Десять меченосцев - Ёсикава Эйдзи (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– Что еще? Куда собрался?
– Хочу видеть Ягю Сэкисюсая.
– Видеть кого?!
Самураям из замка и в голову не приходило, что этот сумасшедший парень способен на такую наглость.
– И что будет, если ты увидишь его? – спросил Кидзаэмон.
– Я молод и постигаю боевое искусство. Заветная цель моей жизни – получить урок от создателя стиля Ягю.
– Почему не сказал сразу?
– Сэкисюсай никого не принимает и не дает уроков заезжим ученикам.
– Верно.
– Мне остается бросить ему вызов. Понимаю, он, скорее всего, не захочет нарушить свое уединение. В таком случае я вызову на бой весь замок.
– На бой? – в один голос воскликнули четверо самураев. Кидзаэмон и Дэбути держали возмутителя спокойствия за руки.
Мусаси взглянул на небо. Раздался шум крыльев – это прилетел орел со стороны горы Касаги, которая громадиной нависала над замком. Силуэт огромной птицы, скользнув на миг, закрыл звезды. Орел опустился на крышу рисового амбара.
Для четверки служивых слово «бой» прозвучало до смешного напыщенно, но Мусаси выразил то, чего он добивался. Его не интересовало состязание по фехтованию, где демонстрируют техническое мастерство. Ему был нужен бой до победного конца, когда решается судьба противников, бой, которому воины без остатка отдают волю и умение. Это, по сути, то же сражение между двумя армиями, но с некоторой разницей в форме. Все очень просто – один человек против одного замка. Решимость пронзала Мусаси с такой же силой, как подставки его деревянных сандалий-гэта попирали землю. Железная воля, владевшая им, сделала слово «бой» совершенно естественным в его устах.
Четверо самураев изучали лицо Мусаси, пытаясь уловить в нем проблеск здравого смысла.
Кимура принял вызов. Сбросив соломенные сандалии и подоткнув хакама, он сказал:
– Прекрасно! Больше всего на свете я люблю бой! Не могу предложить бой барабанов или удары гонга, а поединок – пожалуйста! Сода, Дэбути, подтолкните-ка его ко мне!
Кимура, первым предложивший наказать Мусаси, до сих пор сдерживался, проявляя терпение. Теперь он мог дать себе волю.
– Выходи! – крикнул он. – Давайте его сюда!
Кидзаэмон и Дэбути вытолкнули Мусаси вперед. От толчка он сделал шагов пять навстречу Кимуре, а тот, отступив на шаг, занес горизонтально меч, глубоко вздохнул и нанес стремительный удар по массивной фигуре Мусаси. Меч прочертил дугу в воздухе под какой-то странный шуршащий звук. Раздался крик, но не Мусаси, а Дзётаро, который выскочил из-за сосны. Брошенная им горсть песка и произвела странный звук.
Мусаси знал, что Кимура перед нанесением удара прикинет расстояние между ними, поэтому специально ускорил шаг, когда его вытолкнули вперед, оказавшись ближе к противнику, чем тот рассчитывал. Меч Кимуры коснулся только воздуха и песка. Оба мгновенно отскочили на три шага, замерли в напряженной тишине, не спуская друг с друга глаз.
– Будет на что посмотреть, – негромко промолвил Кидзаэмон.
Дэбути и Мурата, не участвовавшие в схватке, приняли оборонительные стойки. Они уже убедились в недюжинных боевых способностях Мусаси. Блестящая реакция, проявившаяся в том, как он увернулся от удара и тут же занял боевую позицию, свидетельствовала, что Мусаси не уступает Кимуре.
Кимура держал меч чуть ниже груди. Он не двигался. Мусаси тоже замер, сжимая эфес и выдвинув вперед плечо и высоко подняв локоть. На темном лице глаза его походили на два белых полированных камня. Некоторое время шла борьба воли, но прежде чем один из них пошевелился, темнота, окружавшая Кимуру, вздрогнув, замерла. Вскоре все заметили, что он дышит чаще и надсаднее, чем Мусаси. Дэбути исторг негромкий рык. Теперь он знал, что мелкая стычка вот-вот обратится в катастрофу. Ему было ясно, что Кидзаэмон и Мурата чувствуют это не хуже его. Выйти из положения было трудно. Если не произойдет что-то необычайное, то исход боя между Мусаси и Кимурой предрешен. Трое самураев ни за что не хотели совершать поступок, из-за которого их упрекнули бы в трусости, но у них не было выбора в способе предотвращения непоправимого. Лучше всего поскорее избавиться от этого странного типа, избежав ранений от его меча. Им не нужны были слова – самураи Ягю разговаривали глазами.
Все трое двинулись на Мусаси, и в тот же миг его меч рассек воздух со свистом натянутой тетивы. Громовой клич раскатился по окрестностям. Голос вырвался не из глотки Мусаси, неистово вопило его существо, словно внезапно ударили в храмовый колокол. Противники, окружившие Мусаси со всех сторон, отозвались клокочущим шипением.
Мусаси ощутил мощный прилив сил. Кровь готова была брызнуть из каждой его поры, но голова была холодной, как лед. Может быть, это огненный лотос, о котором говорили буддисты? Соединение абсолютного жара с абсолютным холодом, слияние пламени и воды?
Песок больше не летел из-за сосны. Дзётаро исчез. С горы Касаги налетали порывы ветра. Матово поблескивали клинки мечей, крепко зажатых в руках самураев.
Четверо против одного. Мусаси не придавал этому особого значения. Он ощущал, как мускулы наливаются мощью. Говорят, что в такие минуты человек думает о смерти, но Мусаси не собирался умирать. Он, однако, не был уверен в победе.
Ветер, казалось, проникал в голову Мусаси, холодя мозг и обостряя зрение. Тело Мусаси покрылось липкой испариной, пот маслянистыми капельками выступил на лбу.
Послышался еле уловимый шорох. Меч Мусаси, подобно сверхчувствительной антенне, уловил едва заметное движение ноги человека, находившегося слева. Мусаси незаметно изменил положение меча. Противник, уловивший движение, отложил атаку. Все пятеро замерли, как изваяния.
Мусаси понимал, что промедление опасно для него. Лучше бы противники не окружали его, а выстроились в линию, тогда бы он разделался с ними по очереди. Сегодня он имел дело с искушенными бойцами. Мусаси не мог шевельнуться до тех пор, пока кто-то из соперников не сделает движения. Ему оставалось только ждать, надеясь, что кто-то из четверых допустит ошибку и подставится под удар.
Противники не очень радовались численному превосходству над Мусаси. Они знали, что стоит одному из них на мгновение потерять бдительность, как Мусаси атакует. Они понимали, что им противостоял человек совершенно исключительного склада. Даже Кидзаэмон не решался пошевелить пальцем.
«Удивительная натура!» – думал он.
Все застыло: люди, земля, небо. И в этот момент тишину нарушил неожиданный звук – голос флейты, прилетевший с ветром. Услышав мелодию, Мусаси забыл все на свете – себя, врагов, жизнь и смерть. В глубине сознания всегда жила эта мелодия, именно она выманила его из убежища на горе Такатэру, отдала его в руки Такуана. Флейта Оцу, это она играла.
Мусаси вдруг обмяк. Лицо его оставалось бесстрастным, но враги были начеку. С боевым кличем, который, казалось, вырвался из глубины тела, Кимура сделал выпад, выбрасывая меч. Мускулы Мусаси напряглись, лицо налилось кровью. Мусаси был уверен, что меч Кимуры достал его. Левый рукав был разрезан от плеча до запястья, и голая рука навела Мусаси на мысль о резаной ране. На миг самообладание покинуло его, и он выкрикнул имя бога войны. Мусаси подпрыгнул, развернулся в воздухе и увидел, как Кимура едва не упал на том месте, где он сам только что стоял.
– Мусаси! – крикнул Дэбути Магобэй.
– Ты говоришь лучше, чем дерешься! – насмешливо крикнул Мурата, бросаясь вместе с Кидзаэмоном наперерез Мусаси.
Но Мусаси, мощно оттолкнувшись от земли, взвился вверх, коснувшись нижних веток сосен. Потом он еще несколько раз подпрыгнул, словно во мраке летя по воздуху.
– Трус!
– Мусаси!
– Будь мужчиной!
Мусаси добрался до рва вокруг внутренних укреплений замка. Треснула сухая ветка, и воцарилась тишина. Ее нарушала только чарующая мелодия флейты, доносившаяся откуда-то издалека.
