Вирсавия. Неподсудная - Риверс Франсин (бесплатная регистрация книга .TXT) 📗
— Я всю жизнь общалась с такими мужчинами, Урия. Никто раньше не обижал меня, — возражала ему Вирсавия.
— Раньше ты была ребенком. А теперь — молодая красивая женщина. Кроме того, ты — моя жена. Слушайся меня, — Урия взял Вирсавию за подбородок и заглянул ей в глаза. — Мудрее избегать опасностей.
Когда Урия и другие воины ели и пили у них дома, они много говорили, и, слушая их, Вирсавия узнавала, что происходило в Ханаане. Она быстро узнала о том, что Иоав, военачальник армии Давида, движимый местью, убил человека. Она слышала, как разгневался Давид, и как он оплакивал убитого. Она видела, как Давид публично осудил Иоава за совершенное им зло. Вирсавия боялась за Давида, потому что Иоав был могущественным человеком и к тому же гордым. Почему Давид оставил его начальником над всей своей армией?
Давида не в чем было упрекнуть, но скоро другие новости изменили жизнь Вирсавии. Был убит Иевосфей, сын Саула и наследник престола израильского. Люди, принесшие весть об этом предательском убийстве, думали, что Давид будет рад устранению своего соперника. Теперь ему был открыт путь к престолу царя над всем Израилем! Вестники даже принесли голову убитого в доказательство совершенного ими грязного дела. Давид же, вместо того чтобы наградить их, казнил их. Он приказал отсечь им руки и ноги, а тела повесить над прудом в Хевроне.
Многие из мужчин, которых приводил Урия, были сильными и горячими людьми и лучше чувствовали себя в бою, чем в мирное время. В доме Вирсавии постоянно шла речь о заговорах против Давида. Почему в мире было столько жестокости? И если Давид когда-нибудь будет помазан на царство, то не найдутся ли люди, которые захотят убить его точно так же, как убили Саула и Иевосфея?
Вирсавия часто вспоминала слова матери: «Жизнь царей никогда не бывает легкой… Лучше любить простого человека…» Нелегко быть женой воина, потому что в ожидании новостей об исходе то одного, то другого сражения не знаешь, останешься ты бездетной вдовой или нет.
— Я тоже каждый день боюсь, думая, не потеряю ли я твоего отца, — соглашалась с Вирсавией мать, когда они разговаривали возле колодца.
Что будет с домом Урии, если он умрет сейчас? У Вирсавии не было детей, но не потому, что они не хотели. Она спрашивала себя, не разочаровался ли в ней муж, но если бы это было так, то она заметила бы. Прошло два года после брачного пира, а Урия по-прежнему был очень добр к ней.
В Хевроне собрались все колена израильские, они явились перед Давидом и провозгласили его помазанником Божъим.
— Все мы — плоть твоя, — сказал Давиду первосвященник перед всем народом. — Еще во времена Саула ты был истинным вождем Израиля. И Господь сказал тебе: «Ты будешь пасти народ Мой, Израиля. Ты будешь вождем Израиля».
Сердце Вирсавии исполнилось гордости, когда она вместе со всеми наблюдала, как Давид заключил завет с народом и был помазан на царство. Ему было всего тридцать лет, однако старейшины всех колен поклонились ему. Рядом с Давидом стоял Урия, как один из его телохранителей, он воздевал к небу руки и восторженно кричал.
Потом Давид повел свое войско на войну, и Урия ушел вместе с ним.
Вирсавия, как и другие жены, с нетерпением ждала вестей о битве за Сион, и когда исход боя стал известен, кричала вместе со всеми от радости.
— Они взяли Иерусалим!
Но ни Давид, ни Урия не пришли в Хеврон. Вместо этого они прислали отряд воинов, который должен был привести их семьи в отвоеванную крепость. Вокруг города Давида, Сиона, началось строительство оборонительных сооружений. Были воздвигнуты стены крепости. Хирам, царь Тира, прислал кедровые деревья, плотников и каменотесов, которые должны были построить дворец для Давида. Урия выбрал себе каменный дом рядом с дворцом.
Однако мир длился недолго. Филистимляне собрали армию, чтобы выступить против Давида, и заняли всю долину Рефаим. И снова Урия был призван на войну. На этот раз Вирсавия плакала, потому что теперь она очень переживала за своего мужа.
— Не беспокойся обо мне. Господь с нами! — было его прощальное наставление. Но его слова не утешили Вирсавию. У нее не было сына, который продолжил бы род Урии и позаботился бы о ее старости.
Пришло сообщение о поражении филистимлян при Ваал-Перциме. Когда Урия вернулся домой и принес с собой идола, Вирсавия запротестовала. Впервые за все время своего замужества она осмелилась спорить с мужем. Но Вирсавия знала, как были отвратительны Богу идолы.
— Неужели Господу будет приятно знать, что ты поставил в нашем доме эту мерзость?
— Эта вещь ничего не значит. Все что-то принесли с поля боя. Это память о нашей победе, и ничего больше.
— Давид обычно не приносит в свой дом ничего нечистого. Ты должен уничтожить этого идола!
Глаза Урии потемнели от непомерной гордости воина-победителя.
— Не смей говорить мне, что я должен делать! Чего ты боишься, женщина? Это всего лишь глина. Разве он спас человека, которому принадлежал?
— Это мерзость, Урия!
Он отшвырнул свои доспехи и свирепо посмотрел на жену.
— Ты думаешь, я не знаю, что существует только один Бог? Именно Господь дает Давиду победу во всем! Ты оставишь этого идола там, где он стоит, как память о битве, в которой я участвовал рядом со своим царем и в которой помог ему победить!
Устыдившись своего столь горячего выступления, Вирсавия замолчала и больше не произнесла ни слова.
Филистимляне собрали новую армию, и Урия снова был призван на войну. Угроза набегов филистимлян была подобна незаживающей язве. Господь снова даровал Давиду победу, и филистимляне были разбиты от Гаваи до Гезера. Однако Вирсавия знала, что войне не будет конца. Мужчины, кажется, очень любили воевать. А Урия больше всех.
На этот раз, вернувшись с поля боя, Урия не пришел домой. Мать Вирсавии сказала ей, что Урия вместе с Давидом пошел в Ваал Иудин, чтобы перенести оттуда в Иерусалим Божий ковчег. Когда весть об их возвращении облетела весь стан, все женщины, в том числе и Вирсавия, вышли им навстречу и плакали от радости. Но при виде воинов радость женщин быстро угасла — они возвращались без ковчега. Давид ехал на своем муле, ни на кого не смотря. Его лицо, покрытое пылью, было сурово. Увидев Урию, Вирсавия зашагала по дороге рядом с ним. Над воинами витал дух поражения. Давид приказал своим людям разойтись и сам пошел домой, к своим женам.
Урия подошел к Вирсавии. Она никогда не видела его таким утомленным. Сняв с лица покрывало, Вирсавия заглянула мужу в глаза.
— Что случилось, Урия?
— Давид побоялся принести ковчег в Иерусалим.
— Давид никогда ничего не боялся.
Урия стиснул зубы. Он взял жену за руку и направился к дому.
— Он боится Бога, как и все мы. Оза, сын священника, умер. Он положил руку на ковчег, когда волы, перевозившие его, споткнулись, и Господь тут же поразил Озу. Я никогда не видел такой быстрой смерти, — Урия отпустил руку Вирсавии. — Он упал, как подкошенный, словно это молния поразила его.
— А где сейчас ковчег?
— В доме Аведдара, гефянина, он будет стоять там до тех пор, пока Господь не даст Давиду другое повеление.
Когда Урия вернулся, в их доме снова стало шумно. К нему часто приходили воины. Иногда они засиживались допоздна. Мужчины не могли заниматься ничем другим, кроме как обсуждать, как Бог благословляет дом Аведдара. Три месяца Давид слушал эти разговоры и в конце концов призвал своих храбрых мужей, чтобы идти за ковчегом. Среди них был и Урия.
Издалека донеслись звук трубы и крики, возвещавшие о возвращении Давида и его людей. Женщины высыпали на улицу и побежали встречать процессию. Ликующая Вирсавия вместе со всеми спускалась по горной тропинке. Солнце освещало ковчег, и Вирсавия испытывала трепет при виде его. Через каждые шесть шагов мужчины, несшие ковчег, останавливались и ждали, пока Давид принесет в жертву откормленного тельца и овна. Звучали трубы. Давид плясал от радости. Мужчины, женщины и дети плакали и пели. Сняв верхние одежды, Давид шел в одной тунике впереди процессии. Народ смотрел на его ревность о Господе и разделял его радость. Мужчины воспевали одну за другой песни хвалы Господу, а женщины плясали вместе с Давидом.
