Граница вечности - Фоллетт Кен (библиотека электронных книг TXT) 📗
Все это было Димке на руку, чему он мог только радоваться, вероятно, даже, к своему стыду, неизлечимой болезни.
Нет, спохватился он, я вовсе не желаю ей смерти.
Нина, как и обещала, ждала его.
Она была в зеленом шелковом халате, словно готовилась ложиться спать, но волосы уложены и на лице несмытая косметика Она поцеловала его в губы, он ответил на ее поцелуй, и сердцеу него защемило от стыда. Он предавал Наталью, наслаждаясь этим поцелуем, и предавал Нину, думая о Наталье. Двойная вина отозвалась болью в желудке.
Нина налила стакан пива, и он нетерпеливо выпил половину, чтобы хмель хоть чуточку ударил в голову.
Она села рядом с ним на диван. Он с уверенностью подумал, что под халатом у нее ничего нет. В глубине у него шевельнулось желание, и образ Натальи перед его мысленным взором начал понемногу рассеиваться.
— Мы пока не воюем, — сказал он. — Вот этой новостью я могу с тобой поделиться. А ты какой?
Нина забрала у него стакан с пивом и поставила на кофейный столик, а потом взяла его руку.
— Я беременна, — проговорила она.
Димка почувствовал себя так, словно его ударили кулаком. Он уставился на нее, совершенно сбитый с толку.
— Беременна, — тупо повторил он.
— Два месяца с небольшим.
— Ты уверена?
— У меня уже два месяца не было менструации.
— И все же…
— Смотри. — Она распахнула халат и показала груди. — Они набухли.
Да, набухли, убедился он, почувствовав желание и смятение.
— И они болят. — Она запахнула халат, но не плотно. — Курение вызывает у меня тошноту. Черт возьми, я чувствую, что беременна.
Этого не могло быть.
— Но ты говорила…
— …что не могу иметь детей. — Она отвернулась. — Так мне сказал врач.
— Ты ходила к нему?
— Да. Это подтвердилось.
С недоверием Димка спросил:
— Что он говорит сейчас?
— Что это чудо.
— Врачи не верят в чудеса.
— Я тоже так думала.
Димка попытался остановить кружение комнаты вокруг него. Он с усилием проглотил слюну и постарался взять себя в руки. Он должен быть практичным человеком.
— Ты не хочешь выходить замуж, как и я чертовски не хочу жениться, — заговорил он. — Что ты собираешься делать?
— Ты должен дать мне деньги на аборт.
Димка снова сделал глотательное движение.
— Хорошо. — В Москве аборт можно было сделать без проблем, но не бесплатно. Димка стал думать, как достать деньги. Он собирается продать свой мотоцикл и купить подержанную машину. Если отложить это, то можно будет выкрутиться. Он мог бы попросить в долг у деда с бабушкой. — Я дам деньги.
Она сразу пошла на уступку.
— Заплатим пополам. Мы сделали эту малышку вместе.
Димку вдруг захлестнули другие чувства. Очевидно, из-за того, что она произнесла слово «малышка», в нем все перевернулось. Он представил, что держит на руках младенца, смотрит, как ребенок делает первые шаги, учит его читать, отводит его в школу.
— Ты уверена, что хочешь сделать аборт? — спросил он.
— А ты что чувствуешь?
— Мне как-то очень не по себе. — Он задавался вопросом, почему так. — Я не думаю, что это грех или что-то в этом роде. Я вдруг представил себе малышку. — Он не мог понять, отчего появились такие чувства. — Мы могли бы отдать его на воспитание.
— Родить, а потом отдать чужим людям?
— Я знаю, это никуда не годится. Но растить самим ребенка трудно. Хотя я стал бы помогать тебе.
— Почему?
— Потому что это и мой ребенок.
— Спасибо и на этом. — Она казалась очень ранимой, и у него защемило сердце. — Ведь мы любим друг друга?
— Да, — согласился он, и в данный момент это была правда.
Он думал о Наталье, но ее образ стал расплывчатым и отошел куда-то вдаль, а Нина присутствовала здесь — во плоти, и этот факт казался более реальным, чем обычно.
— Ведь мы оба будем любить ребенка?
— Да.
— Ну и…
— Но ты не хочешь выходить замуж.
— Не хотела.
— Прежде.
— Не хотела, когда не была беременна.
— Теперь ты думаешь иначе?
— Сейчас все иначе.
Димка пришел в полную растерянность. Что они говорят о бракосочетании? Не найдя ничего лучшего, что сказать, он решил пошутить:
— Если ты делаешь мне предложение, то где хлеб-соль? — Помолвка традиционно сопровождалась обрядом дарить хлеб-соль.
К его удивлению, она расплакалась.
Сердце его растаяло, и он попытался прижать ее к себе. Сначала она сопротивлялась, но потом позволила обнять себя. Его рубашка намокла от ее слез. Он погладил ее по голове. Она запрокинула голову, подставляя губы для поцелуя. Через минуту она отстранилась от него.
— Ты будешь заниматься со мной любовью, прежде чем я стану толстой и некрасивой?
Ее халат распахнулся, и он увидел ее мягкую грудь, очаровательно покрытую веснушками.
— Да, — безрассудно сказал он, отодвинув образ Натальи еще дальше в своем сознании.
Нина снова поцеловала его. Он взял ее за грудь и почувствовал, что она стала тяжелее, чем раньше.
Нина снова отстранилась от него.
— То, что ты сказал вначале, это серьезно?
— Что я сказал?
— Что ты чертовски не хочешь жениться.
Он улыбнулся, продолжая держать ее за грудь.
— Нет, — пробормотал он. — Просто с языка сорвалось.
* * *
В четверг днем Джордж Джейкс немного воспрянул духом.
Котелок кипел, но крышку не срывало. Карантин действовал — советские суда с ракетами на борту повернули назад, и столкновения на море не происходили. Соединенные Штаты не вторглись на Кубу, и никто не запустил ядерные ракеты. Похоже, третья мировая война, в конце концов, могла быть предотвращена. Но оптимизм Джорджа длился недолго. У помощников Бобби Кеннеди в министерстве юстиции стоял телевизор, и в пять часов они смотрели трансляцию из штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке. Шло заседание Совета Безопасности, все двадцать мест за подковообразным столом были заняты. Посередине сидели переводчики с наушниками. Вокруг столпились помощники и прочие обозреватели, наблюдавшие за конфронтацией двух сверхдержав.
Американским представителем в ООН был Эдлай Стивенсон, лысый политический деятель, известный своим могучим интеллектом, баллотировавшийся на пост президента от демократической партии в 1960 году и проигравший более телегеничному Джону Кеннеди.
В своей обычной монотонной манере выступал советский представитель, бесцветный Валериан Зорин, который отрицал, что на Кубе размещено ядерное оружие.
Смотря трансляцию в Вашингтоне, Джордж с раздражением воскликнул:
— Вот отъявленный лгун! Нужно, чтобы Стивенсон показал фотографии.
— Как раз это президент и поручил ему сделать.
— Так чего же он тянет кота за хвост? Уилсон пожал плечами:
— Такие люди, как Стивенсон, всегда думают, что они не глупее других.
На экране Стивенсон встал.
— Позвольте мне задать вам один простой вопрос, — сказал он. — Отрицаете ли вы, посол Зорин, тот факт, что СССР разместил и размещает на Кубе ракеты среднего радиуса действия и пусковые установки для таких ракет? Да или нет?
— Молодец, Эдлай! — воскликнул Джордж, и в знак согласия послышался приглушенный шум голосов тех, кто смотрел телевизор.
В Нью-Йорке Стивенсон посмотрел на Зорина, сидевшего через несколько мест от него за подковообразным столом, Зорин продолжал делать записи в своем блокноте. С нетерпением Стивенсон сказал:
— Не ждите перевода. Да или нет?
Помощники в Вашингтоне засмеялись.
Зорин ответил на русском языке, и переводчик перевел:
— Продолжайте вашу речь, господин Стивенсон. В свое время вы получите ответ, не беспокойтесь.
— Я готов ждать ответа, пока не замерзнет ад, — сказал он.
Помощники Бобби Кеннеди оживились. Наконец-то Америка надерет им уши.
Потом Стивенсон заявил:
— Я также готов представить наши доказательства непосредственно в этом зале.
— На тебе! — воскликнул Джордж и кулаком ударил воздух.
