Тени над Гудзоном - Башевис-Зингер Исаак (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT, .FB2) 📗
Станислав Лурье вышел из поезда и повернул на Лексингтон-авеню. Каждый раз, когда он приходил домой и перед ним открывалась дверь квартиры, он заново поражался. Почему они тянут с выселением? Эта квартира как бы заставляла его продолжать жить. Но зачем тянуть? Не сегодня, так завтра его вышвырнут отсюда… Лурье открыл дверь и положил магнит. Он услышал, что звонит телефон. «Подойти? Кому это понадобилось поговорить со мной?» Он снял трубку и услыхал женский голос. Девушка спросила:
— Извините, сэр. Вы слушаете радио?
— Что? Редко, редко…
— Могу ли я спросить, какие программы вас интересуют?
Он ответил, что его не интересуют никакие программы. Он болен. Он извинился и положил трубку. «Больше их ничего не интересует, — сказал он сам себе. — Всё деньги, деньги, деньги…» Тем не менее этот телефонный звонок, пробудивший в нем было какую-то надежду, теперь наполнил его горечью. Он не стал включать света. В полумраке бродил из комнаты в комнату. На всем лежала пыль. Воздух застоялся. Одежда валялась на стульях и на полу. «Если бы Анна могла увидеть, что стало с ее комнатами! — рассмеялся кто-то внутри него. — Можно подумать, что тут паслись мулы!» Станислав Лурье ощутил усталость. Он прилег на диван. В животе у него бурчало, сердце кололо. Болела голова. «У меня жар или что со мной? — Он пощупал свой лоб. Лоб был горячим. — Может быть, я умру естественной смертью?..»
Он закрыл глаза и так долго лежал в задумчивости. Он слышал какой-то шум. Он доносился не снаружи, а изнутри. В мозгу словно проходил поезд. Поезд даже делал остановки, и Станислав Лурье слышал, как открываются и закрываются двери. Сквозь неплотно закрытые глаза он видел отблеск окон, пластины жалюзи. «Я устал, устал!» — говорил он себе. У него было лишь одно желание: спать. Скоро он заснул, и ему приснилась комната, полная труб. Трубы торчали наружу из окон. Через них поддерживались связи с соседями, живущими в домах напротив. Из труб доносились голоса. Из них же текла вода, и из них же попадала в комнату еда: бабка, каша, мука… «Что это за механизм? — спрашивал он себя. — Как он работает? Это своего рода телефон? Или всего лишь примитивный механизм обратной связи?» Среди труб сидела огромная собака, размером с лошадь. На Станислава Лурье напал страх: такой пес может съесть человека… Он открыл глаза. В комнате было темно, как ночью. Вдруг он заметил, что рядом с диваном кто-то стоит. Он не испугался. Это была Соня. Она выглядела как обычно, только ее лицо лучилось светом, так что вокруг головы был ореол. «Ну, это мне еще снится, — сказал он себе. — Или она вошла через эти трубы?» Соня смотрела на него с улыбкой и в то же время печально. На ее лице было выражение человека, который хочет говорить, но не может, ибо он нем. Станислав Лурье хотел ее о чем-то спросить, но словно разучился разговаривать. Все это продолжалось не более секунды. Сразу же после этого образ исчез. Он долго смотрел на темное пятно, оставшееся там, где он только что видел Соню…
«Ну, значит, так», — сказал он себе. Теперь он знал с твердой внутренней уверенностью, что это действительно была Соня и что он скоро встретится с ней…
Он хотел подняться с дивана, но был слишком слаб. Впервые за долгие месяцы к нему пришло ощущение покоя. Он повернулся лицом к спинке дивана и снова задремал.
Глава четырнадцатая
1
Посреди ночи в квартире Грейна на Пятой авеню зазвонил телефон. Анна проснулась. Грейн тоже.
— Кто бы это мог звонить? — спросила Анна.
— Это наверняка ошибка, — ответил Грейн сонным голосом. Никто не знал номера его телефона, кроме Леи и Эстер, но ни Лея, ни Эстер не стали бы звонить ему посреди ночи. Грейн подождал, однако телефон продолжал звонить. Он слез с кровати и в темноте отправился к телефону. Поднял трубку:
— Алло!
Сперва Грейну не ответили. Потом он услыхал мужской голос, спросивший его по-еврейски:
— Это мистер Грейн?
— Да, я Грейн.
— Простите, что разбудил вас посреди ночи. Произошло несчастье. Могу ли я поговорить с Анной?
— Кто вы?
— Я ее первый муж. Мое имя Яша Котик.
Грейн похолодел. Его охватила какая-то смесь стыда, гнева и отвращения.
— Кто вам дал мой номер телефона?
— Ваша жена, миссис Лея Грейн.
— Моя жена? Когда?
— Пять минут назад.
— Что случилось?
— Станислав Лурье умер.
Грейн помолчал. Его охватила дрожь. Потом он спросил:
— Когда это произошло? Откуда вы знаете?
— Я жил у него в последнее время. Ездил в Голливуд, но предложение там оказалось неподходящим, и я вернулся в Нью-Йорк. Мы жили вместе, два оставленных мужа.
— Что с ним произошло?
— Он внезапно умер. Проснулся и сказал, что ему больно в груди. Я хотел дать ему немного виски, но было уже слишком поздно.
— Откуда вы говорите?
— Из его квартиры.
— Врача вы вызвали?
— Нет, он мертв, как все мертвецы… Я в этом разбираюсь…
— Вызовите «скорую помощь». Позвоните в полицию.
— Чем ему сможет помочь полиция? Я позвонил вашей жене, и она дала мне этот номер.
Грейн хотел еще что-то сказать, но вдруг стало светло. Анна стояла перед ним в ночной рубашке и босиком…
— Что случилось? — почти закричала Анна.
— Это к тебе, — глухо сказал Грейн и протянул ей трубку. Сразу же после этого он вернулся в спальню и закрыл за собой дверь.
«Это я его убил, — сказал он себе. — Это то же самое, что совершить убийство…» Он лег на кровать. Через закрытую дверь доносились всхлипывания и плач. Дверь открылась. В свете, падавшем из коридора, Грейн увидел лицо Анны. За пару минут оно изменилось. Волосы на ее голове растрепались.
— Герц, это не должно было произойти! — крикнула Анна. — Горе мне!..
И она заплакала, как маленькая девочка, на которую обрушился большой удар. Грейн продолжал лежать на кровати.
— Вставай! Помоги мне! — прорычала Анна.
— Что ты хочешь делать?
— Я иду к нему, — ответила Анна. — Я его убила! Я! Я!..
И Анна снова зашлась в плаче, который каждую минуту приобретал какой-то иной тон, как будто из ее груди одновременно рвались несколько разных плачей. Грейн встал с кровати. Анна зажгла свет. Она хотела надеть корсет, но никак не могла влезть в него. Ее лицо за эти несколько минут опухло или отекло. Под глазами появились синие круги. Грейн помог ей надеть корсет. Сам он тоже поспешно оделся. Правую ногу сунул в левый ботинок. Из карманов брюк сыпались банкноты и монеты. Руки дрожали, и он поминутно ощущал нечто похожее на позывы к рвоте.
— Отвези меня к нему! — приказала Анна.
Машина стояла в гараже, и Грейн собирался взять такси. Они вышли в коридор и начали нажимать кнопки, вызывая лифт, но ночной лифтер, видимо, спал. Прошло несколько минут, но лифт так и не пришел. Анна рванулась с места.
— Давай спустимся по лестнице!
Они прошли пешком вниз по лестнице девять этажей. Летняя ночь была прохладной. Пятая авеню была пуста. Грейн и Анна стояли и ждали такси. Но прошло десять минут, а такси так и не появилось. Анна становилась все более раздраженной.
— Иди возьми машину!
Однако идти до гаража было слишком далеко. Вдруг подъехало такси, и они сели в него. Как ни странно, Анна забыла свой прежний адрес. Она долго бормотала, запинаясь, пока не вспомнила, рядом с какой улицей расположен ее дом. В такси Грейн и Анна не сказали друг другу ни слова. Они сидели, отодвинувшись друг от друга. Каждый был погружен в свой собственный мрак. От Анны веяло раздражением и чем-то похожим на враждебность. Все в Грейне затихло. Только живот все время бурчал. Что-то там присвистывало и хлюпало. «Я не стану подниматься в квартиру! Не стану!» — решил он для себя. Его охватил детский страх перед мертвецом. Одновременно с этим он по-мальчишески стеснялся Яши Котика. Даже водитель такси, наверное, ощущал мрак и горе за своей спиной. Он то и дело поворачивался назад, хмурил брови и что-то бормотал про себя. Поездка стоила всего пятьдесят пять центов. Однако Грейн не захотел брать сдачу с доллара. Таксист даже не поблагодарил его. Он уехал с полуночной поспешностью. У подъезда стояла полицейская машина и дежурил полицейский. Из двери вышел тот самый лифтер, с которым Анна спускалась на лифте в ту зимнюю ночь, когда она ушла от Станислава Лурье. Он бросил на Анну гневный взгляд и что-то шепнул полицейскому. Анна сказала:
