Нефритовый слоненок - Востокова Галина Сергеевна (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
Потом она просыпалась и вспоминала, как они с Ежиком и Махидолом путешествовали к фамильному городу Чакрабона Питсанулоку на север Сиама с его древними памятниками и монастырями. В сознании всплыла полустершаяся надпись на треснувшей ступе: «…Сын, который умер юношей, и в этом нет ничего удивительного, ибо этот мир перерождений является неустойчивым, недолговечным, иллюзорным…»
Катя, Лек, проводники и повар ехали на лошадях, а Чом с Ежиком восседали на спине огромной добродушной слонихи Бунчи, которая ступала медленно, надежно, слегка покачиваясь. А вокруг цвели орхидеи фантастических расцветок, пели невиданные птицы, листья папоротников, не знавшие солнца, безнадежно тянулись вверх, а над ними, перелетая с ветки на ветку, покрикивали настоящие дикие обезьяны. Если не было рядом подходящего жилья, устанавливали большую армейскую палатку, разжигали костры, чтобы отпугнуть непрошеных гостей. Воздух на севере был несравненно чище, ночи холоднее, чем в Бангкоке. Ежик и по сей день вспоминает: «Как чудесно было путешествовать! Давайте поедем снова!» И теперь так просто взять и зачеркнуть все, что связывало их более десяти лет? Друзья, родственники, все говорили, что у них образцовая семья, ставили в пример. Никогда ведь не ссорились. Всегда приходили к единому мнению. Что же теперь делать? Как тяжело жить! «…Неустойчивым, недолговечным, иллюзорным…» Катя глотала таблетки снотворного, чтобы еще на несколько часов освободиться от невыносимых размышлений.
Англичане, когда хотят сказать «влюбился», «страстно полюбил», говорят «he fell n love» – «упал в любовь». Именно это и произошло с Чакрабоном. Он упал в ласковую безмятежность Джавалит, в ее задорный смех, напоминающий звон бронзовых колокольчиков на храмовых карнизах, в черную глубину блестящих глаз, которые сулили счастье.
Временами Чакрабона начинали мучить угрызения совести. Случалось, он жалел, что Катрин пришлось уехать. Безоблачному счастью назойливо мешало ощущение вины перед женой. Но рядом появлялась Джавалит, и Лек забывал про все, прятал сомнения и недовольство собой в самые темные тайники души.
Еще год назад он бы высмеял всякого, кто осмелился бы заявить, что Чакрабон способен на измену. И вот – пожалуйста… Сам не ожидал от себя такого. Но отказаться от Джавалит? Вернуться назад, к тому моменту, когда у кого-то из молодых офицеров – у кого, не вспомнить уже – возникла идея провести уик-энд в Хуа Хине, и все переиграть? Не поехать? Отправиться с сыном к матери в Пья Тай? Нет, ни за что! Пусть остается все как было. Хотя о чем разговор? Ничего не изменить…
А в тот четверг Лек сначала отказывался, ссылаясь на срочную работу.
– Всем известна ваша занятость, принц, но все же…
– Лек, не повредило бы тебе отдохнуть денек-другой, – увещевал Махидол.
– Право же, если бы Катрин не уехала, мы с удовольствием пригласили бы всех на дачу…
– Но мы и сами справимся с хозяйством! Погрузим в машину провизию, напитки и – вперед!.. Говорят, вы оборудовали прекрасную кухню, да и веранду расширили?
– Расширили.
Получалось, что он как собака на сене: сам не бывает в Хуа Хине и другим не дает. Действительно, прекрасная дача на взморье, продуваемом свежим ветром, пустует, а друзья мучаются в городской духоте.
– Пожалуй, я дам вам ключи. И напишу записку деревенскому старосте, чтоб обеспечил вас отборной рыбой.
– Ну как можно без хозяина? Одни мы не поедем!
– Хорошо бы послать с вами сына. И сам Ноу накупался бы вволю, и вам бы все показал.
Ему некогда, а мальчишка-то за что страдает?
– Все. Решено. Едем вместе! – почувствовали слабинку офицеры. – Да, принц?
– Уговорили…
Когда во второй машине с гостями Лек увидел Джавалит и еще двух девушек, то сначала недовольно поморщился: прощай тихий отдых и долгие беседы с сыном под рокот набегающих волн. Прощай возможность просто смотреть на низкие звезды и не думать ни о чем. Многолетняя усталость все-таки напоминала о себе. Сбросить бы постоянное напряжение… А теперь – вот уж радость великая! – предстоит развлекать гостей. Дамам потребуется особое внимание. Выдавливать банальности? Комплименты? Отвык. Не хочется.
Конечно, Джавалит уловила плохо скрытую неприязнь Чакрабона. Улыбка ее исчезла. Глаза погрустнели.
И он рассердился на себя. Ну при чем тут эта милая девочка? Нельзя позволять себе распускаться. Нечего портить уик-энд хорошим людям. Лек постарался преодолеть раздражение и стал подшучивать над племянницей:
– Джавалит, когда же ты успела вырасти? Помнишь, как ты приходила к нам кататься на Бунче? И попыталась отнять приглянувшийся банан у бедной голодной слонихи? Ты и вправду очень захотела есть, Джавалит? Ну попросила бы чего-нибудь у Намароны!.. Помнишь, да? А Бунча, рассердившись, отшлепала тебя хоботом.
Джавалит рассмеялась:
– Хватит, дядя!.. Смотрите, Махидол уже купается. Побежали на пляж!
Играли в мяч – Джавалит упрямо кидала его Леку. Из симпатии? Травяной шарик, брошенный неловкой рукой, падал на землю и катился к ногам принца. Лек посылал его обратно. Из вежливости? И если бы другим не удавалось время от времени перехватить мяч, игра превратилась бы в развлечение для двоих.
Пили чай – Джавалит, подавая чашку или сандвич Леку, обязательно касалась его руки. Может, из озорства? Но нет… Ниточки-токи протянулись от Джавалит к Леку. И он не устоял? Да. Но не все так просто.
Он лишь разрешил себе пофлиртовать. А что? Работал как вол. Давно лишил себя обычных радостей неделового общения. Так и вовсе в сухаря превратиться можно. Или, наоборот, дойти до полного нервного истощения. Отдыхать так отдыхать! Отключиться от забот. Хватит. Заслужил же хоть два дня отдыха. И капельку шампанского. Джавалит! Какая приветливая девочка. Удивительно, почему в ее присутствии легче дышится? И голова начинает кружиться…. От шампанского? Но выпито совсем чуть-чуть. Вот только Махидол смотрит осуждающе. Это мешает. К дьяволу! Уйти бы подальше от всех. С Джавалит. Лунная дорожка… Какие крупные звезды! Расслабиться! Всего на два дня… Кто-нибудь обязательно напишет про уик-энд Катрин. Да тот же Махидол! Ну и пусть. Сама виновата. Он ведь живой человек. Катрин никогда не отличалась пылкостью. А последние два года вообще превратилась в ледышку. Или в лунатика. Только сообщения из России да проблемы Ежика ее трогают. Им отдается вся страсть. И зачем она усложняет жизнь? Приходишь домой – хочется отдыха. А тут мировая скорбь – в России голод! Ну не в одной же России!.. В Африке тоже, да и в Сиаме хватает неприятностей… Ох уж эта сложная славянская душа, которой дай только волю помучиться! Нет, он несправедлив. Наводнение ей дорого обошлось. И жалко ее. Но, в конце концов, это и его дом тоже, и его сад! Ему ничего, а для нее трагедия. Господи, как не хватает Катрин легкости! Джавалит – песенка, смешинка… Ну и пусть пишут. Катрин умница, поймет, что ему нужна отдушина. Маленькая отдушника. Иначе он не выдержит, не сделает всего намеченного. Вачиравуд со своими «Тиграми» и советниками – черным облаком… Нет, не думать о делах! Запрещается! Что ж поделаешь, если так получается, если Джавалит рядом и от одного взгляда на нее делается радостно?
– Джавалит, девочка, иди ко мне!..
В Парускаване Джавалит окружило множество открыто неприязненных или лицемерно дружелюбных взглядов. И встречаться с Леком там она могла только вечерами на час-два – днем он на службе, к ночи ей надлежало быть во дворце.
Только Хуа Хин давал желанную свободу.
Джавалит умащала тело мазью из сандала, алоэ, амбры и розовой воды, смешанной с мускусом, зажигала благовонные свечи, и враз стихали все звуки.
– Милый, сколько в тебе нежности и страсти! – шептала она Леку, а он впитывал ее дыхание, голос, прикосновения, и казалось, что их встреча была предопределена судьбой, только ждала своего часа. И вот встретились две кармы прежних жизней, чьи судьбы были связаны издревле и навечно.
– Ты так красива, что мне больно, когда на тебя смотрят другие мужчины…
