Золотая лихорадка - Задорнов Николай Павлович (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗

– Ты че тут? – спросил он цыгана. – Че пришел? Че надо?

Цыгана как ветром сдуло. Он так испугался и откровенно струсил, что Татьяна и Катерина покатились со смеху.

– Эй, Иванов! – заорала Татьяна вслед.

Сашка показал женщинам новые часы.

– Где такие купить? Сколько ты платил? – спросил Василий.

– Как гонконгский китаец! – говорил Сашка. – Мастер приехал, ухватился за меня: «Даю даром! Возьми, Саша, я полицию люблю… И всю семью вашу наряжу в золотые цепочки. Вот так пустишь по брюху!»

И Сашка, выпятив живот, представил, как часовой мастер учил его ходить с цепочкой.

– Садись, я тебе ухи налила! Хлеба поешь, чумиза, поди, надоела! – сказала Таня.

– Да, правда, Танечка, чумиза надоела, – сказал Сашка.

Егор знал, что Сашка не только часов, он вообще ничего не возьмет даром. А Сашка не стал рассказывать, как он встретился с часовщиком.

– Открой ящик! – велел он мастеру.

– Зачем тебе ящик? Что тебе мой ящик? Я же тебе дал хорошие часы! – испугался тот и лег на ящик.

… В ящике оказалась дрянь, старье.

– Все пойдет на вес золота! Но что сделаешь! Люди хватают.

… Егор посмотрел цепочку, она была поддельная. Фальшь и старье меняли на золото…

– Завтра крыть амбар, – сказал Егор. – Надо скорей все кончать. Барабанов вот-вот вернется.

Утром Кузнецов собрал плотников у розового от утренних лучен амбара, который стоял с непокрытыми стропилами.

– Главное сделали без натуги, – объявил Силин. – Но надо крыть крышу. Погода вот-вот переменится, и доски пилить некогда. И тут мы свой труд пожалеем… Досок пилить не будем…

– Чтобы не была наша крыша золотая, – добавил Егор.

– Нет, не-ет! Пусть будет крыша золотая! – возразил Ломов.

Русские засучили рукава, а китайцы не снимали курточек. Вбивали клинья в бревна. Трескались стволы. Их подымали с корьем вместе на крышу.

Старовер Никита оглядывал стены, отряхиваясь от древесной пыли и мелкого корья, щупал стены.

– Амбар как амбар! Хорошо, что с бойницами!

– Да! Мало ли что может случиться. В таком амбаре можно выдержать осаду… И мошка не заест, – сказал Силин с крыши. – Они вроде и продухи и при случае и выстрелишь, дуло есть куда просунуть. Стрелять надо на все стороны.

В степах прорублены узкие, в три пальца, окошечки.

– Да, вроде продухов, – согласился Егор.

– Эй! Караван наш идет! Слава тебе, Христе! – перекрестился на крыше Силин. – Егор, едут… Кузьмич! – кричал через крышу Тимоха.

Подошла первая большая лодка. Мешки в пей плотно и умело закрыты полотнищами.

Федор Барабанов снял шляпу, присел, снял пиджак. Ему принесли воды.

– Рассказывай! – сказал Егор, подавая ему стакан.

– Все отдал. Сменял в конторе Бердышова. У Ивана теперь прииски близко отсюда, на водоразделе. И старые на Амгуни. Управляющий принял сразу и заплатил. Фунт дал Телятеву. Взял, как албан. Не спросил ничего. Мука – американская. А на устье стоит Гао. У него целая халка муки, будем возить ее. Уж заплачено. Я смотрел, хороший китайский помол, как крупчатка, сразу видно – нингутинская пшеничка!

Федор оглядел небо, вершины деревьев, амбары, новые дома. Обтер лысину.

Он сам себе не верил, что он сварганил такое дело, удружил Телятеву, всунул ему… озолотил Ивана, получил деньги и накупил всего…

– Люди, говорят, в дальних деревнях продают скот, коней, чтобы доехать сюда. Управляющий сказал, что скоро будет принят новый закон, решение покупать и продавать золото. Они сейчас везут в Иркутск, там сдают, а деньги получают в Петербурге.

– Город глохнет! Американец говорит, все привезу, заказывайте. Но людям еще нечем платить. Кормилец! Да мы его озолотили бы!

– Никто меня не подвел. На честное слово и Гао и американец доставили все и не выдали.

Утром Камбала вышел на берег и что-то тонко и протяжно закричал. И сразу поднялись сидевшие на корточках и курившие трубки китайцы. Человек двадцать гуськом двинулись к лодкам. Пять тяжелых деревянных посудин стояли на причале.

Снимались полотнища. Китайцы брали мешок, быстро подсаживаясь, подкидывали на спину товарища, тот крякал или взвизгивал и тоже слегка подсаживался. И серый мешок с голубой печатью и надписью «San Francisko Flloor» [4] плыл на его желто-грязной спине вверх. И вот уж целая вереница поплыла по обрыву, по трапу, на холм, на трап к амбару и в амбар, где чисто вымыто, где Егор и Сашка укладывают мешки муки на низкие подставки на свайках, под амбаром, чтобы не забрались крысы, – полотнища бересты…

Освободившись от ноши, китайцы трусцой спешили обратно, не теряя порядка, таким же гуськом. И опять каждый брал по мешку и опять присаживался, как приплясывал с ним камаринского. А уж первая лодка опустела, и гиляки ловко отогнали ее.

В полдень хлынул ливень.

– Ну, бабы, – пришел Егор, – кого хлебопеком? Печь готова, надо топить!

В новом доме набилось от дождя полно народа.

– Да, Анфиску поставить, – сказал Родион. – Они вон вернулись… Да просят лучше выпороть, а, мол, не надо выгонять. Пусть работают, согласны, говорят, на всякую работу, только не гоните.

– Да ты что это? – вспыхнула Татьяна.

– Как же она будет своими руками хлеб брать? – ответил Егор.

– Мало ли чего она берет! – сказала Таня.

– Ну и что же? – бойко ответила Ксения. – Каждая берет!

– Каждая, да не у всех. А эта и каторжных, и китайцев, поди, и зараза попадет…

– Тебе, Ксеня, быть хлебопеком! – сказал Егор. – Довольно людям есть сырые лепешки.

Теперь на прииске был запас…

Его должно хватить надолго. Если полтора фунта на человека в день.

– А народ все прет и прет, – входя, сказал Силин. – Говорят, люди на сто верст проникли по всей реке вверх и засыпали все берега балаганами. Полиция придет нас разгонять, как их разыскивать.

– Ты думаешь, скоро придет?

– Когда-то, конечно, придет. Станут шарить по ключам, по протокам… Люди идут, и мы не всех знаем. Откуда столько народа? У нас во всем Приамурье столько населения нет, сколько собралось здесь. Кто-то задумает же наш прииск присвоить, открыть компанию на паях. А ты бы, Егор, Гаврюшке сказал, чтобы гнал прочь бродяг… Пусть идут земледельцы, они не донесут, да и доноса побоятся.