Любовь и корона - Карнович Евгений Петрович (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Императрица Екатерина II, вскоре по вступлении на престол, смягчила участь детей Анны Леопольдовны, а впоследствии, убедившись, что они не представляют решительно никакой политической опасности, вознамерилась отправить их в датские владения и поручить их там покровительству родной сестры их отца, вдовствовавшей королевы датской Марии-Юлианы. Переговоры об этом начались в марте месяце 1780 года и кончились тем, что условлено было сыновей и дочерей Анны Леопольдовны поселить в Ютландии, в небольшом городе Горзенсе. В эту пору принцессе Екатерине, родившейся еще в Петербурге, было уже 38 лет. Она была белокура и походила на отца. В молодых летах она потеряла слух и, кроме того, была косноязычна. Сестре ее, принцессе Елизавете, родившейся в дюнаминдской крепости, было 36 лет. На десятом году возраста она, при падении с каменной лестницы, расшибла себе голову и страдала постоянно – особенно же при перемене погоды и в ненастье – ужасными головными болями. Одна только она походила на мать и своим умственным развитием превосходила всю свою семью. Оба ее брата, Петр и Алексей, из которых одному было в эту пору 35 лет, а другому – 34 года, походили на отца. Из них принц Петр, поврежденный в детстве, был жалким калекой: спереди и сзади у него были небольшие горбы, правый бок и левая нога были кривы; но зато другой принц, Алексей, отличался хорошим телосложением и здоровьем, но умственно был крайне ограничен. Все они были застенчивы, робки и очень добры. Жили они между собой чрезвычайно дружно. Время они проводили в Холмогорах следующим обыкновенным порядком: летом работали в огороде, ходили за курами и утками, катались в лодке по пруду или по двору в старой архиерейской карете, читали церковные книги и играли в карты и шашки. Принцессы, кроме того, занимались шитьем белья.
Когда перед отъездом холмогорских узников в Данию их посетил, по приказанию императрицы Екатерины, местный генерал-губернатор Мельгунов, то принцесса Елизавета сказала ему, между прочим, следующее:
– Отец наш намерен был ехать в свою землю. Тогда для нас было очень желательно жить в большом свете: по молодости своей мы еще надеялись научиться светскому обращению. Но в теперешнем положении нам не остается ничего больше желать, как только жить здесь, в уединении. Рассудите сами, можем ли мы желать чего-нибудь другого? Мы здесь родились, привыкли к здешнему месту и здесь почти состарились. Теперь большой свет не только для нас не нужен, но он нам и мы ему были бы в тягость; мы не знаем, как обходиться с людьми, а научиться этому уже поздно. Мы просим вас, – продолжала принцесса со слезами и поклонами, – исходатайствовать нам у ее величества милость, чтобы нам позволено было выезжать из дому на луга для прогулки; мы слышали, что там есть цветы, каких у нас нет…
Вдобавок к этому принцесса Елизавета сказала Мельгунову, что хотя по милости государыни ей и сестре ее присылают из Петербурга разные наряды, но они не употребляют их, потому что ни прислуга, ни они сами не знают, как надевать и носить их, почему и просила, чтобы был «прислан такой человек, который умел бы их наряжать».
В час ночи с 26 на 27 июня 1780 года Мельгунов перевез на лодке принцев и принцесс из Холмогор в Новодвинскую крепость. При виде ее они ужаснулись, полагая, что их везут в место нового, еще более сурового заточения, но опасения скоро миновали. У крепости стоял наготове военный фрегат «Полярная Звезда», который в ночь на 30 июня и повез их в Данию, под другим названием и под купеческим флагом. Императрица Екатерина щедро одарила принцев и принцесс и назначила им всем ежегодную пенсию в 32000 рублей. 13 октября 1780 года брауншвейгское семейство прибыло в Горзенс. Туда же приехали с ними православный священник и русская прислуга.
Тихо и дружно между собой жили в этом безвестном городке дети Анны Леопольдовны. Из них первой скончалась Елизавета, 20 октября 1782 года. Спустя пять лет, 23 октября 1787 года, умер принц Петр, за ним скончался принц Алексей 30 января 1798 года. Одинокой осталась теперь принцесса Екатерина; пребывание в Горзенсе сделалось ей невыносимо, и она просила императора Александра Павловича о позволении возвратиться в Россию, для поступления в монашество. Ответа на эту просьбу не было дано никакого, и 9 апреля 1807 года ее не стало.
На принцессе Екатерине окончилась печальная летопись этого злосчастного семейства, – летопись, полная слез и бедствий и обагренная кровью ни в чем не повинного страдальца…
УЗОРЫ РОМАНИСТА
(Взгляд Евгения Карновича на историю)
Весьма известный до революции, разносторонне образованный, часто публиковавшийся в газетах и журналах писатель, историк, журналист Евгений Петрович Карнович сегодня оказался среди неоправданно забытых литераторов. Как это нередко случалось, не профессиональный уровень, не тематика его работ, но единственно взгляды на исторический процесс, оказавшиеся несозвучными и потому неприемлемыми, послужили основной причиной для искусственного отторжения Евг. Карновича от русского читателя на протяжении восьми десятилетий.
Устраняя эту очевидную несправедливость, полагаем целесообразным вкратце рассказать об авторе публикуемого романа.
Родился Евгений Карнович в с. Лупандине, неподалеку от Ярославля, 28 октября 1824 года в добропорядочной дворянской семье. После того как стараниями приглашенных учителей ему была дана разносторонняя домашняя подготовка, Карнович поступил в столичный педагогический институт.
Существенный перелом в том, что принято именовать устоявшимся течением жизни, произошел за три года до окончания курса; в 1841 году скончался его отец, после чего выяснилось, что финансовое состояние семьи прямо-таки чудовищно: сплошь долги. (Расхожая ситуация, не случайно она проецировалась на судьбы многих персонажей русской литературы XIX века.) В этой связи молодому человеку пришлось серьезно подумать о добывании средств. Замыслы у Карновича тех лет были честолюбивые, связанные с профессиональными занятиями литературным трудом, – однако подобного рода прожекты он вынужден был на время отставить.
В последовавшие за окончанием (1844) института полтора десятка лет акцент пришлось сделать на зарабатывании денег. С 1844 по 1849 г. Евгений Карнович служил преподавателем в одной из гимназий Калужской губернии, затем был переведен в Виленский учебный округ – чиновником при канцелярии виленского генерал-губернатора, затем – правителем дел в канцелярии попечителя местного учебного округа. После выхода в 1859 г. в отставку, Е. П. Карнович, до того уже сумевший напечатать несколько статей и очерков в периодике, да, кроме того, переведший с греческого Аристофановы комедии («Облака» и «Лизистрата» – оба пер. 1845), перебрался в Петербург, где всецело занялся литературной деятельностью.
История и художественная литература в наибольшей степени привлекали Евгения Карновича. Не отдавая предпочтения какому-либо из двух направлений, он старался равномерно распределять свои силы между написанием научных исследований, популярных исторического же характера работ, а также рассказов, повестей и романов из прошлого России.
Несколько облегчал множественность, сложность его замыслов тот факт, что практически все сочинения Карновича повествовали о различных событиях, разных аспектах одного и того же – XVIII века русской истории, – так что подготовительные материалы для какой-либо статьи могли быть использованы также в дальнейшем при написании художественных произведений. Конец 50-х и 60-е годы ознаменованы в творчестве Евгения Карновича созданием целой серии сугубо исторических работ. В этот период он продолжает начатую с 1857 года на страницах «С.-Петербургских ведомостей» публикацию очерков о польской старине (отдельное издание в 1873 г.), а также печатает работы: «Санкт-Петербург в статистическом отношении» (1860), «Исторические и статистические сведения о существующих ныне государствах» (1860), «О разработке статистики народного просвещения в России» (1863), «Еврейский вопрос в России» (1864), «О развитии женского труда в Петербурге» (1865).
