Спартак - Джованьоли Рафаэлло (Рафаэло) (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Все было сделано, как приказал Спартак. Борторикс возвратился через три часа. Спартак уже был на месте; он раздобыл еще некоторое количество оружия и пополнил свой отряд, в который влились двести гладиаторов и рабов, освобожденных на соседних виллах. Рудиарий составил из своих пятисот воинов когорту в пять манипул. В один из манипул, во главе которого был поставлен Борторикс, вошли восемьдесят самых молодых и храбрых гладиаторов. Спартак вооружил их пиками и копьями и назвал, согласно римскому строю, гастатами, то есть копьеносцами. Остальные четыре манипула, по сто человек каждый, назывались так: фальгиферы — бойцы, вооруженные косами; ретиарии — вооруженные трезубцами и вертелами; первый и второй манипулы фракийцев — гладиаторы, вооруженные мечами, ножами и другим коротким оружием. Во главе каждой группы в десять человек он поставил декана, а во главе каждого манипула — по два центуриона, младшего и старшего. И тех и других он выбрал из числа шестидесяти восьми гладиаторов, бежавших вместе с ним из Капуи, так как знал их мужество и отвагу и мог вполне на них положиться.
Борторикс сообщил Спартаку, что дорога, около которой они находятся, примерно на две мили пролегает по склону горы, затем переходит в узкую тропинку, которая ведет через леса к вершине, но, достигнув определенной высоты, теряется среди недоступных скал и обрывов.
— О, наконец-то после стольких испытаний великие боги начинают нам покровительствовать! — ликуя, воскликнул Спартак. — Там, наверху, в этой лесной глуши, где гнездятся орлы и устраивают свое логово дикие звери, в местах, недоступных для человека, мы водрузим наше знамя свободы. Лучшего места судьба не могла бы нам предоставить… Идемте!
И как только когорта гладиаторов двинулась по направлению к вершине Везувия, Спартак вызвал к себе девять гладиаторов из школы Лентула и, щедро снабдив их деньгами, приказал немедленно по разным дорогам отправиться троим в Рим, троим в Равенну и троим в Капую, чтобы предупредить товарищей по несчастью, живших в школах этих трех городов, о том, что Спартак с пятьюстами гладиаторами расположился лагерем на Везувии, и сказать, что те, кто готов бороться за свободу в одиночку ли, манипулами или легионами, должны поскорее явиться к нему.
Посылая трех гонцов в каждый из указанных городов, Спартак рассудил, что даже в худшем случае, если некоторые будут схвачены в дороге, по крайней мере трое из девяти дойдут до назначенного места. Спартак простился с этими девятью гладиаторами и посоветовал им держаться осторожно. В то время как они спускались к подошве горы, рудиарий догнал головной отряд колонны, быстрым маршем поднимавшейся к вершине.
Вскоре когорта гладиаторов оставила дорогу, по обе стороны которой тянулись сады, домики и виноградники, и добралась до лесистой части горы; чем круче делался подъем, тем уединеннее становились места, тем глуше была тишина, царившая в этих лесах. Постепенно кустарники и низкорослые деревья сменились терновником, падубами, вязами, вековыми дубами и высокими тополями.
В начале подъема гладиаторы встречали по дороге много земледельцев и крестьян, которые несли в корзинках или везли на осликах зелень и фрукты для продажи на рынке в Помпее, Неаполе и Геркулануме. На отряд вооруженных людей они смотрели с изумлением и страхом. Когда гладиаторы углубились в леса, им попадались только одинокие пастухи с маленькими стадами овец и коз, которые паслись среди кустарников, скал и круч.
Время от времени эхо грустно повторяло блеяние этих жалких стад.
Через два часа трудного подъема когорта Спартака добралась до большой площадки, расположенной на вулканической скале, на несколько сот шагов ниже главной вершины Везувия, покрытой, точно огромной пеленой, глубоким слоем вечного снега. Здесь Спартак решил сделать привал и. пока солдаты отдыхали, обошел всю площадку; с одной стороны «от нее вилась крутая, скалистая тропинка: по ней поднялись сюда гладиаторы; с другой стороны высились неприступные скалы; с третьей открывался вид на противоположный склон горы, у подножия которой ниже лесистых обрывов расстилались залитые солнцем поля, виноградники, оливковые рощи и луга; это были обширные цветущие области Нолы и Нуцерии, тянувшиеся до склонов Апеннин, видневшихся на горизонте. Всходить и спускаться здесь было еще труднее, чем со стороны Помпеи, и, следовательно, с этой стороны площадка была защищена от нападения.
Место, выбранное Спартаком для лагеря, было также безопасно и неприступно и с юга, со стороны Салерна, так как площадка обрывалась тут на краю пропасти с такими отвесными стенками, что она была похожа на колодец, — взобраться по ним не могли не только люди, но даже и козы.
Пропасть, в которую свет проникал только через расщелины скал, заканчивалась пещерой, а из нее неожиданно открывался выход на цветущую часть горного склона, тянувшегося на много миль, вплоть до равнины.
Тщательно исследовав площадку, Спартак убедился, что место, выбранное для лагеря, очень удачно, — здесь можно было продержаться, пока подойдут подкрепления из Капуи, Рима и Равенны. Он приказал манипулу фракийцев, вооруженных топорами и секирами, нарубить в ближайшем лесу дров и зажечь костры, которые должны были защитить гладиаторов от ночных заморозков, весьма ощутительных в феврале на такой высоте.
Он поставил небольшую охрану у почти неприступного края площадки, выходившего на восточный склон горы, а другой отряд численностью в полманипула нес охрану со стороны Помпеи, откуда они поднялись к вершине; с тех пор площадка стала именоваться лагерем гладиаторов и сохранила это название надолго.
В сумерки вернулся манипул, отправленный за дровами; фракийцы принесли не только дров для костров, но и ветви и хворост, чтобы сделать шалаши и заграждения, насколько это позволяла каменистая почва. Гладиаторы под руководством Спартака перегородили тропинку, по которой они пришли, завалив ее деревьями и каменистыми глыбами, вырыли поперек нее широкий ров и забросали деревья и камни землей, так что за короткое время выросла земляная насыпь, укрепившая лагерь с единственно уязвимой стороны. За этим заграждением расположилась половина манипула, выделенного для несения охраны, а впереди нее, на некотором расстоянии друг от друга, расставлены были часовые таким образом, что самый отдаленный пост находился на расстоянии полумили от лагеря.
Вскоре гладиаторы, утомленные заботами и трудами последних дней, уснули, и уже в час первого факела на площадке царили тишина и спокойствие. Догоравшие костры освещали неподвижные фигуры спящих и черные скалы, служившие фоном этой фантастической картины.
Бодрствовал один только Спартак; его высокая атлетическая фигура, освещенная угасающими огнями костров, четко выделялась в полумраке, словно призрак одного из тех гигантов, которые, согласно мифическим сказаниям, объявили войну Юпитеру и разбили лагерь на Флегрейских полях возле Везувия, решив взгромоздить здесь горы на горы, чтобы штурмовать небо.
Среди величавой всеобъемлющей тишины Спартак долго стоял неподвижно и, подложив правую руку под левую, висевшую на перевязи, смотрел на море, расстилавшееся внизу у подножия, не отрывая взгляда от огонька одного из кораблей, которые стояли в гавани Помпеи.
Но в то время как взгляд его был устремлен на этот свет, сам он погрузился в думы и размышления, которые увели его далеко-далеко. Мысль его витала над горами родной Фракии, ему вспомнились годы беспечного детства и юности, счастливые годы, которые пронеслись, как легкое дуновение нежного ветерка. Неожиданно лицо его, ставшее было таким спокойным и ясным, опять омрачилось: он вспомнил нашествие Римлян, кровопролитные битвы, поражение фракийцев, их уничтоженные стада, разрушенные дома, рабство близких и…
Вдруг Спартак, уже более двух часов погруженный в эти воспоминания и мысли, вздрогнул и прислушался, повернув голову к тропинке, идущей со стороны Помпеи, по которой сюда пришли гладиаторы. Ему почудился какой-то шум. Но повсюду было тихо, только легкий ветерок порой шевелил листву в лесу.
