Плач к небесам - Райс Энн (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Когда все кончилось, он понял, что это был маленький триумф.
Публике в церкви не разрешалось аплодировать, но шорох, кашель, шарканье ног стали едва различимыми сигналами безмерного одобрения. И по лицам людей это тоже было заметно. Когда Тонио последовал с остальными кастратами к выходу из капеллы, он хотел одного: остаться наедине с Гвидо. Эта потребность была так сильна, что он едва мог вытерпеть поздравления, пожатия теплых рук, Франческо, тихо шепнувшего ему, что Доменико заболел бы от зависти.
Ему было достаточно одной похвалы – объятий Гвидо. Все остальное он знал и так и теперь досадовал на необходимость выслушивать все эти пустые слова.
И тем не менее он вполне сознательно кинулся к потоку людей, выходивших из капеллы. И когда, как он и предполагал, в дверях появилась светловолосая девушка, он почувствовал, что его бросило в жар.
В жизни она была такой удивительной! В его воспоминаниях ее образ стал уже стираться, терять свою яркость, и вдруг вот она перед ним, здесь, и ее золотистые волосы ниспадают вокруг изящной шеи, а глаза, бесконечно серьезные, мерцают глубокой синевой. Губы у незнакомки были слегка припухшими, сочными, он почти чувствовал их полноту, словно нажал на них пальцем, прежде чем поцеловать. Взволнованный, смущенный, Тонио отвернулся.
Ее сопровождал какой-то пожилой синьор. Кто это, ее отец? И почему она не рассказала ему о том маленьком инциденте в обеденном зале? Почему она не закричала?
Теперь она оказалась прямо перед ним, и, подняв голову, он снова встретился с ней глазами.
Не колеблясь, Тонио вежливо поклонился. А потом, в душе сердясь на себя, снова отвел взгляд. Он впервые чувствовал себя сильным и несокрушимо спокойным, умиротворенным и теперь вдруг осознал, что из всех жизненных эмоций лишь печаль имеет такую привлекательность. И вот ее больше не осталось.
Маэстро Кавалла вышел вперед, хлопая в ладоши.
– Великолепно! – воскликнул он. – А мне-то казалось, что ты продвигаешься слишком быстро!
Потом Тонио увидел Гвидо, и счастье учителя было столь осязаемым, что у Тонио перехватило дыхание. Когда графиня Ламберти, обняв маэстро, удалилась, он повернулся к Тонио и, ласково направляя его по коридору, собирался уже поцеловать, но предусмотрительно передумал.
– Что все-таки случилось с тобой там, наверху? Я думал, ты не начнешь. Ты меня напугал!
– Но я начал. И начал вовремя, – сказал Тонио. – Не сердитесь на меня.
– Не сердиться? – Гвидо рассмеялся. – Разве я выгляжу сердитым? – Он порывисто обнял Тонио и отпустил. – Ты просто чудо, – прошептал он.
Последние из гостей ушли, и входные двери уже закрывались, когда Тонио заметил, что маэстро Кавалла говорит с каким-то синьором.
Гвидо уже отворил свою дверь, но Тонио знал, что не удалится, пока не услышит то, что должен был сказать маэстро.
Но когда капельмейстер повернулся и направил своего гостя в их сторону, Тонио испытал потрясение. Он сразу понял, что это венецианец, но ответить на вопрос, откуда он это узнал, вряд ли смог бы.
А потом, когда уже поздно было отворачиваться, он увидел, что этот светловолосый, крепко сбитый молодой человек – не кто иной, как старший сын Катрины, Джакомо Лизани.
Катрина предала его! Она не приехала сама, но прислала этого юнца! Несмотря на то что Тонио хотелось сбежать, он тут же понял, что Джакомо чувствует себя так же неловко, как он сам. Щеки юноши пылали, а бледно-голубые глаза были опущены вниз.
И как же он изменился с того времени, как Тонио знавал его неловким подростком, пылким студентом падуанского университета, который все время шушукался и пересмеивался со своим братом, пихая его локтем в ребра.
Теперь его лицо и шею покрывала еле заметная щетина. Он отвесил Тонио глубокий, церемониальный поклон. Похоже, груз ответственности сильно давил на него.
Маэстро представил его. Избежать общения было невозможно. Джакомо посмотрел прямо в глаза Тонио, а потом быстро отвел взгляд.
«Неужели я так отвратителен ему?» – холодно подумал Тонио. Но все его попытки представить себя глазами кузена медленно переросли в бессознательную, иррациональную враждебность. И в то же время он не мог не восхищаться тем, какую работу проделала над этим человеком, взрослеющим мужчиной, природа, работу, плоды которой ему не суждено было увидеть в тех многих и многих студентах, что стали теперь его единственной настоящей родней.
– Марк Антонио, – начал Джакомо. – Твой брат Карло послал меня повидать тебя.
Маэстро Кавалла удалился. Гвидо тоже отошел в сторону и встал за спиной молодого человека, не сводя взгляда с Тонио.
А Тонио, услышав впервые за долгое время знакомый венецианский диалект, был вынужден отделять смысл слов Джакомо от глубокого мужского тембра его голоса, который произвел на него в эту секунду почти магическое действие. Каким прекрасным был этот диалект, похожим на позолоту, покрывавшую здешние стены и завитушки орнамента! Низкий, тягучий голос Джакомо, казалось, состоял из десятка гармоничных звуков, и каждое слово трогало Тонио так, словно на его горло нажимал крохотным кулачком какой-нибудь младенец.
– Он беспокоится о тебе, – продолжал Джакомо. – До него дошли слухи о том, что ты попал здесь в беду, что вскоре после приезда ты нажил себе смертельного врага в лице одного из студентов и что этот студент напал на тебя, а ты был вынужден защищаться.
Джакомо сдвинул брови, изображая глубокую озабоченность, и в тоне его появилась покровительственность, призванная скрыть смущение. «Какой же он мальчишка!» – подумал о нем Тонио, словно сам был уже стариком.
Потом в разговоре возникла неловкая пауза. И Тонио увидел внезапное, явное предупреждение на лице Гвидо. Это был сигнал: «Опасность».
– Твой брат очень встревожен тем, что ты находишься здесь не в безопасности, Марк Антонио, – продолжил Джакомо. – Ты не сообщил о случившемся моей матери и…
«Да, опасность, – подумал Тонио, – для моего сердца и моей души». Впервые с того момента, как заговорил, Джакомо смотрел ему прямо в глаза.
И в какой-то неуловимый момент Тонио осознал суть этой беседы, понял, о чем она, собственно, ведется, чего от него хотят. «Обеспокоен моей безопасностью!» А этот глупый молодой человек даже не понял истинного смысла своей миссии!
– Если тебе будет грозить опасность, Марк Антонио, ты должен сообщить нам…
– Никакой опасности, – прервал его Тонио. Холодность собственного голоса поразила его, и все же он продолжал: – И речи не было об опасности, – сказал он почти презрительно, и в его словах слышалась такая властность, что кузен даже слегка отпрянул. – Все вышло довольно глупо, но предотвратить это было не в моих силах. Передай моему брату, чтобы не тревожился по пустякам и что он совершенно напрасно хлопотал и тратился, посылая тебя сюда.
Он увидел, что Гвидо, стоявший в тени поодаль, отчаянно замотал головой.
Но Тонио уже крепко взял кузена за руку, развернул его и повел к входной двери.
Джакомо, казалось, не оскорбился, а лишь изумился. Он смотрел на Тонио с каким-то полускрытым восхищением, а когда заговорил, то в его голосе слышалось едва ли не облегчение:
– Так ты доволен тем, что находишься здесь, Тонио? – спросил он.
– Более чем доволен, – коротко усмехнулся Тонио, продолжая вести Джакомо по коридору. – И своей матушке ты должен сказать, чтобы она тоже ни о чем не беспокоилась.
– Но тот хулиган, который напал на тебя…
– Тот хулиган, как ты выражаешься, – сказал Тонио, – стоит сейчас перед более суровым судьей, чем ты или я. Помолись за него во время мессы. Сейчас рождественское утро, и, конечно, ты вряд ли захочешь провести его здесь.
У дверей Джакомо остановился. Все происходило слишком быстро для него. И как он ни колебался, все же не смог удержаться и не оглядеть Тонио целиком, быстро, почти жадно. А потом улыбнулся, коротко, но очень тепло.
– Как приятно убедиться, что у тебя все в полном порядке, – признался он.
