Деус Вульт! - Дагген Альфред (книги онлайн полные TXT) 📗
— Слава богу, это не моя печаль! — живо откликнулся Арнульф. — Помните, как говорят у нас в Англии: если тебя гложут сомнения, ступай под знамена своего лорда? Так я и поступил. Но коли вас интересует мое мнение, пожалуйста. Я думаю, мы ввязались в очень скверную историю. Мы сделали ошибку с самого начала, бросившись сюда очертя голову, оставив за спиной множество замков неверных и далеко оторвавшись от ближайшего христианского графства — Антиохии. К чему было торопиться? Мне возвращаться некуда; думаю, вам тоже. У нас была возможность в летние месяцы не спеша двигаться на юг и один за другим брать города и замки. Тем самым мы могли обеспечить подвоз провианта, а до Иерусалима добрались бы в следующем году и с Божьей помощью взяли бы его. В этом случае мы бы никогда не бросили начатое дело. Мы прошли от Никеи до Антиохии без всякого сопротивления, как нож сквозь масло, потому что неверные были слишком напуганы, чтобы встретиться с нами на поле битвы. Но неудача под Акрой разрушила все. Эти дьяволы за стенами наверняка знают, что Акру мы не взяли, и думают, конечно, что они ничем не хуже. К сожалению, это слишком похоже на правду. Не знаю, как мы сумеем взять этот город.
— Можно было бы пробить брешь, как в Никее, или взять их измором, — вставил кто-то из рыцарей, — а на худой конец остается измена.
— Боюсь, все это не поможет, — задумчиво ответил Арнульф и нахмурился. — Благодаря измене мы взяли Антиохию, а такое дважды не повторяется. Готов спорить на что угодно: здешний вождь неверных давно проверил, чтобы ни на башнях, ни у ворот не было христиан-ренегатов, и держит ухо востро насчет подкупа. Блокаду устроить можно: кажется, в городе собралась куча народу, и пока они не слишком уж обеспокоены нашим появлением. Но что мы сами-то будем есть, пока они распухнут с голоду? Деревни здесь нищие, а наладить подвоз с севера будет сложно: слишком много на этом пути крепостей неверных. Так что если встанет вопрос «кто кого», как бы мы не протянули ноги раньше… Осенью из Египта может прийти «армия избавления», и тогда нам понадобятся лошади, которых надо чем-то кормить. А на бреши я не надеюсь. В Никее с нами были башковитые греческие механики, а корабли императора привозили все, что мы просили. Но сейчас этот коварный император, кажется, переметнулся, будь он проклят, и нечего рассчитывать, что он пришлет искусных плотников, умеющих строить катапульты и тараны. Да и нет в здешней округе ни одного дерева, пригодного для такой цели.
Подобный пессимизм вполне соответствовал общему унынию после вчерашнего поражения и гибели товарищей. Какие уж тут иллюзии — слушатели только тоскливо вздохнули в знак согласия. Но Рожеру хотелось продолжить беседу. Он опасался, что в тишине он вдруг задумается о бедственной судьбе паломничества, почувствует себя вконец разбитым или вообще вздумает дезертировать. В пику себе и остальным он начал (впрочем, без особого пыла) излагать иную точку зрения.
— Можете говорить все что хотите, но Иерусалим мы должны взять. Мы и добрались-то сюда только с помощью немыслимых чудес. Под Дорилеем я было подумал, что все кончено, и остальные норманны были со мной заодно. Избавление наше было поразительным. И антиохийская измена тоже произошла в самый последний момент: через неделю нам уже не удалось бы взять город. Господь снова помог нам. В битве у городских стен нам пришлось в пешем строю атаковать огромную вражескую кавалерию, и тем не менее мы вновь одержали великую победу. Я уж не говорю о Священном Копье, в которое сам я так и не смог до конца уверовать, но все же какие-то силы небесные нам помогают. А сейчас, когда мы вопреки всем трудностям и сомнениям достигли стен Святого Города, не может быть, чтобы Божья воля не помогла нам освободить Гроб Господень!
Арнульф снисходительно улыбнулся.
— Верно, мессир Рожер. Повторяйте это почаще, и как воину вам цены не будет. Но вы забыли об одном: о нашей неудаче под Акрой. Когда мы выступили из Антиохии, я думал так же — с Божьей помощью мы одолеем всех врагов. Но что произошло? Мы встали перед какой-то захудалой рыбачьей гаванью, а через три месяца сожгли осадные машины и удрали, поджав хвост. Это избавило меня от привычки рассчитывать на всегдашнюю поддержку Господа. Сами знаете, несмотря на великие подвиги Роланда в Ронсевальском ущелье, неверные в конце концов убили его. Та же судьба, возможно, ожидает и нас.
— Значит, вы считаете, что лучше отступить? — продолжал упорствовать Рожер.
— Мысль неплохая, — бодро отозвался Арнульф, — если было бы куда отступать. Похоже, теперь мы отрезаны от всех. Князь Боэмунд едва ли нам обрадуется, а греческий император натравит на нас своих солдат, вздумай мы возвращаться через его земли. Если вернуться в порт Святого Симеона или какую-нибудь другую дружественную гавань, у меня не хватит денег, чтобы заплатить за проезд; а если бы и хватило, то куда прикажете податься?
Нет, я останусь здесь до конца паломничества, а такой конец может настать со дня на день. Тогда я попытаюсь получить лен на севере или пойду в наемники к какому-нибудь богатому и знатному хозяину. Пожалуй, ни у кого из нас не остается иного выхода.
— И тем не менее Дорилей был чудом, — возразил пожилой рыцарь с повязкой на глазу.
— Чушь! Мы бы никогда не позволили им прорваться в лагерь, если бы правильно построились, — сердито заявил кто-то.
Но вскоре спор о давней битве сменился мирными воспоминаниями, воины начали похваляться числом сраженных ими неверных, забыли о опасностях и не заметили, как наступила довольно промозглая ночь.
На следующее утро настроение войска ничуть не улучшилось. На соседних холмах было полно кустов и хвороста, и пехотинцы затеяли плести из тонких, хрупких веток новые щиты. Это пригодилось: плотная линия укрытий протянулась до самой стены, и прятавшиеся за ней арбалетчики сумели подавить огонь мусульманских лучников. Арбалетчик, уперев в плечо свое оружие, мог стрелять сквозь узкую амбразуру; лучнику же приходилось вскидывать вперед левую руку и по пояс подниматься из-за стены. Увы, арбалетные болты не могли пробить городскую стену. Враг просто-напросто загородил все щели между зубцами, и арбалетчики остались без работы. У неверных было время подготовиться к отражению нового штурма. Поскольку у пилигримов не было леса для строительства осадных машин, можно было попробовать устроить подкоп. Этот метод широко применялся при осадах. В сторону подлежавшей стены прокладывали подземный ход, свод которого тщательно укреплялся деревянными стойками. Тупик заливали маслом, забивали соломой и поджигали. Когда подпорки сгорали, под стеной образовывалось пустое пространство, и та рушилась. Способ был надежный, но долгий и очень трудоемкий. Созвали всех лучших саперов — ими считались уроженцы Южной Германии — и отправили осматривать стены. По возвращении те доложили: грунт всюду скалистый; на устройство подкопа понадобится несколько лет, поскольку придется проходить под необыкновенно глубоким рвом, рассчитанным как раз на такой случай. Следовательно, этот способ тоже не годился. Результаты инспекции тут же стали известны всему войску, вожди вновь принялись ломать голову, что делать и как быть, а жевавшие сухари и запивавшие их глотком драгоценной воды нормандские рыцари погрузились в тоску и безнадежность.
Еще два дня пилигримы оставались в лагере или дежурили в укрытиях, понятия не имея, что будет дальше. Воды было мало, большая часть запаса протухла, что вызвало вспышку дизентерии; мехи давно износились и прохудились; начались трудности с водопоем лошадей и вьючных животных, потому что в округе осталось только несколько мелких прудов. Город по-прежнему был неприступен для штурма, а ничего лучшего в голову не приходило. Войско не разбегалось только из упрямства. Все знали, что достигли конца пути и смогут разойтись только тогда, когда Иерусалим опять станет христианским. Кроме того, дезертировать небольшими группами было слишком сложно; пуститься в долгий путь на север, к Антиохийскому княжеству, через земли, занятые врагом, казалось малодушным и страшнее, чем оставаться на месте. Рожер же ожесточился и решил продержаться до конца. Он не мог вернуться туда, где обосновались Роберт и Анна. Было ясно, что этот поход паломников — последний. Как только спадет жара, из Египта придет большое войско, прогонит их от стен города, и, если к тому моменту пилигримы не сумеют преодолеть сопротивление гарнизона, им останется только бежать к ближайшему порту, садиться на корабли и отправляться домой.
