Салтыков. Семи царей слуга - Мосияш Сергей Павлович (электронная книга txt) 📗
— Итак, господа, строим наши полки вокруг Кольберга подковой. Генерал Панин, вы станете на правом фланге, упретесь правым крылом в боденхагенский лес. Поскольку там много окопалось пруссаков, надо всех их выкурить оттуда. Вам поможет казачий отряд Луковкина. Абросим, ты слышишь?
— Слышу, ваше сиятельство! — вскочил Луковкин.
— Сиди. Прочешешь с казаками весь лес. С левого фланга у нас река Персанте, а перед ней укрепление Грюненшанц. Полковник Шульц, вы со своим полком должны взять это укрепление…
— Слушаюсь, ваше сиятельство.
— Там окопаетесь, займете круговую оборону, дабы предупредить прусский сикурс. Я с Бибиковым буду в центре. Все реляции, донесения посылать мне сюда. Теперь казакам задание: Туроверов, ты прикрываешь нас с юга. Иван Греков уходит на юг, веером рассылая разъезды, дабы не прозевать королевского сикурса. Если его обнаружите, немедленно шлите ко мне гонца, а другого к главнокомандующему, чтобы он выслал за пруссаками дивизию.
В это время загрохотали в море пушки.
— Ну вот адмирал Полянский начал с той стороны, мы начнем с этой.
— Нам надо окопаться, — сказал артиллерийский полковник.
— Окапывайтесь. Чего ж медлите?
Фридрих II получил с гонцом сообщение от принца Вюртембергского, что русские осадили Кольберг. Король призвал генерала Платена.
— Генерал, немедленно высылайте к Кольбергу, его осадили русские. Ударьте им в спину и, соединившись с принцем Вюртембергским, рассейте их.
— Слушаюсь, ваше величество.
А принцу Фридрих тут же написал письмо: «Я не могу потерять этот город, он для меня слишком важен, и, если он попадет в руки врагов, для меня это будет большим несчастьем».
Хотел приписать о сикурсе Платена, но передумал: «А ну перехватят гонца русские». Однако, поразмыслив, написал: «Заставьте Вернера атаковать их». Пусть, в случае чего, русские гадают, кто такой Вернер и откуда должен атаковать. А Вернер находился в крепости.
Получив через принца приказ короля «атаковать их!», Вернер подготовил две тысячи триста солдат, хорошо вооружив их. И ждал ночи.
— Вы оголяете крепость, — пытался урезонить его комендант. — С кем я останусь?
— Я исполняю приказ короля. Мы пробьемся на Трептов, там должны быть наши. И, повернув с ними, ударим в тыл русским. Неужели не ясно?
— Ясно, — вздохнул комендант. С королевским приказом спорить было бесполезно и даже опасно.
После полуночи, в самое темное время суток, заранее смешанные южные ворота почти бесшумно отворились, и Вернер вывел свою ударную колонну. Русские, не ожидавшие такого нахальства от осажденных, не смогли удержать этот сжатый «кулак». И Вернер прорвался почти без потерь. Об этом тут же сообщили Румянцеву, он призвал Бибикова:
— Александр Ильич, берите гренадер, казаков и немедленно вдогон. Постарайтесь окружить их.
Бибиков нагнал Вернера на рассвете, послав казаков Грекова в охват, он с гренадерами атаковал пруссаков. Среди них началась паника, которую, как ни пытался Вернер, погасить не смог. Особенно когда с юга со свистом и улюлюканьем налетели казаки.
Буквально в полчаса под их саблями и штыками гренадер пало более шестисот солдат. Многие разбежались. Сам генерал Вернер с восемью офицерами и более чем с полтысячью рядовых угодил в плен. Бибиков потерял менее ста человек.
Однако, воротившись к Кольбергу, Бибиков застал Румянцева в великом гневе:
— Черт вас подери, у вас что, нет глаз? — кричал он на Шульца.
— Но там кругом болота, ваше сиятельство, — оправдывался бледный полковник.
— А вы хотели, чтоб туда вела утоптанная дорога? Да? Вы видели, Александр Ильич, такого вояку, — апеллировал Румянцев к Бибикову. — Он пошел брать укрепление и не нашел его, попросту заблудился. Это как?
Бибикову было жалко полковника, и он старался не поддакивать разбушевавшемуся генералу. Однако это не помогло Шульцу. Румянцев, вызвав адъютанта, приказал:
— Полковника под караул. И кригсрехт!
Когда Шульца увели, Бибиков сказал:
— А может, не надо так строго, Петр Александрович.
— Надо, Александр Ильич. Надо. Без дисциплины в армии побед не жди. Ну как у вас-то?
— Отряд догнали. Разбили. Самого генерала Вернера пленили. Не желаете допросить?
— После. Сейчас поведу гренадер на Грюненшанц.
— А если тоже заблудитесь?
— Не заблужусь.
— Ну а все же, если случится. Шульца простите?
— Само собой. Но я все же найду. Укрепление не иголка. Иначе мне грош цена.
И Румянцев нашел Грюненшанц, атаковал его и выбил пруссаков. Повелев укрепляться полковнику Волкову, вернулся в центр. Однако уже на следующей день к Грюненшанцу подошли три полка принца Вюртембергского и в ожесточенном сражении овладели укреплением, почти полностью перебив русский полк во главе с командиром.
Узнав от «языков» о том, что с юга идет с корпусом Платен, Румянцев отправил в главную квартиру гонца с требованием атаковать прусский корпус с тыла.
Бутурлин, получив известие о движении Платена, вызвал к себе генералов Долгорукого и Берга.
— Вам, Василий Михайлович, надо немедленно выступить к Кольбергу на соединение с Румянцевым, — приказал он Долгорукому. — У принца Вюртембергского силы, превосходящие наши. А соединясь с Румянцевым, вы сможете превзойти его, а тогда и атаковать безбоязненно. Вы же, генерал Берг, с вашим корпусом должны идти к реке Варте и атаковать Платена на марше и на переправах и по силе возможности мешать его движению. В большое сражение не ввязывайтесь, силы ваши неравны. Но клевать клюйте беспрерывно.
Берг, прибыв к своему шатру, увидев своего начальника штаба, спросил:
— Ну что, Александр Васильевич, готов к делу?
— Хоть сейчас, ваше превосходительство, — отвечал Суворов.
— Поведешь Туроверовский казачий отряд.
— А куда идем?
— К Варте.
Корпус генерала Платена двигался по левому берегу Варты. Берг, определив направление его движения, приказал Суворову:
— Александр Васильевич, тебе надо опередить его. Он идет к Лансбергу, где наверняка будет переходить мост. Надо бы уничтожить этот мост.
— Есть! — козырнул Суворов и побежал к своему коню, которого под уздцы держал казак.
— Куда нас? — спросил Туроверов подбегавшего подполковника.
— В дело, ребята, в дело, — ответил Суворов, взлетев на коня. — Сотня-я! За мной!
И казачья сотня ходкой рысью помчалась за подполковником.
— Ишь, Васильич наш разошелся, — переговаривались казаки.
— Спешит, ровно к теще на блины.
Уже в темноте сотня с ходу форсировала речку Нетце и, сделав быстрый и скрытный бросок, напала на спящий Ландсберг. Казаки, спешившись, разбили бревном ворота и ворвались в городок, охраняемый лишь эскадроном гусар. Носились по улочкам, сверкая палашами и рубя успевших взяться за оружие. Около семидесяти гусар было пленено.
Поскольку мост был деревянным, Суворов приказал его поджечь. Мост плохо загорался, и пришлось разложить по всей длине его несколько костров, куда сами жители натаскали сухого хвороста и дров, разумеется поторапливаемые казаками.
Когда сюда прибыл Платен, моста уже не было, торчали из воды лишь обгоревшие стойки. Пришлось пруссакам собирать по окрестностям лодки и устраивать понтонную переправу, чтобы перевезти пушки и перейти пехотным полкам.
В сентябре начались сильные ветры, и адмирал Полянский вынужден был увести флот в Ревель. Это сразу ослабило силы осаждавших.
На военном совете настойчиво зазвучали голоса: «Пора снимать осаду и уходить».
— Нет! — решительно возражал Румянцев. — Хватит позориться.
— Но, Петр Александрович, флот ушел.
— Флот сделал свое дело, уничтожил все береговые батарей. Дело за нами. Я здесь командующий и приказываю не заикаться больше об уходе.
— Но Бутурлин уже отошел к Висле.
— Ну и что? Пусть хоть к Неве. А я не отойду.
— Но король может сам явиться из Силезии.
— Не явится. Там стоит корпус Чернышева, на Варту выдвинут корпус Волконского. Он прикрывает Познань и, в случае чего, может помочь и нам. Так что ни слова больше об уходе, господа.
