Загадки древнего Манускрипта (Девять пророчеств грядущего) - Редфилд Джеймс Redfield (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Я глубоко вздохнул и попытался убедить себя, что необходимо сохранять хладнокровие и увеличить запас энергии. Несколько минут я старался изо всех сил, пока все в коридоре не стало выступать более четко. Я попытался излить чувство любви. В конце концов я почувствовал себя лучше и принялся размышлять о Себастьяне. Если он у себя, то Санчес обязательно отправится туда.
В конце коридора была еще одна лестница, и я спустился по ней на первый этаж. Через окошечко лестничной двери я осмотрел коридор. Никого. Открыв дверь, я шагнул вперед, еще не зная наверняка, куда идти.
Неожиданно рядом из какого-то помещения донесся голос Санчеса. Дверь была чуть приоткрыта. В ответ на слова Санчеса рокотал голос Себастьяна. Когда я приблизился к двери, она неожиданно распахнулась, стоявший за ней охранник приставил к моей груди дуло винтовки, заставил меня войти и встать у стены. Санчес бросил взгляд в мою сторону и, увидев, что это я, положил себе ладонь на солнечное сплетение. Себастьян неодобрительно покачал головой. Молодого солдата, который помог нам, нигде не было видно.
Жест Санчеса что-то означал. В голове промелькнуло одно: ему нужна энергия. Он снова заговорил, а я сосредоточился на его лице, пытаясь постичь его высшую суть. Его энергетическое поле стало шире.
— Вы не имеете права скрывать истину, — сказал Санчес. — Люди вправе знать ее.
Себастьян высокомерно глядел на Санчеса:
— Эти откровения попирают Писание. Они не могут быть истиной.
— Откровения не попирают Писания, а вот не открывают ли они для нас сокрытый смысл Писания?
— Мы знаем смысл Писания, — проговорил Себастьян. — И знали это веками. Разве вы забыли годы учебы и то, чему вас учили?
— Нет, не забыл, — ответил Санчес. — Но в то же время я знаю, что эти откровения расширяют границы нашего духовного мира. Они…
— Кем это сказано? — уже срывался на крик Себастьян. — Кто вообще написал этот Манускрипт? Какой-нибудь язычник майя, выучившийся где-то арамейскому языку? Что знали эти люди? Они верили, что есть чудодейственные места и таинственная энергия. Это были дикари. Развалины, где обнаружено Девятое откровение, называются Селестинскими храмами, Небесными храмами. Что вообще могло быть известно этим людям о небесах?
— А сама их цивилизация, разве она сохранилась? — раздраженно продолжал он. — Нет. Никто не знает, что случилось с майя. Они просто исчезли без следа. И вы хотите, чтобы мы уверовали в этот Манускрипт? Послушаешь, о чем там говорится, так можно подумать, будто мир во власти людей, будто по их воле в нем происходят перемены. Но это не в нашей воле. Это в воле Божией. Человек стоит лишь перед выбором — соглашаться с истинами Писания, чтобы обрести таким образом спасение, или нет.
— Но вы только задумайтесь, — возразил Санчес, — что на самом деле значит — принять истины Писания и обрести спасение? Как это на самом деле происходит? Разве в Манускрипте не показывается во всех подробностях, как стать более одухотворенным, приобщенным, спасенным и какими реальными ощущениями это сопровождается? И разве не открывается нам в Восьмом и Девятом откровениях, что было бы, если бы так поступал каждый?
Покачав головой, Себастьян отошел в сторону, но потом обернулся и буквально пронзил Санчеса взглядом:
— Вы ведь даже не видели Девятого откровения.
— Нет, видел. Но не полностью.
— Каким же это образом?
— Отчасти мне рассказали о нем до того, как мы прибыли сюда. Еще одну часть я прочел несколько минут назад.
— Что?! Как?
Санчес приблизился к старшему по сану:
— Кардинал Себастьян, люди хотят знать об этом откровении. Оно проясняет все остальные откровения: в нем показывается то, что нам суждено, то, что на самом деле являет собой духовное сознание!
— Мы знаем, что такое духовность, падре Санчес.
— Знаем ли? Думаю, что нет. Мы веками говорим о духовности и считаем, что хорошо представляем себе ее, провозглашая свою веру в нее. Но мы всегда определяли духовность как нечто абстрактное, во что мы веруем по мере разумения. И непременно преподносим ее как цель, к которой должен стремиться каждый во избежание чего-либо дурного, а не во имя обретения благословенного и восхитительного. В Манускрипте говорится о вдохновении, которое посещает нас, когда мы на деле любим ближних и придаем жизни эволюционное движение вперед.
— Эволюционное! Эволюционное! Вы только послушайте, что вы говорите, падре, вы, кто всегда последовательно выступал против теории эволюции. Что с вами произошло?
Санчес собрался с духом:
— Да, я выступал против понимания эволюции, подменяющей Бога, против эволюции, дающей объяснение Вселенной, в котором не упоминается о Нем. Теперь же я уяснил, что истина сочетает в себе научное и религиозное мировоззрение. Истина в том, что эволюция есть то, как Господь творил и продолжает творить.
— Никакой эволюции не существует, — заявил Себастьян. — Господь сотворил мир сей, и все тут.
Санчес бросил взгляд на меня, но мне ничего не приходило в голову.
— Кардинал Себастьян, — снова обратился Санчес к своему оппоненту, — развитие следующих одно за другим поколений подается в Манускрипте как эволюция сознания, эволюция к высшему уровню духовности и колебательного движения. Каждое поколение накапливает больше энергии, открывает для себя больше истин, а затем это передается следующему поколению, что придает ему еще большее развитие.
— Это чепуха, — возразил Себастьян. — Существует единственный путь обретения большей духовности — следовать примерам, которые даны в Писании.
— Совершенно верно! — воскликнул Санчес. — Но опять же, что это за примеры? Разве в Писании повествуется не о людях, которые познают, как воспринимать энергию и волю Господа? Разве не этому учили первые пророки в Ветхом Завете? Разве не эта способность воспринимать в себя энергию Господа нашла такое высокое выражение в жизни сына одного плотника, что даже, как мы говорим, Сам Господь явился на Землю?
— Разве то, о чем говорится в Новом Завете, — вдохновенно продолжал он, — не есть рассказ о людях, исполнившихся некой энергии, которая преобразила их? Разве не сказал Сам Иисус, что дела, которые Он сотворил, мы тоже сможем сотворить, и более? Эту мысль мы никогда не воспринимали всерьез, вплоть до сегодняшних дней. Мы лишь теперь постигаем то, о чем говорил Христос, чему Он наставлял нас. В Манускрипте объясняется, что Он имел в виду! И как это сделать!
Себастьян отвернулся с багровым от гнева лицом. Наступила полная тишина, и в эту минуту в комнату вбежал офицер и доложил Себастьяну, что проникшие в миссию обнаружены.
— Глядите! — возбужденно воскликнул он, указывая в окно. — Вон они!
На расстоянии около полукилометра двое — мужчина и женщина — бежали к лесу. На краю вырубки военные, казалось, были готовы открыть по ним огонь.
Офицер повернулся к Себастьяну и приготовил рацию:
— Если они доберутся до леса, найти их будет нелегко. Разрешите открыть огонь?
Всматриваясь, в бегущих, я вдруг понял, кто это:
— Это Уил и Хулия!
Санчес подошел к Себастьяну еще ближе:
— Именем Господа, вы не пойдете из-за этого на убийство!
— Кардинал Себастьян, — настаивал офицер, — если вы хотите, чтобы Манускрипт был ликвидирован, я должен немедленно отдать приказ.
Я замер.
— Падре, поверьте мне, — услышал я голос Санчеса. — Манускрипт не подорвет того, что вы создали, того, что вы отстаивали. Вы не допустите убийства.
Себастьян с сомнением покачал головой:
— Поверить вам?.. — Он сел за стол и взглянул на офицера: — Мы никого убивать не будем. Прикажите вашим солдатам взять их живыми.
Кивнув, офицер вышел из комнаты.
— Благодарю вас, вы сделали правильный выбор, — проговорил Санчес.
— В том, что я отказался от убийства, да, — сказал Себастьян. — Но своего мнения я не переменю. Манускрипт губителен. Он может разрушить основополагающую структуру нашей духовной власти. Он может привести людей к мысли, что их духовное предназначение в их руках. Он подорвет дисциплину, необходимую для того, чтобы каждый человек на Земле пришел в Церковь, и когда настанет час Вознесения, люди будут не готовы к этому. — Он сурово взглянул на Санчеса — Сейчас сюда направляются войска. Что предпримете вы или кто-либо еще, уже не имеет значения. Девятое откровение никогда не покинет пределов Перу. А теперь убирайтесь из моей миссии.