Исторические повести - Моисеева Клара Моисеевна (читать книги полностью .TXT) 📗
— А в твоем деле особенно нужно благородство, — заметил Тургак. — Врачеватель спасает человека от смерти. Он должен почитать больного и всячески выражать свое благорасположение к нему.
— Разве можно вылечить человека, — отозвался врачеватель, — не проявив при этом благородства! Если хочешь исцелить больного, то прежде всего будь приветлив с ним. Когда врачевателя призывают к больному, как бы плохо ему ни было в тот час, врачеватель не должен показать этого больному. Он должен быть весел и остроумен. Развеселив больного, он подкрепит его силы и прибавит ему желания скорее выздороветь. Благородный врачеватель никогда не позволит себе быть невнимательным. Он позаботится, чтобы больной верил в свое выздоровление. Даже безнадежно больной должен верить в свое выздоровление, иначе лечение его бесполезно.
— Все это лишнее! — возразил угрюмо купец. — Если человек так болен, что мало остается надежды на спасение, то не лучше ли ему сказать о том, что близок его час, чтобы он приготовился к смерти?
— Смерть приходит и не спрашивает, готов ли к ней человек! — рассердился врачеватель. — Перед ней все бессильны! Но зачем ускорять ее приход? Это недостойно благородного врачевателя.
— Благородство нужно всюду! — отозвался старый проводник. — Разве не должен быть благороден проводник, который делится в пустыне последней каплей воды со своими спутниками! Вместе с ними он подвергает себя многим опасностям, терпит всякие невзгоды — разве не от благородного сердца?
— Ты прав, в словах твоих истина, — согласился Тургак. — Твое благородство уже доказано многими делами. А разве не делом мы доказываем свои благородные намерения!
— Но одного благородства мало — человеку пустыни нужна и находчивость, — добавил врачеватель. — Я расскажу вам о той невольнице, которая своей находчивостью спасла и себя и своего господина.
— Я слыхал эту притчу, — признался Тургак. — Она идет от мусульманского мира, в ней есть правда… Расскажи ее проводникам.
— И мы послушаем притчу, — отозвались проводники.
— Здесь речь идет об арабе, — начал врачеватель. — Один араб возвращался к себе домой через пустыню, и была с ним молодая, красивая невольница. Вдруг на них напала шайка разбойников. Араб немедленно вскинул лук и натянул тетиву. Но в ту самую минуту, когда он собирался пустить стрелу, у него оборвалась тетива на луке. Между тем разбойники схватили девушку и стали снимать с нее дорогие жемчужные серьги. Араб, увидев, что они не обращают на него внимания, пустился поспешно бежать. Тогда невольница сказала разбойникам: «Мои серьги стоят небольших денег, а вот если бы вам удалось овладеть драгоценными каменьями, спрятанными у моего господина в тюрбане, то вы стали бы обладателями гораздо большей добычи». Услыхав эти слова, разбойники бросились за беглецом и еще издали стали ему кричать, чтобы он немедленно отдал им драгоценные каменья, которые спрятаны у него в тюрбане. Их крики напомнили арабу, что в головном уборе у него есть еще одна запасная тетива. Быстро извлек он ее оттуда, тотчас же приладил к луку, натянул ее и, так как был превосходным стрелком, поразил насмерть одного из разбойников. Другие, увидев это, немедленно обратились в бегство, бросив невольницу. Тогда араб вернулся. Он похвалил девушку за находчивость и в благодарность дал ей свободу.
Этот день был особенно трудным, потому что зной все усиливался и в раскаленных песках верблюды еле передвигались, с трудом преодолевая барханы. Тургак уже поговаривал о том, чтобы сделать привал, раскопать песок, уложить верблюдов и накрыть кошмой, а ночью продолжать путь, но проводник настаивал, что людям будет трудно сидеть весь день под палящим солнцем. Все же во время движения каравана появляется легкий ветерок, а ночью, когда наступает прохлада, хорошо спится. Все согласились с проводником. В эту ночь, как и прежде, расположились на отдых. Как всегда, верблюдов освободили от вьюков, напоили. И после ужина все улеглись спать. Сквозь сон Аспанзат слышал завывание шакалов. Но усталость была так велика, что он не смог заставить себя открыть глаза и подняться. Завывание шакалов сменилось лаем собак на пастбище. Аспанзат увидел себя в винограднике рядом с Кушанной и Махзаей. Потом пришла Чатиса и вручила Кушанче письмо. Кушанча посмотрела на письмо, а потом с благодарностью взглянула на Аспанзата.
Она подошла к нему ближе и наклонилась, чтобы что-то сказать, но в это время Аспанзат услышал крики и брань. Он проснулся в холодном поту. Небо едва светлело, а все люди были уже на ногах. Они кричали и о чем-то спорили, указывая на бурдюки. Они были пусты. Старый проводник бил себя кулаками в грудь и клялся, что его сразил небывалый сон и что вину свою он искупит усердием — разыщет колодец в пустыне.
— Я давно говорю, что злые духи сопутствуют нам! — кричал Тургак. — Разве бывало когда-либо, чтобы проводники уснули! Подумать только, шакалы изодрали почти все бурдюки. Теперь у нас так мало воды, что людям хватит по капле, а верблюдам уже нечего давать.
— Мне снились шакалы, будто они напали на нас и мы не можем от них отбиться, — говорил кто-то из купцов. — Вот я и не услышал их воя.
— А ведь сон оказался пророческим, — добавил врачеватель. — Без воды в пустыне — мучительная смерть. То же ждет несчастного, который повстречается с шакалами.
— Кто бы мог подумать, что нас ждет такая беда! — сокрушался молодой купец.
— Беда! Беда! — причитали проводники.
— Вот к чему приводит беспечность! — возмущался Тургак. — Сегодня проводники проспали шакалов, завтра они уснут — и на нас нападут разбойники. Мы доверили им свои жизни и свое достояние, а они беспечны, как дети. Что вы скажете, люди?
— Не будем тратить времени на рассуждения, — предложил врачеватель, — надо искать соленую воду для верблюдов. А если ее здесь нет, то двинемся вперед, поищем ее в тех зарослях саксаула. — И он стал пристально вглядываться в темную полосу, которая виднелась на горизонте.
Проводники тотчас же стали копать песок. Аспанзат вместе с другими помогал им. Только Тургак и молодой купец не стали заниматься этим делом, они о чем-то спорили. До Аспанзата донеслись слова о том, что проводники — бездельники и что их надо заменить в Гургандже.
Уже стало припекать, верблюды жалобно стонали, а напоить их было нечем. Не докопались даже до влажного песка, который показал бы проводникам, что где-то глубоко под землей есть вода. Аспанзат молча копал и каждый раз, когда слышал стоны верблюдов, поворачивал голову и видел их громадные печальные глаза, устремленные на людей. С каким терпением верблюды ждали воды и как покорно опустились на песок, когда их стали навьючивать, чтобы продолжать путь!
Врачеватель был прав, когда говорил, что впереди виден саксаул. Но прошло много часов, прежде чем они добрались до кустов и снова устроили привал.
День был томительно тяжелый. Впервые караван шел так медленно, и впервые люди не имели воды.
Когда перевалило за полдень, Аспанзат почувствовал, как пересохло у него в горле и как жжет что-то в груди. Он старался не думать о воде, а в голову лезли одни и те же мысли — все было связано с водой. Как хорошо купаться на закате, после утомительного дня! Как журчит чистый и прозрачный арык и как весело поют весной ручьи, сбегающие с гор! Но что это такое впереди? Река? О чудо! Это река! Да, да, настоящая река! Он видит, как плещутся волны. Кажется, даже повеяло свежим ветерком. Аспанзат смотрит вперед до боли в глазах, но сомнения нет. На берегу реки зеленеют кусты и деревья. Может быть, это священные ивы с длинными, тонкими ветвями, такими нежными и красивыми, что ими можно любоваться весь день.
— Вода! Вода! — кричит юноша. — Ты видишь, какая большая река впереди?
Проводник смотрит на него мутными, усталыми глазами и спокойно, словно ничего не случилось, отвечает:
— Нет реки!
— Как же нет! Или ты ослеп?
— Тебе кажется… — Проводник устало закрывает глаза. — И со мной так бывало не раз. Мучишься жаждой, и вдруг боги покажут тебе большую реку или озеро. А бывает, что и целый город померещится. Ты спешишь к нему, а впереди нет ничего. Та же пустыня и одни голые пески. Только боги могут так сделать: приблизят к тебе реку или озеро, а потом отодвинут и оставят тебя ни с чем… Все это за грехи, за малые молитвы, — пояснил проводник.
