Короли Альбиона - Рэтбоун Джулиан (читать книги онлайн полностью без сокращений .txt) 📗
Но выдубленные солнцем лодочники, чьи обязанности заключаются в том, чтобы доставлять людей и товары на другой берег Темзы, а также возить их вверх и вниз по реке, узнали лорда и разгадали его намерения. Они вытащили его из ялика, приволокли к подножию так называемых Врат Изменников — через эти ворота предателей привозят в Тауэр на лодке, чтобы там их казнить, — и там били Скейлза и кололи его ножами, пока не замучили насмерть, после чего ему отрубили голову.
Я не сожалел о его смерти, хотя и врагу не пожелал бы столь жестокой расправы.
На следующий день, по их счету восемнадцатого июля, а по нашему — Шива один ведает, какого числа, мы вернулись в дом олдермена Доутри на углу улицы Ист-Чип. Теперь, когда со Скейлзом покончено и йоркисты взяли город, а мы считаемся друзьями Йорка, виноторговец и его истеричка жена восторженно приветствовали нас и просили оставаться, пока мы не найдем себе другое, более удобное жилье. Они передали нам те немногие товары, которые мы не успели продать до того, как попали в тюрьму, кроме того, среди наших вещей уцелело еще немного золота и драгоценностей, так что наша судьба улучшилась во всех отношениях.
Вот еще что обнаружилось: вчера, пока мы трепетали от страха и подвергались мучениям во время последнего обстрела Тауэра, йоркистская армия возвратилась в Лондон, одержав возле города Нортгемптон великую победу над силами королевы и пленив короля. Короля разместили возле Бэйнард Касл, главного штаба йоркистов, в Епископском дворце — это крепость у ворот Лудгейт, превращенная во дворец. Король, страдающий приступами умственного расстройства, вполне покорен окружающим его сторонникам Йорка.
Теперь все ждут возвращения из Ирландии герцога Йорка. Он возьмет в свои руки бразды правления от имени короля, но на деле будет творить свою волю. Как я уже говорил, дорогой брат, эти люди испытывают безотчетное почтение к коронованному и помазанному монарху и суеверно полагают, что покушение на него влечет за собой гнев и ненависть их богов. Итак, хотя этот король, как выяснилось, всего-навсего внук узурпатора, расправившегося когда-то с законным королем, хотя он помешан, а теперь еще преждевременно впал в старческое слабоумие, он все-таки остается священной и неприкосновенной особой.
Наконец нам улыбнулось счастье: вместе с армией Йорка в Лондон явился не кто иной, как Али бен Кватар Майин, а с ним монах-францисканец Питер Маркус, удивительно образованный и свободомыслящий человек, особенно если учесть, что он англичанин. Али сохранил при себе те два корунда, которые я ему доверил. Не знаю, на что они могут пригодиться, их цена слишком велика, чтобы их возможно было продать или совершить сколько-нибудь равный обмен; но ничего, они еще понадобятся. Главное, Али снова с нами, и, похоже, приключения пошли ему только на пользу.
Буддийский монах, отплывший вместе с нами из Гова, так и пропал, и факир тоже. Конечно, они не принадлежали к моей свите, но все же я чувствую некоторую ответственность за них, и мне неприятно думать, что они одиноко и беспомощно скитаются по этому варварскому острову.
Последние известия. Война еще не кончена. Королева сумела спастись после битвы при Нортгемптоне, и теперь она, кажется, в Шотландии, выпрашивает там деньги и набирает войска. В Ингерлонде у нее осталось еще немало приверженцев среди знати. Вельможи не хотят утратить земли, богатства и звания, полученные благодаря ее влиянию, они также страшатся мести со стороны йоркистов, которым они причинили столько зла. Скоро мы вновь увидим боевые действия и получим больше полезных для нас сведений.
Плохо то, что мы ни на шаг не продвинулись в поисках моего брата Джехани. Правда, брат Питер что-то слышал о человеке, внешне похожем на него, но, по мнению этого монаха, нам следует проявить крайнюю осмотрительность, поскольку Джехани, скорее всего, принадлежит к тайному обществу, именуемому Братством Свободного Духа. Братья проповедуют справедливое общественное устройство и чают на земле небесного града, где все будут свободны, сыты, равны друг другу и счастливы. Это так похоже на Виджаянагару! Однако здесь подобные воззрения считаются ересью и государственным преступлением, за них карают медленной и мучительной смертью.
В Лондонском порту стоит судно, нанятое торговцами шелком и бархатом, оно направляется в Джезаир (англичане называют эту страну «Алжир»). Олдермен договорился с капитаном, чтобы тот взял это послание с собой. По крайней мере, наше письмо начнет свой путь в сторону Виджаянагары, а там кто знает? Быть может, доберется до тебя.
Твой преданный брат и слуга
князь Харихара Раджа Куртейши»
Глава сорок первая
«Дорогой брат!
О радость! О счастье! Преодолев преграды и препятствия — мы даже не узнаем никогда, после каких приключений, — твое послание, отправленное в ответ на то письмо, что я послал из Кале девять месяцев тому назад, попало наконец мне в руки. Его вручил мне сегодня помощник капитана корабля, только что вошедшего в порт с грузом вина из испанского города Херес. Этот город теперь в руках христиан, но по-прежнему поддерживает торговлю с арабским портом Мотрил к югу от Гранады. Наши сердца ожили при известии, что, по крайней мере, еще четыре месяца назад все обстояло благополучно и в твоем семействе, и в Граде Победы, что бедуинской кавалерии удалось одержать верх над конными отрядами султанов Бахмани. Мы были также рады узнать, что планы строительства, задуманные тобою, дорогой брат, перед нашим отъездом, уже начали успешно осуществляться и что благополучно завершился спор между практикующими врачами относительно того, как должно быть организовано общественное здравоохранение. Частная выгода в просвещенном обществе дает свои благие плоды.
Поскольку ты получил мое первое письмо, я начинаю надеяться, что дошли или вскоре дойдут также и последующие, а потому не стану докучать тебе, пересказывая их снова (на всякий случай я попрошу Аниша приложить к моему письму краткую выдержку из них), а сам поспешу сообщить о событиях, имевших место с тех пор, как я последний раз писал тебе спустя месяц после летнего солнцестояния.
В первые два месяца ничего особенного не произошло. Седьмой, восьмой и девятый месяц года наиболее подходят для ведения войны в этих краях, поскольку солнце все-таки достаточно нагревает землю и даже после дождя успевает быстро ее просушить. С другой стороны, как раз в эту пору поспевает урожай, сперва различная зелень, затем хлеба, фрукты и травы, которые косят на корм для скота, так что крестьяне отнюдь не жаждут выступать в поход, да и их господа не желают отрывать их от сельских работ. Эти три теплых месяца даруют неожиданно изобильный, на наш взгляд, урожай, и плодами его всему народу предстоит питаться до следующего года, а все, что крестьяне не поспеют убрать вовремя, так и сгниет в поле, и им придется зимой голодать. Итак, несмотря на известия о действиях королевы в Шотландии, а затем и на севере Ингерлонда, где она успела, по слухам, собрать немалую армию, войска противника так и не двинулись на нас. Скорее всего, эта армия существовала пока только на словах, вместо солдат королева получила лишь обещания, но в следующем месяце — в октябре по местному календарю — эти обещания могут осуществиться.
Здесь, на юге, в Лондоне, тоже лишь в последние две недели начали происходить какие-то события. Уорик, Фальконбридж, Солсбери, Марч и все прочие предавались веселью и развлечениям, в особенности нелепым состязаниям рыцарским турнирам и тому занятию, которое они считают охотой. Али поведал нам чистую правду: эти люди гоняются по полям и лесам за лисой — да, всего-навсего за лисой! — верхом и со сворой собак. Я попытался указать этим вельможам гораздо более цивилизованный способ охоты: знатные люди занимают позицию на холме, а егеря, заранее собравшие различные виды животных в долине, гонят добычу на стрелков так, чтобы звери оказались в пределах выстрела из арбалета. Лорды только посмеялись надо мной, хотя я готов был пустить в ход свои арбалеты и показать им, как это делается! Я знаю, ты противник любого вида охоты, но ты должен признать, что мои правила гораздо гуманнее и разумнее, чем обычаи англичан.
