, положил на кушетку, затем открыл журнал и записал дату и ее имя. Сделав это, он отнес наконец Лань Гуй в ее ванную и оставил на попечение евнухам. При этом старший евнух не произнес ни слова.
Лань Гуй пока не могла решить, изменилось ли ее положение во дворце. Она уже не была девственницей и не сомневалась, что сумела доставить своему господину большое удовольствие. Но скольким еще девушкам удалось такое? Интересно, когда она все узнает?
Все утро она провела в смятении, то окрыленная надеждой, то мучимая отчаянием. Другие девушки вскоре проведали от своих евнухов, что прошлой ночью ее вызывали к императору, и подшучивали над ней.
— Пройдут еще четыре года, и он опять пришлет за тобой, — издевались они.
Но Лань Гуй вспомнила, что ни одна из них не была заметно возбуждена после ночей с Сяньфэном. Наложницы императора, конечно же, боялись делиться своими впечатлениями об этом… но она чувствовала: у нее получилось лучше, чем у остальных.
После полудня во время прогулки в саду к ней подошла Нюхуру.
— Ты понравилась нашему господину, — сказала императрица.
Лань Гуй озабоченно подняла глаза, однако в лице Нюхуру не было и тени ревности. Она выглядела искренне удовлетворенной.
Вечером ее снова нашел Дэ Аньва.
— Наш господин опять посылает за тобой, — сказал он ей. — У нее на лице, видимо, отразилось удивление, так как он добавил: — Это крайне необычно. — Евнух и сам не мог поверить в такое. — С настоящего момента тебе присвоено звание наложницы «Пинь».
Через два месяца подтвердилось, что Лань Гуй беременна.
Тихий звук разбудил Джоанну Баррингтон. Она села в постели, прижимая к шее покрывало. Даже спустя четыре года одна только мысль о том, что к ней идет Джон Баррингтон, вызывала у нее тошноту. Невольно вспомнился тот первый день… Вначале она никак не могла поверить, что рядом с «небесным королем» стоит ее дядя, затем испытала огромное облегчение; это именно он, и он спасет ее от страшной судьбы, которая была хуже смерти и попирала христианскую мораль. Она не поняла его намерений, даже когда он передал ее своим евнухам, велев помыть и нарядить на радость «небесному королю». Когда же до нее дошло, она сражалась с ними с такой яростью, какой никогда даже и не подозревала у себя.
Но ей ничего не помогло, и «король» предстал пред ней во всем блеске. В самых невероятных ночных кошмарах такое не могло ей привидеться. Даже попытка тайпинов изнасиловать ее показалась потом невинной шалостью. Поскольку она не собиралась сдаваться, Хун Сюцюань приказал евнухам схватить ее и поставить в самую оскорбительную позу. Как она поняла, прежде Хун Сюцюань не был знаком с женщиной варваров и очень возбудился от величины ее груди, белизны кожи и красоты волос рыжего цвета, который не встречается у местных женщин.
Это было отвратительно. Но самым отвратительным оказался Джон Баррингтон. После всего случившегося она лежала обессиленная и поруганная, ненавидящая себя не меньше, чем мужчин, совершивших с ней такое. И Джон Баррингтон, мальчик, с которым она росла, которого часто дразнила… оказаться в его власти — что может быть страшнее? В первый месяц Джон прибегал к помощи евнухов, чередуя сексуальные удовольствия с половыми издевательствами, пока она не была сломлена эмоционально и физически и не прекратила сопротивляться ему. После этого он стал сама доброта, но его намерения по-прежнему выглядели отвратительно.
— Ты родишь мне прекрасных сыновей, — твердил он ей. — Прекрасных Баррингтонов для управления Домом.
— Тебе не кажется, что мои отчим и брат будут возражать? — обрывала его Джоанна.
— Твой брат, без сомнения, мертв, — жестоко напоминал он, — а отчим умрет, когда мы возьмем Нанкин.
Чтобы защитить столицу, наместник попытался встретить тайпинов в открытом поле, но его войско было разгромлено. Теперь Джоанна осознала, что побеждали тайпины вовсе не благодаря редкому фанатизму и численному превосходству, как считали маньчжуры. Хун Сюцюаня поддерживали очень способные полководцы и среди них его первый помощник Ли Сюцян, известный как Верный принц, и Ян Сюцин — командующий армией. Кстати, Джон Баррингтон несмотря на молодость тоже выказал неожиданный военный талант.
Для маньчжуров они были слишком уж активными и беззаветно преданными делу Небесного королевства великого спокойствия, хотя и во всем следовали примеру своего хозяина, обзаведясь огромными гаремами из плененных женщин, мальчиков и евнухов, что шло вразрез с заповедями их движения. Джон Баррингтон не был исключением, и главной его радостью стало забавляться с большими грудями и длинными ногами прекрасной рыжеволосой племянницы.
Он также перенял кровожадность своих новых соратников и даже Джоанну, обомлевшую от ужаса, заставил наблюдать, как крупнейших торговцев Нанкина — людей вроде Ли Чжунху — с женами и детьми проволокли перед победителями, а затем надругались над ними и казнили. После этого их евнухов поделили между собой генералы тайпинов. Она могла только благодарить Бога за то, что ее близкие успели бежать в Шанхай. Джон Баррингтон был взбешен этим: он мечтал казнить их всех, кроме, естественно, матери. Но еще больше он рассвирепел, узнав, что Джеймс избежал гибели в Уху и теперь тоже находится в Шанхае. Джоанна расплакалась от облегчения, услышав такое известие, за что Джон жестоко избил ее.
Но все это было давно. С тех пор армии тайпинов под командованием Яна продвинулись на север от Янцзы почти до ворот Пекина. Однако город им взять не удалось, и они вернулись к «небесному королю». Джоанна присутствовала при встрече Хуна со своим несколько смущенным генералом.
— Ты потерпел поражение? — У главы мятежников перехватило дыхание. — Ты, — закричал «король», — потерпел поражение? Где твой рассудок? Или, — он указал на генерала пальцем, — ты нарушил слово моего отца?
— Лучше спроси себя, было ли это слово твоего отца, — возразил Ян. — Его имя нужно только для того, чтобы заводить толпу ничего не смыслящих крестьян. И для вдохновения тебя самого, Великий Хун. Но ты не пошел на север со своими армиями. Ты предпочел барахтаться в роскоши здесь, в Нанкине. — Лицо Хуна исказилось яростью, но Ян и не думал останавливаться. — Поэтому послания свыше мне пришлось принимать одному. Так вот, старичок с серебряной бородой явился мне не далее как несколько дней назад и сказал, что тот, кто проводит время с наложницами, достоин кнута и разжалования.
Хун вскочил на ноги.
— Богохульник! — вскричал он. — Исчадие ада! Отруби ему голову, Баррингтон. Немедленно отруби ему голову.
Джон Баррингтон, стоявший у плеча хозяина, ни мгновения не колебался. Только Ян стоял между ним и вожделенной должностью командующего тайпинской армией.
— Стража! — позвал он.
Застигнутый врасплох Ян даже не успел выхватить меч, как его руки были заломлены за спину, а сам он оказался на коленях.
