Искушение богини - Гейдж Паулина (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
– Ваше величество говорит мудро, – сказал Нехези, и она впервые увидела на его лице улыбку. – Ибо чего стоят все наши рассуждения перед лицом незнания?
Хапусенеб кивнул:
– Очень хорошо. Поскольку военный министр – это я, то я рекомендую выступать завтра утром, встать лагерем у скал и ждать донесений разведчиков. Пока мы не минуем первой крепости, мы еще на египетской земле. А там посмотрим.
Они допили вино, и Хатшепсут отослала их пораньше, не в силах успокоиться. Они уже разошлись по своим палаткам, а она все сидела, разложив карту на столе, и гадала, как все сложится, когда они подойдут к крепости. Наконец женщина свернула карту и положила ее на пол перед алтарем, моля Амона ниспослать скорую победу. Хатшепсут не сомневалась в своей победе, но ее печалила мысль о том, что ради нее прольется столько доброй египетской крови. Кроме того, чисто женским чутьем она ощущала всю тщетность и бессмысленность войны. Она знала, что если глупых кушитов не наказать, то они наберутся наглости и сил, а этого допустить было никак нельзя; и все же она еще долго сидела без сна на краю походной кровати, размышляя о славе и расточительности мести и побед. Когда наконец Хатшепсут сняла одежду и легла под покрывало, ее сны были полны крови и огня, так что наутро она проснулась с тяжелым сердцем и дурным предчувствием, которое преследовало ее весь день.
В третьем часу дня знаменосец царицы обернулся и что-то прокричал, и она увидела мерцающую на горизонте серую горную гряду, изломанные каменные зубья стояли плечом к плечу и чуть подрагивали, точно паря над поверхностью пустыни. Она объявила краткую стоянку и послала Менха к Аахмесу пен-Нехебу. Молодой человек прибежал назад и, задыхаясь, сообщил, что это и в самом деле та гряда, которую они ищут, а не морок пустыни. Войско воспряло духом, и люди, жадно пожирая глазами плавный подъем переходящей в камень земли, одним махом покрыли расстояние, отделявшее их от гор. Не успел топот ног и лязг оружия заполнить первую расселину между скал, как вернулись разведчики, и Хатшепсут с другими генералами поспешила к Нехези.
– Похоже, что в крепости никого нет, – услышали они, – но вокруг повсюду валяются мертвые тела и стрелы, видны другие признаки боя. Мы не стали подбираться ближе из страха, что нас заметят.
– Кому принадлежат мертвые тела? – быстро спросила Хатшепсут.
Усталый разведчик ответил ей улыбкой, больше походившей на волчий оскал.
– Черные, в основном черные, но есть и белые, ваше величество, – сказал он. – Думаю, что битва была, но никто не победил, потому что мертвых тел всего около сотни, а след из награбленного и битых черепков уводит далеко в пустыню.
Она обвела всех взглядом, и пен-Нехеб заговорил.
– Я за то, чтобы идти вперед, – сказал он. – Судя по всему, гарнизон был осажден, но не сдался. Хоть я и неазартный человек, но готов прозакладывать свой лук, что крепость еще держится.
Остальные закивали.
– Тогда не будем тратить время, – сказал Хапусенеб. – Как только перейдем скалы, развернем дивизии, а вперед пошлем ударный отряд под твоим, Нехези, командованием. Излишняя самоуверенность дорого обходится.
– И поторопимся, – добавила Хатшепсут. – Солнце начнет опускаться раньше, чем мы выберемся из этих скал, а я не очень-то хочу подходить к крепости в темноте.
Они разошлись по своим колесницам, и рога затрубили сигнал «вперед». Дорога теперь была не такой ровной, и лошади осторожно ступали между утесами, вершины которых маячили в высоте, загораживая свет, однако скоро их место заняли каменистые осыпи, завалы из камня сужали тропу настолько, что людям приходилось идти друг за другом, насторожено оглядываясь и не спуская глаз с высот у себя над головами. Еще два часа пути, и вот уже скалы остались позади, и Хатшепсут впервые увидела свою крепость.
Высокая стена окружала обширное пространство, между вышками часовых виднелся квадратный силуэт башни, и больше там ничего не было. Широкие деревянные ворота были накрепко закрыты, и Менх при виде их пробормотал:
– И правда никого нет. Клянусь Амоном! Ну и местечко! Нехези окликнул Хатшепсут:
– Смотрите, ваше величество! Бело-голубой флаг все еще развевается!
С несказанным облегчением она увидела, что флаг империи и вправду висит там, где ему положено. Войско вышло из-под прикрытия скал, и, едва колесница Хатшепсут снова покатилась по песку, за ее спиной раздались резкие слова команды: пехота должна была расступиться и пропустить упряжки вперед. Мимо нее прогремел и выстроился впереди наступательный отряд, его знамена заполоскались на вечернем ветру, и тут же подле нее оказалась колесница Нехези. Они медленно двинулись вперед, и в кроваво-красном свете заката крепость неторопливо поплыла им навстречу.
Вскоре на песке начали попадаться холмики, и Хатшепсут, собрав все свое мужество, заставила себя впервые в жизни посмотреть на мертвые тела, однако эти темные, распростертые фигуры так мало напоминали о живом, что она приняла их сначала за падаль, пока не увидела двух гиен, которые, наполнив ее отвращением, серыми тенями скользнули слева, таща в зубах человеческую руку. Тошнота комом подкатила к горлу, и женщина поспешила перевести взгляд на запекшуюся грязь глинобитных стен крепости, которые приблизились настолько, что она явственно различала швы между огромными кирпичами.
С каждым шагом напряжение нарастало, воины, готовые к любой неожиданности, держали луки и копья наизготовку. Хатшепсут затаила дыхание, ожидая, что огромные ворота вот-вот распахнутся и из них на равнину хлынет вопящая, визжащая орда. Но они медленно скользили по гладкому песку, казавшемуся красным у них под ногами, а тишина ничем не нарушалась.
И вдруг со стены донесся вопль:
– Египет! Это Египет!
Мелькнуло чье-то лицо, неистово замахала и исчезла голая рука в белой кожаной перчатке. И сразу же на стене появились другие лица, а створки ворот медленно поползли в стороны.
Нехези крикнул: «Стой!» – и сошел с колесницы. Из крепости показались шестеро солдат; трое были в длинных развевающихся одеждах и плотных головных повязках меджаев. Их вел высокий мужчина в белом командирском шлеме. Хатшепсут, у которой затекло все тело, тоже сошла на землю, с удивлением обнаружив, что ноги ее дрожат от слабости. Вместе с Нехези она шагнула им навстречу.
Командир радостно обнял Нехези, но, увидев стоящую рядом с ним хрупкую женщину с улыбчивыми глазами и пламенеющей в лучах заката коброй на' лбу, повалился на землю.
– Ваше величество! Какая огромная честь! Мы надеялись… Мы не знали… Мы видели вчера ваших разведчиков, они крались в скалах, но мы боялись, что это вражеские шпионы.
– Встань, – коротко приказала она, и он тут же вскочил. – Мы торопились, как могли, и все же боялись, что пришли слишком поздно. Как твое имя?
– Джезеркерасонб, комендант крепости, служил в дивизии Птаха.
– Веди нас внутрь, Джезеркерасонб, ибо ночь близко. Нехези, отдай приказ ставить палатки и готовить ужин и проследи, чтобы накормили лошадей. Здесь есть вода?
– Да, могущественная. В тех утесах полно родников, и мы вырыли колодец во дворе.
– Хорошо.
Нехези поклонился и тут же отправился распорядиться о ночлеге. Потом его, Хапусенеба, пен-Нехеба и Хатшепсут проводили в жилище коменданта.
Внутри крепость оказалась почти пустой, но удобной, это было место, где ничто не отвлекало от службы. Усталые, они вошли в просторную комнату, где не было ни подушек, ни занавесей на стенах. Утоптанный земляной пол тоже был гол, а кухонная утварь коменданта и его кровать были из некрашеного дерева. Ветер задувал в единственное окно, колебля пламя только что зажженных факелов.
Послав слугу за мясом и пивом, Джезеркерасонб предложил Хатшепсут свой стул. Он и другие мужчины окружили ее.
Следы недавнего боя были повсюду, даже в этой комнате. Грязное белье кучей лежало рядом с кроватью, стол был завален картами, в углу стояли стрелы и два лука, ладан на алтаре Амона давно выгорел, и затхлый воздух комнаты мешался с доносившейся откуда-то снаружи резкой кислой вонью, от которой Хатшепсут невольно сморщила нос.
