Дань кровью (Роман) - Юнак Виктор (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Да будет свет!
— Да будет свет! Да будет свет! — тут же подхватили присутствующие при коронации архиепископ, епископы и другие священнослужители.
По молчаливому знаку патриарха прислуживающий дьякон протянул ему поднос с восьмигранной короной с закрытым верхом, украшенной алмазами. Патриарх бережно, двумя руками взял корону, поцеловал ее и возложил (теперь уже королю) Твртку на голову.
— Достоин! — снова воскликнул патриарх.
И снова святые отцы подхватили:
— Достоин! Достоин! Достоин!
С хоров отозвался хор монахов:
— Словно царя, вознесем того, кого невидимо носят крылья ангелов…
И все присутствующие запели «На многая лета…».
Твртко сошел с трона, взял у дьякона другую, меньшую по размерам, корону и возложил ее на голову Доротеи. Песня постепенно затихала, и, наконец, патриарх взошел на амвон и поднял золотой крест, украшенный жемчугом и бриллиантами, которые сверкали подобно божественному нимбу, переливаясь в пламени многочисленных свечей. Благословив короля, королеву, всех священников, великашей и остальную властелу, патриарх начал свою длинную речь.
— Все мы сейчас являемся свидетелями рождения нового короля. Богоугодный и радетельный раб Божий Твртко, благодаря своей способности и мудрости, смиренности и богопочитанию, на глазах наших из скромного бана вырос до короля всей Боснии, Сербии и Поморья и западных стран. Священная коронация совершена в славной церкви Милешево над гробом святого отца нашего, святого Саввы. Коронация и миропомазание совершено по законам и порядку святой православной церкви.
Богу было угодно прибрать к себе боголепого императора нашего Стефана Уроша Неманича, не дав ему наследников ни по мужской, ни по женской линии. С его смертью оборвалась прямая нить Неманичей, более ста лет восседавших на священном троне Сербского государства. Есть еще, правда, прямой наследник царя Симеона, Душанова брата, однако он избрал путь, далекий от бренности мирского бытия, и решил посвятить себя служению Господу Богу нашему. А потому единственным потомком Неманичей на земле Сербской и Боснийской является благоверный Твртко Котроманич, праматерь коего была единокровной дочерью короля Стефана Драгутина. Посему Бог и одарил его двукратным венцом монарха, дабы правил он в двух королевствах: в богодарованной ему исстари земле Боснийской и в Сербской земле, принадлежавшей по закону прародителям его, дабы не иссякла этим лоза Неманичей.
Да будет король Твртко праведным правителем, прислушивающимся к добрым советам святых отцов наших! Да будет церковь наша хорошим подспорьем государю! Наша святая православная церковь никогда не пыталась посягнуть на власть, выходящую за пределы церкви. Государь и далее может быть уверен в этом.
Так пожелаем же доброго здравия, счастия и мудрости королю Твртку I, королеве Доротее, а также всей уважаемой и добродетельной властеле, живущей в нашей милой отчизне. Да цветет на этой земле любовь и братство всех народов! Пусть сосед не возненавидит соседа, пусть исчезнут черная зависть и злоумышление!
Давайте скажем нашему королю и нашей королеве: здравствуйте многая лета!
Все присутствующие снова запели «На многая лета…».
Король и королева медленно двинулись к выходу. За ними по парам выстроились все гости. Поздравления и целования начались только во дворе.
Пиры и торжественные приемы продолжались три дня. Затем гости начали друг за другом разъезжаться. Князь Лазарь, Вук Бранкович и братья Мусичи отправились в обратный путь вместе. Молодые Вук и Мусичи вырвались немного вперед, чуть позади ехал князь Лазарь. Он понимал, что у молодежи после этой коронации возникло немало вопросов, на которые им хотелось бы ответить самим, без него. И он с удовольствием отстал от них, улыбаясь чему-то, известному только ему. Влажный ноябрьский ветер приятно холодил щеки и шею, играя с длинными, начинающими седеть волосами.
Метрах в пятидесяти от князя Лазаря ехала карета, окруженная со всех сторон плотным кольцом ратников из личных дружин четырех великашей. В карете ехали княгиня Милица с дочерью Марой, женой Вука Бранковича.
— И все-таки, я не понимаю князя, — произнес Стефан Мусич. — Зачем он отдал корону Сербии Твртку?
— Ты думаешь, что он отдал корону лишь три дня назад? — возразил Лазарь Мусич, тезка и любимый племянник князя, а также его крестник. — По-моему, это произошло гораздо раньше.
— Когда? — снова спросил Стефан.
— Не после ли разгрома жупана Николы Алтомановича? — подключился к разговору Вук Бранкович.
— Вы думаете, это было соглашение? — не унимался Стефан.
— И не без участия старца Ефрема, — заключил Лазарь Мусич.
Ветер обгонял кавалькаду всадников и снова возвращался назад, теребя перья на шляпах и играя длинными волосами великашей. Солнце то и дело жмурилось, пряча свои огненные очи в тяжелых серых тучах и снова открывая их. Но дождем не пахло. Птицы летали высоко, а сурки и суслики храбро бегали в высокой степной траве, иногда высовывая у обочины дороги свои любопытные мордочки.
Князь Лазарь любовался молодежью. С такою можно пойти и в огонь, и в воду, и в бой с османами. Высокий, широкоплечий рыжеволосый Вук Бранкович даже среди богатырей-братьев выделялся. А Стефан и Лазарь Мусичи — оба светловолосые, с кудрявыми, ниспадающими на плечи волосами — мало чем напоминали своего отца, чельника Мусу. Разве что своими большими глазами и маленькими усиками. Стефан более круглолиц, черты лица крупнее, чем у младшего брата. У того же и лицо удлиненное, и борода поменьше и пореже.
— Ну что ж, после Лазаря, пожалуй, единственный, кто достоин носить королевский титул, — это Твртко, — Стефан посмотрел на своих друзей, ища согласия с его словами. Но те ехали молча, никак не прореагировав на последние слова Стефана. — И все же князь мог бы и раньше нам сообщить о своем соглашении с Твртком.
Твртко Котроманич действительно и вне всякого сомнения был самым ярким правителем Боснии и одной из самых замечательных личностей всей боснийской истории. Решительный и прямолинейный, когда нужно было что-либо осуществить; внимательный и осмотрительный, когда нужно было что-либо понять и осмыслить; могучий и дальнозоркий, когда нужно было что-либо совершить. К власти он пришел очень молодым (когда ему не было еще и шестнадцати лет), как и его сюзерен и знаменитый современник Людовик Великий, но он сразу же, с первых шагов дал понять (в отличие от царя Уроша, другого своего современника), что у него есть сила воли, способность и возможность исполнить все задуманное. Этого не могли отрицать ни его враги, ни его друзья, а и тех, и других у Твртка было немало. Однако коронация боснийского бана невольно вызывала сравнение с еще одним его современником, пожалуй, самой могущественной фигурой на Балканах и одной из самых величественных и своеобразных в Европе в XIV веке.
— Не кажется ли тебе, князь, что в Боснии родился новый Душан? — Вук Бранкович слегка попридержал коня и повернул свое круглое лицо, украшенное большими соломенными усами, к Лазарю.
Князь понял, что теперь пришло время поравняться с молодыми, и он золотыми шпорами врезался в бока своего буланого, посылая его вперед.
— Перед глазами Душана всю жизнь маячил далекий блеск цареградских куполов, которые он видел в ранней молодости, у Твртка же родные горы и долины являются средоточием силы народа и державы.
И все же, как ни казалось это парадоксальным, в данном случае правы были оба — и Вук, и Лазарь. Да, многое было общим в чертах и в деятельности Душана и Твртко, но многое было и диаметрально противоположным.
Оба были великими личностями. Оба достигли великих успехов. Они не только были правителями, не и полнокровными носителями государственного строя, созданного ими самими. Первый сербский император и первый боснийский король как бы воплотили в себе всю энергию своего небольшого, но славного народа. Все их силы были подчинены широким замыслам. Всякое их движение показывало полную концентрацию воли. Обоих природа наделила и одинаковой судьбой. Их дело, вознесенное ими на самую вершину государственной мысли, некому было продолжить; под грузом их достижений надорвались их слабые наследники. Оба умерли в самом расцвете сил (Душан в сорок шесть лет, Твртко в пятьдесят три года) и именно тогда, когда их присутствие было жизненно необходимо, чтобы удержать, упорядочить, организовать и обласкать рожденное ими детище.
