Пять столетий тайной войны - Черняк Ефим Борисович (мир бесплатных книг txt) 📗
Еще в 1704 г. Харли не без кокетства признался в парламенте, что знает о Шотландии не более, чем о неведомой тогда Японии. А через два года министр стал уже едва ли не самым компетентным экспертом но шотландским делам. Этому способствовала в немалой степени засылка агентов Харли в Шотландию.
Одним из них стал Дефо. В 1706 г. Дефо был послан туда с целью определить отношение населения к намеченному тогда объединению с Англией. Ему предписывалось также ликвидировать в зародыше любые тайные заговоры против Унии.
В разных местах он принимал те или иные обличья. Беседуя с рыбаками, Дефо интересовался рыбным промыслом, купцам говорил, что намерен завести стеклодувное предприятие, льняное или шерстяное производство, с пасторами рассуждал о переводах библейских псалмов, ученым мужам выдавал себя за историка, изучающего отношения между Англией и Шотландией.
А так как время шло и все его предпринимательские помыслы не спешили претворяться в жизнь, то Дефо для объяснения своего длительного пребывания в Шотландии распустил слухи, что он банкрот, скрывающийся здесь от преследования кредиторов (то, что его одолевали кредиторы, было недалеко от истины). «Сэр, — писал при этом Дефо Роберту Харли, — мои шпионы и получающие от меня плату люди находятся повсюду. Признаюсь, здесь самое простое дело нанять человека для того, чтобы он предал своих друзей». Связь Харли с Дефо держалась в глубокой тайне, и другие агенты министра не раз доносили ему, что писатель является опасными человеком.
Поручение, которое выполнял Дефо, оказалось небезопасным. Толпа противников Унии даже разбила стекла дома в Эдинбурге, где остановился англичанин, но ошиблась этажом. Кажется, Дефо удалось в Эдинбурге не только устроить государственные дела, но и отчасти поправить свои собственные. Надевая маску предпринимателя, он, видимо, и в действительности совершил несколько небезвыгодных спекулятивных сделок. Разведка и торговля шли рука об руку. После утверждения акта об Унии Дефо получил (после долгих проволочек) от министра часть следуемого ему вознаграждения. Но когда Дефо вернулся в Лондон, Харли пришлось покинуть свой пост. Тогда Дефо устроился на службу к другому министру
Годолфину и по его поручению снова дважды ездил в Шотландию разведывать планы якобитов.
Дефо был главой секретной службы в течение примерно 10 лет, оставаясь на этой должности при сменявших друг друга правительствах тори и вигов. В конце жизни, когда Дефо было 70 лет, он неожиданно исчез. Ученые два столетия ломали голову над тем, от какого таинственного недруга скрывался знаменитый писатель. Сравнительно недавно удалось добраться до разгадки. Великий романист прятался от самого неумолимого врага — кредиторов, проделав это с использованием всех хорошо знакомых ему приемов секретной службы.
Испанское и английское наследство
В 1700—1714 гг. происходила война за испанское наследство, в которой Англия и ее союзники — Голландия и германский император — выступали против Франции. В начале войны умер Вильгельм III, его преемницей стала младшая дочь Якова II Анна.
Война привела к расширению деятельности английской разведки. Как правило, британские агенты без особого труда даже во время войны находили способы, тайно отправляясь из французских портов, достигать Англии, другие предпочитали более далекий путь — через Голландию. Многие сведения удавалось добывать в самой Голландии. В 1710 г. министр Роберт Харли писал: «Гаага — центр деловых переговоров и получения разведывательных сведений».
Шпионские функции неизменно составляли часть обязанностей британских послов. Однако иногда разведывательные задания составляли главное в их миссии, а дипломатические поручения представляли собой лишь благовидное прикрытие. Речь могла идти и о сборе информации — такова, например, была основная обязанность полковника Митфорта Кроу, назначенного послом в 1705 г. в Геную. Как прямо было сказано в его инструкциях, формально он направлялся для обсуждения вопросов развития торговли между Англией и Генуей, а в действительности — для сбора информации о ходе восстания в Каталонии против правительства в Мадриде и о передвижениях неприятельского флота. Однако нередко, как и в прошлые времена, основной целью могли быть попытки организации дворцовых переворотов, устранение министров, проводивших неугодную Лондону политику, и т.п.
Часть английских разведчиков подозревали в том, что они являются шпионами-двойниками. Так, адмирал Рук в 1709 г. переслал министру герцогу Шрюсбери сообщения некоего Джона Сорена. Министр ответил, что они, видимо, являются выдумкой, цель которой — добыть взамен информацию о планах английского командования. Поэтому Сорена и его корабль следует продержать длительное время под стражей, пока сведения, которыми он располагает об английском флоте, не потеряют ценности для врага.
Шпионажем от случая к случаю занимались по обычаю или по возникшей необходимости различные ведомства, причем разведывательные организации имели тенденцию превращаться наполовину или целиком в личную разведку лиц, которые являлись главами таких ведомств, как военное, морское, иностранных дел и др. Чаще всего это происходило, когда во главе различных министерств стояли люди, разделенные острым соперничеством в борьбе за власть. Разумеется, в результате получаемая информация не сообщалась другим министрам и могла использоваться в целях, резко отличавшихся от тех, к достижению которых стремилось правительство в целом. Эффективность такой организации в большой мере определялась способностями ее главы. Так, действенность разведки Мальборо целиком была следствием его личного умения и почти безошибочного выбора подходящих помощников. А что в этом отношении мог сделать, допустим, супруг королевы Анны Георг, принц датский, которого королева после восшествия на престол поспешила сделать лордом-адмиралом? Некогда Карл II в сердцах говорил: «Я испытывал его трезвым, я испытывал его пьяным и ничего не нашел в нем». Карл поэтому рекомендовал принцу как средство против тучности «гулять со мной, ездить верхом с моим братом и выполнять свои обязанности в отношении моей племянницы». Георг последовал доброму совету — они имели с Анной 17 детей, которые все умерли в самом раннем возрасте. Если не считать еще охоты, обычное занятие Георга заключалось в том, чтобы стоять у окна и отпускать нелестные замечания о прохожих. Подобная наблюдательность была еще явно недостаточной для шефа секретной службы адмиралтейства.
Действенную секретную службу создал, как уже отмечалось, Мальборо, командовавший английской армией в Голландии. «Нельзя, — говорил он, — успешно вести войну без заблаговременно получаемых точных данных разведки». Мальборо ввел важное нововведение — разделил военную и политическую разведку. Военной ведал майор (позднее генерал) Уильям Кадоген, политической — Адам Кардоннел. Мальборо и наиболее способный генерал императора принц Евгений Савойский, находившийся в Италии, выработали тайно план кампании, которая должна была сорвать наступление маршалов Людовика XIV и тем самым похоронить надежды «короля-солнца» на утверждение французской гегемонии в Европе. Мальборо и Евгений Савойский договорились двинуться навстречу друг другу с севера и юга, соединиться в центре Баварии и там дать сражение французам. Мальборо для успеха необходимо было перехитрить командующего французскими войсками в Бельгии маршала Вильруа и скрыть от него свое намерение двинуться навстречу принцу Евгению. Для этого Мальборо искусными передвижениями совсем сбил с толку бездарного Вильруа. Не принадлежала ли к числу подобных маневров встреча английского главнокомандующего с якобитским агентом Натаниелем Хуком, с которым ему и ранее пришлось дружески беседовать? В своем донесении в Сен-Жермен о новом свидании с Мальборо, датированном 22 апреля 1704 г., Хук сообщал весьма интересные вещи. Мальборо дал множество обещаний, говорил о своем желании исполнить свой долг в отношении законной династии, которую он уже давно признал. «Я не мог сомневаться в его искренности», — добавлял растроганный Хук. Вряд ли это свидание являлось обычной «перестраховкой» со стороны Мальборо. Оно было явно вызвано и стремлением успокоить Людовика XIV относительно намерений английского командующего.
