Богдан Хмельницкий - Рогова Ольга Ильинична (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений TXT) 📗
– А митрополит? – спросил Богдан, безмолвно с поникшей головой слушавший рассказ.
– Убит, – отвечал Джеджалык. – Он вышел в полном облачении, хотел удержать хлопов, но его заколол шляхтич.
– А казна моя? – спросил гетман нерешительно. – Спасли ли ее?
– Где тут было спасать? Поляки все расхватали, и письма, и печать запорожская, и знамена, все досталось королю.
Гетман несколько минут угрюмо смотрел в сторону, потом начал спрашивать о казаках.
– Много храбрых осталось в болоте; целых три тысячи казаков не успели переправиться и засели за холмом, в числе их были и Брыкалок, и Ивашко… Много ляхов перебили они, но из них в живых осталось только тринадцать человек. "Сдавайтесь!" – кричали им ляхи. В ответ они побросались в реку и засели на небольшом островке. Опять осадили их ляхи и стали их обстреливать. Коронный гетман послал к ним парламентера и уговаривал их сдаться, обещая богатую награду за их храбрость. "Жизнь нам не дорога, а блага мирские мы ни во что не ценим!" – отвечали они. "Вот смотрите!" –прибавили они и побросали в воду золото, серебро и драгоценности, взятые ими на остров. "Не продадим своей свободы!" Сам король прискакал посмотреть на храбрецов. Две хоругви подступили к острову. Казаки перецеловались на прощанье, громко прочитали молитву и бросились на ляхов; всех их перебили. Брыкалок держался дольше других, вскочил в лодку и стал отмахиваться косой. Король послал сказать, что дарует ему жизнь за храбрость. "Зачем мне жизнь, когда все братья умерли!" – крикнул он. "Лучше смерть, чем неволя!" Тогда несколько немцев вошли в воду по шею и закололи его копьями.
– А Ивашко? – спросил Богдан.
– Я видел, как он свалился, когда еще бились на холме.
Хмельницкий еще ниже опустил голову и задумался.
Прибежали и другие полковники, кто с двумя стами, уцелевшими от его полка, кто с сотней, а то и менее.
– Больше войска нет? – спрашивал Хмельницкий.
– Нет, пан гетман! Все на поле остались!
Гетман не знал что ему делать. Войска было так мало, что о продолжении войны нечего было и думать.
К вечеру гетман увидел волнение среди столпившегося люда и вышел узнать, в чем дело. Прибежало несколько беглецов из Литвы и сообщили, что Радзивилл разбил Небабу и находится уже в пределах Украины.
Мещане приступили к гетману.
– Пан гетман говорил, что Радзивилл не пойдет на нас, а он уже и на Украине?
– Что же мне с ним делать? – в отчаянии отвечал Хмельницкий. – Не сдержал слово Радзивилл.
Среди казаков тайно начало распространяться недовольство гетманом; его обвинили во всем, что случилось. "Он дружит с ляхами, он изменил нам!" – говорили они. "Соберемте-ка черную раду, выберем нового гетмана!" Решили собраться на Масловом Броде на реке Русаве.
Богдан был в это время в Корсуне и вел переговоры с Москвой. Как-то под вечер он сидел в хате, составляя новый универсал к народу, как вдруг отворилась дверь и вошел казак, закутанный в бурку. Хмельницкий всмотрелся в загорелое лицо и чуть не вскрикнул: перед ним стоял Ивашко. Гетман вскочил с места и невольно попятился; ему пришло в голову, что он не совершил панихиды по усопшему и что тот пришел теперь требовать с него поминок.
– Сгинь, сгинь! Наше место свято! – шептал он в страхе.
Ивашко оскалил свои белые зубы.
– Чи пан гетман думает, что я с того света утек? – со смехом спросил он.
– Да ты жив? – с удивлением спросил Богдан.
– Живехонек! – отвечал весело казак. – Был в плену у ляхов, да утек. Только болтать-то теперь некогда. Знает ли пан гетман, что казаки собрали черную раду?
– Нет! – отвечал Богдан. – Зачем же это?
– Хотят нового атамана, за то, что ты из-под Берестечка ушел.
– Ах, они негодные! – крикнул Богдан. – Сами, как зайцы, табор бросили, да я же еще и виноват. Вот я им задам черную раду. Где они собираются?
– На Масловом Броде. Я знаю это место и проведу пана гетмана.
Погожая весенняя ночь только что опустилась над рекой Ржавой. Из-за ближнего лесочка стали появляться одна за другой закутанные в бурки фигуры; молча прокрадывались они к береговым камышам и бесшумно исчезали в них, как ночные птицы. Ровно в полночь пронесся над рекой глухой крик совы, потом другой, третий. Медленно, тихо поползли из тростника, точно приведения, какие-то тени, перешли полянку и скользнули в овраг.
Засветилась одна лучина, другая, третья и слабый свет озарил угрюмые казацкие лица. Собралось человек до двухсот, все выборные от разных сотен, полков, местечек и округов.
– Все ли тут? – спросил кто-то шепотом.
– Кого нет, того дожидаться не будем! – ответили собравшиеся. –Довольно нас и так.
Началось совещание.
– Панове братья! – начал один из ораторов. – Войско казацкое посрамлено и побито ляхами. А отчего это случилось? Гетман бросил его, он изменник, он дружит с ляхами и продает нас…
– Врешь, вражий сыне! – раздался громкий голос.
При бледном свете лучины заговорщики среди своего круга увидели самого гетмана. Произошло смятение, все попятились назад, некоторые даже перекрестились, полагая, что над ними шутит нечистая сила. Никто не мог понять, как он очутился среди них.
– Что, трусы, судить меня вздумали? – гневно сказал гетман, обводя всех глазами. – Сами вы изменники! Бросили табор, да и разбежались, а я виноват. Что ж выбирайте другого гетмана! Я и сам, пожалуй, от вас уйду… Не хочу больше воевать с ляхами. Вот вам булава и бунчук! – прибавил он, вытаскивая их из-под бурки и бросая на землю.
– Что ты, что ты, батько! – заговорили в толпе. – Да мы с тобой куда хочешь пойдем. Прости нашей казацкой глупости. Это все они нас подбили! –накинулись казаки на нескольких зачинщиков. – Где Грицько? Где Громыко? Где Гаркуша? Подавайте их сюда!
Но их уж и следа не было. Как только они увидели, что дело принимает иной оборот, они скрылись.
– Уж ладно, не ищите их! – остановил Хмельницкий. – Все вы виноваты! Но так и быть, на этот раз вас прощаю! Ивашко, где универсалы? – спросил он. Ивашко достал из-под полы пачку бумаг.
– Вот вам мои зазывные грамоты, – сказал Богдан, раздавая большие, неуклюжие листы с привешенными к ним гетманскими печатями. – Несите в свои округи. Это вам мой сказ и приказ.
– Слушаем, батько! – говорили казаки и с низким поклоном удалились, шепча про себя: "А, ведь, колдун наш батько, вдруг ниоткуда взялся! Где ляхам с ним справиться!”
23. НА РАСПУТЬЕ
Поражение под Берестечком только еще более раздражило украинский народ. Целые толпы стекались к Маслову Броду и клялись отомстить ляхам за убитых товарищей. Но, несмотря на видимое к нему сочувствие народа, Богдан повесил голову и был сильно озабочен.
– Что ты призадумался, батько? – спрашивал его Ивашко Довгун. –Смотри, сколько народу к нам валит, все поднялись, и подоляне, и бужане, а уж про Волынь и говорить нечего. Говорят, паны на Подоль должны были с командами ехать, да и то не удалось возвратить своих имений, хлопы встретили их рогатинами да косами.
– Что толку! – угрюмо отвечал Богдан. – Знаю я этих хлопов, с ними не справишься, это не то, что мои запорожцы. Жаль, ляхи уложили их под Берестечком.
– Не всех, батько, – утешал Ивашко, – много и осталось. Вот удалой полковник Богун целое ополчение под Белой Церковью собрал, укрепился, по соседству в селах гарнизоны наставил; все захватывает по дорогам, только, чтобы ляхам не досталось.
– Что Богун? – еще мрачнее отвечал Хмельницкий. – Вон какая сила ляхов на нас надвигается! Хорошо бы, если б с ними не было колдуна Еремы, с одним старичишкой Потоцким я бы справился.
– Ляхам теперь плохо придется! – заметил Довгун. – Вся Украина на них озлилась. Самый последний хлоп и тот ни за какие мучения ничего им не даст. Им не добыть ни живности, ни меда, ни вина. А где встретится на пути переправа или мост, там из-за угла шайка хлопов с копьями и дрекольями их сторожит.
