Хабаров. Амурский землепроходец - Демин Лев Михайлович (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
— Ишь ты... И как же вы приняли сих людишек?
— Их было двое. Какой-то маньчжур в чине и с ним даур-толмач, который мало-мало разумел по-нашему.
— И с чем же они пожаловали к вам в острог?
— А предложили сдаться, пообещали, коли сложим оружие, ждёт всех нас в Маньчжурии сладкая и сытая житуха. Каждый сдавшийся будет иметь все жизненные блага, жёнок заимеет лепообразных и пригожих.
— И что же вы ответили басурману?
— Ответили возмущёнными криками. Чем же ещё? Удалился басурманин, яко пёс побитый. А богдоевцы ринулись к острогу. Пушки с окрестных холмов палили огнём по нему. У них-то было аж пятнадцать пушек, а у нас — только три! Силы неравные. Обстреляв нас из пушек, богдоевцы пошли на приступ. Потом всё это повторялось несколько дней: чередовали обстрелы из пушек и хождение на приступ.
Герасим умолк, собираясь с мыслями. Он, видимо, готовился поведать самое существенное, и Хабаров, почувствовав это, поторопил:
— Что же было дальше? Рассказывай.
— А дальше... Маньчжуры взяли нас в плотное кольцо и, как видно, готовились к решительному приступу. Они уже не только палили по острожку из пушек, но и стремились вызвать в нём пожар. Посылали на нас горящие стрелы. Уж так маньчжуры приблизились к стенам, что мы лица их стали различать, видели, как тащили они лестницы, по которым намеревались взбираться на стены.
— Лихо. И чем же закончился приступ?
— А он сорвался. Острог-то наш был окружён рвом и надолбами, а кроме того, там был скрытый ветками и травой чеснок или частокол. Мы воспользовались заминкой противника и внезапно совершили вылазку. Маньчжурам пришлось отойти с потерями. А мы отбили у них пару пушек и множество ядер, захватили пленных, в основном раненых.
— А как повели себя богдоевцы?
— В беспорядке отступили. Даже теряли при этом оружие. А ночью, когда стемнело, они собирали трупы и в своём лагере жгли их на кострах. Мы расспросили одного из пленных. Он признал, что для его войска под Кумарским острогом был получен великий урок. Видно, первый-то урок под Ачанским острогом усвоили они плохо.
— Помню это событие. Жаль, что не довелось мне стать участником кумарского сражения. Что же произошло далее?
— А далее... Маньчжуры приступили к затяжной осаде. Пожгли все наши дощаники. Перехватили все пути к нашему острогу. Денно и нощно обстреливали его ядрами и зажигательными снарядами. Намеривались богдойцы победить нас голодом и принудить к сдаче.
— И чем же завершилась эта история?
— Не токмо мы, но и маньчжуры исчерпали все съестные запасы. До нас доходили слухи, что в рядах противника ропщут недовольные. Сражался богдоевец уже не так охотно. Запасы маньчжуры хранили в отдалении. Чтоб достичь их, надо было бы преодолеть многие недели пути. Поэтому маньчжуры и ушли от нашего острога. Перед уходом они побросали в воду порох и снаряды, а тяжёлую защитную одежду сожгли.
— Что же вам досталось?
— Многое. Насобирали пушечные ядра — их оказалось более семисот — переплавляли, чтоб подобрать к нашим пушкам.
Израненный Герасим не мог знать, что Степанов отправил в Якутск воеводе подробное донесение о последних событиях. А вместе с донесением направлял образцы захваченного оружия, пищали, стрелы. Он просил также подкрепления и пополнения продовольственных припасов, которые были на исходе.
Когда богдоевцы покинули Приамурье, казаки принялись строить заново дощаники. Прежние суда были уничтожены, изрублены на куски и сожжены на кострах.
О дальнейших событиях, происходивших с отрядом Степанова, Хабаров узнал от других посещавших его казаков.
Отряд продолжал освоение Амура и заготовку пушнины. Разделив отряд на две части, Степанов одновременно собирал ясак на амурских притоках, реках Сунгари и Уссури. Маньчжуры первое время на такое соседство русских не покушались.
Казаки Степанова могли похвастать самым заметным ясаком, собранным летом 1655 — зимой 1656 годов. За этот период удалось собрать более 95 сороков соболей, и это не считая шуб и пластин соболиных, а также шкурок лисиц и других пушных зверей. Упаковав эту немалую добычу в тюки, Степанов отправил её в Москву, в Сибирский приказ. Среди сопровождавших этот большой груз лиц находились и два китайца. В своё время оба были пленены маньчжурами и проданы в рабство дючерам. Русские освободили китайцев, и те, видя в русских своих освободителей, охотно приняли крещение, перейдя в православную веру. Крещение было совершено в походной Спасской церкви, сопровождавшей экспедицию на одном из дощаников. Крещёных китайцев представили в Сибирском приказе, а потом они возвратились на Дальний Восток, где стали служить переводчиками в Нерчинском гарнизоне.
В своих донесениях, направляемых в Москву в Посольский приказ, Онуфрий Степанов писал о трудностях, с которыми приходится бороться отряду, о непосильном объёме работ, вызванном тем, что он должен управлять огромной территорией, и настаивал на посылке подкреплений, на непременном увеличении отряда.
Эта настойчивая просьба наткнулась на непреодолимое препятствие. Оно было вызвано сложной внешнеполитической обстановкой. Россия оказалась втянута в войну с Речью Посполитой, а позже и со Швецией. Войны требовали непредвиденных материальных затрат и людских ресурсов. При таких неблагоприятных внешнеполитических условиях правительство оказалось не в силах выполнить настойчивые просьбы дальневосточников. Если сначала речь шла о посылке на Амур трёхтысячного войска, то затем от первоначального намерения решительно отказались. Теперь укреплять силы Приамурья предполагалось за счёт местных сибирских ресурсов.
После того как Сибирский приказ выслушал доклад Зиновьева, управление Забайкальем и Приамурьем было возложено на воеводу Афанасия Филипповича Пашкова, накопившего большой опыт администратора. За свою служебную карьеру ему приходилось быть воеводой в Мезени, Енисейске и, наконец, в новой Даурской земле, как называли объединённые Забайкалье и Приамурье.
Пашков не мог добиться в Москве пополнения для своего нового воеводства. Однако, отправляясь в Даурию, он сумел по разным сибирским городам, которые пришлось проезжать, набрать 460 добровольцев. К сожалению, в своём большинстве это были новички, тогда как Пашков нуждался в опытных людях, знатоках природных условий Дальнего Востока.
Степанов не успел встретиться в Пашковым, под начало которого должен был поступить. Его постигла трагичная судьба. В середине лета он разделил свой отряд на две части. Одну часть отряда во главе с Климом Ивановым отправил собирать ясак в дючерские улусы. А сам пошёл с другой частью отряда навстречу Пашкову, который уже был извещён о намерении Степанова встретиться с ним. Эта встреча могла бы иметь большое значение для дальнейшего освоения всего района, ведь Пашков получил бы в этом случае пополнение из казаков, уже прекрасно знавших Приамурье и накопивших большой практический опыт. Сам же Степанов вполне подходил на роль ближайшего помощника воеводы Пашкова.
Однако судьба обошлась с Онуфрием Степановым и его спутниками сурово. В конце июня 1658 года в районе устья Сунгари он наткнулся на скопление маньчжурских судов. Почти полсотни вражеских судов укрывались в засаде и не были замечены русскими. Началось жестокое побоище. Силы были неравны. Русские суда подверглись интенсивному обстрелу, некоторые из них сразу же получили пробоины и пошли ко дну. Уцелело только самое крупное судно, на котором располагалась походная церковь.
Покидая тонущие суда, казаки пытались добраться до берега, но и здесь они наткнулись на вражескую засаду, на них навалилась скопом ватага неприятелей, пускавших в ход холодное оружие и стрелы. Противник был явно сильнее. В ходе боя погибли и Онуфрий Степанов, и 270 человек, бывших с ним. Потери оказались самыми внушительными за всю амурскую кампанию. Расправившись с казаками, маньчжуры захватили и всю ясачную казну, собранную Степановым, 87 сороков соболей, достались им оружие и другое имущество погибших.
