Маленький детектив (СИ) - Андреева Юлия Игоревна (читаем книги .txt, .fb2) 📗
— Простите меня, господа, но сейчас я бы хотел съездить в приют Святой Марты и переговорить с Тимми.
— Мы могли бы поехать с вами, — немедленно среагировал Нарракот.
— Послушайте меня. — Морби откашлялся и, наклонившись вперед, какое-то время всматривался в светлые глаза профессора. — Вам вовсе необязательно взваливать всю работу только на свои плечи. Я понимаю, сейчас вы чувствуете себя одиноким воином, защищающим свою крепость и свою дочь от враждебного мира. И я не могу не поддерживать вас в этом благородном деле. Вы, безусловно, правы, как был бы на вашем месте прав любой отец. Но… — Он сделал паузу. — Конечно, я не готов признать фантастические идеи относительно машины для перемещения и насчет оживших мертвецов. Хотите знать, во что лично я буду верить в этой истории? И какую версию, если понадобится, поддержу в любом суде мира?
Себастьян принужденно кивнул.
— Я верю в то, что ваша настоящая дочь пропала или провалилась под землю и была завалена камнями двадцать лет назад.
— Она не могла провалиться, — спокойно возразил Себастьян, — понимаете… — Он поднялся и, подойдя к стоящему у стены сундучку, извлек оттуда свернутый в рулон лист бумаги. — Ага, вот он. — Профессор развернул лист и расправил его на столе, подперев углы графинами с напитками. — Это пирамида в разрезе, не та пирамида, возле которой в свое время пропала Лилит, да это и не важно. Предположим, что вот здесь вход, а здесь та самая камера, которую взорвали двадцать лет назад эти варвары. Видите?
Итак, взрывчатка разнесла вот этот кусок стены и потолочное перекрытие над ним, при этом тот, кто находился в момент взрыва в пирамиде, был либо засыпан камнями, либо действительно провалился в одну из имеющихся там ловушек. Так?
Мужчины сгрудились вокруг схемы.
— Мой брат Габриэль преследовал грабителей, которые зашли раньше него в пирамиду и заложили взрывчатку. Получается, что они в пирамиде. — Он ловко поставил чашку Морби в центр рисунка. — Предположим, чашка — грабители, а он… — Себастьян поднял чашку Нарракота и водрузил ее туда, где был обозначен вход. — Габриэль вошел в пирамиду вслед за ними, его взрыв застал практически на пороге. Что же до Лилит, Габриэль видел ее где-то далеко, возможно, выходящей из лагеря. Чашка Александра была поставлена в нижней части чертежа. В момент взрыва она в лучшем случае только-только подходила к пирамиде. В этом случае ее могло отнести в сторону взрывной волной или убить камнями, потому что, если бы она вошла в пирамиду, то там…
— Она наткнулась бы на Габриэля и их нашли бы вместе, — закончил за него Морби.
— Вот именно, — победно улыбнулся Себастьян. — Я допускаю, что ее могло убить или контузить прилетевшим камнем, но тогда ее бы нашли люди из лагеря или я сам. Куда она делась?
— Ее могли забрать с собой рабочие, — неуверенно предположил Александр.
— Последнее маловероятно, потому как все местные знают, что расхитителей гробниц полицейские стреляют на месте, не отягощая суд лишней работой. — После того как взрыв унес жизни нескольких грабителей, остальные поспешно сгребли сокровища и поспешили как можно скорее покинуть пирамиду жреца бога Яха, так как они знали, что на рассвете я явлюсь туда, чтобы проверить, все ли готово к встрече важных гостей. И, увидев, что они учинили, отправлю свою охрану на поиски. Именно так я и поступил.
А теперь представьте, господа, ворам нужно убраться как можно дальше от пирамиды, при этом тащить на себе сокровища. Автомобиля у них не было. Что же, они станут тратить время на похороны тела моей дочери? Абсурд. Или, если она осталась жива, заберут ее с собой с тем, чтобы продать в какой-нибудь гарем? Разумеется, красивая белокурая девочка ценится весьма дорого, но не дороже же сокровищ, которые они должны были вынести на себе. Добавьте к тому, что Лилит будет сопротивляться, кричать, что ее похитили. Везти ее через границы рискованно, светленькую английскую девочку — слишком приметную, чтобы не вызывать расспросов. Их должен был остановить первый попавшийся на пути полицейский, да что там, первый европеец!
— Светлые волосы можно было бы перекрасить? Кожу замаскировать, — попытался возразить Александр.
— Можете представить себе компанию мародеров, которые, еще не до конца придя в себя после взрыва, перекрашивают кому-то волосы или накладывают грим. Нет, моя дочь пропала бесследно из этого мира, где ее искали, и теперь появилась.
— Хорошо, тогда я снова предложу свою версию, — не унимался Морби. — Предположим, что ваша дочь осталась жива, но не провалилась в другой мир, в это я не в силах поверить, а действительно была похищена. Предположим… — Он сделал примиряющий жест. — Что дальше? Я верю, что она могла выжить, о ней, как о редком и очень дорогом товаре, прекрасно заботились, она выросла и родила дочку, которую назвала Лилит. Я верю, что дочь вашей дочери вполне могла быть невероятно похожей на свою мать. — Он пожал плечами. — Обычное дело.
Себастьян слушал Морби, тяжело дыша.
— Таким образом, сейчас в вашем доме проживает, не ваша дочь, а…
— Моя внучка… — профессор присел на диванчик, почесывая бородку. — То есть вы хотите сказать, если я признаю Лилит не дочерью, а внучкой, от меня все отстанут, и я смогу без помех передать ей свое состояние? При этом я волен продолжать считать, что она моя потерянная дочь. А что, мне нравится!
— Даже если вы не признаете ее родной, но официально удочерите, вы сможете оставить ей все, что пожелаете, — включился в разговор Нарракот.
— Мне это действительно нравится, — повторил Себастьян. — А знаете что, господа, передайте Доротее, что я сам оплачу ваше расследование. Если я в любом случае смогу не расставаться с моей Лили, кстати, после возвращения она так себя называет, ничто ведь не помешает мне начать расследование, целью которого установить, где прежде жила моя внучка. В первые дни Лили действительно иногда вспоминала детей, с которыми якобы когда-то жила. Тогда я думал, что она припоминает свою жизнь в другом мире, но теперь я понимаю, что это ведь мог быть сиротский приют. А действительно, если она сбежала из дома, где жила и потом слонялась по улицам, неудивительно, что ее как сироту приняли в приют для таких детей. Я должен немедленно поехать туда! — Он вскочил.
— Давайте разделимся. — Морби почесал подбородок. — Вы пойдете к дочери и выясните у нее все про ее сегодняшнюю поездку и встречу с этим Тимми, а мы тем временем посетим приют Святой Марты и попробуем встретиться там с этим мальчиком. Можете что-нибудь рассказать о юном мистере Олдоне?
— Тимми — прекрасный мальчик, я несколько раз брал ребят из приюта на раскопки, кроме того, они помогали мне здесь, но Тимми, если другие работали за еду и небольшие суммы, которые по договоренности я выплачивал им, Тимми хотел только читать мои книги и говорить об археологии. Если бы мальчик жил в Англии, со временем он мог бы рассчитывать на стипендию Лилит, позволяющую ему учиться в лондонском университете. В прошлом году я даже подумывал взять его к себе и воспитывать как сына. Но когда я уже почти что собрался поговорить о нем с монахинями, я испытал такой стыд, вдруг показалось, что таким образом я предаю память моей дорогой Лилит. Вы понимаете, как будто бы я меняю ее на мальчика. Я испугался, что Тимми с его жаждой знаний, с его вопросами, ну, вы понимаете, займет место Лилит, что я перестану искать ее. — Себастьян тяжело вздохнул.
— Мы сейчас же отправимся в приют Святой Марты и поговорим с Тимми и другими детьми, — пообещал Нарракот.
Себастьян позвонил в колокольчик, и явившийся на зов дворецкий получил приказ срочно подготовить выезд, тем временем Нортон выписал чек, который вручил Морби.
Жара нарастала, зной трепетал в воздухе, подобно тончайшей занавеске, разместились в машине втроем: Морби и Нарракот на пассажирском сиденье сзади, водитель перед ними. Александра попросили быть в гостинице на обеде, а сами, не обращая внимания на окружающее пекло, отправились в приют. Не так страшен черт, как его малюют, и если местные жители привычно прятались от жары, закрывая лавки и позволяя себе пару часов ничего не делать, приезжающие в Египет ради достопримечательностей туристы носились по этой самой жаре, прикрываясь шляпами и накидками, обмахиваясь веерами и выпивая рекордное количество жидкости, лишь бы только не пропустить интересное. Вот и сейчас, сидя в открытом автомобиле системы «Форд», получившем неофициальное название «Железная Лиззи», они несколько раз встречались с покорными своей судьбе стадами туристов и ведущими их через солнечный ад загорелыми до черноты пастухами-чичероне. Не отдыхали и разносчики воды, и, естественно, торговцы сувенирами, после каждой экскурсии потных и утомленных иностранцев ждали уютные кафе, где они могли утолить жажду или голод, покурить ароматный кальян, лежа на расшитых замысловатыми узорами подушках, и хотя бы немного опомниться от утомительной программы. Эти кафе, разумеется, работали даже в самую невыносимую жару, так как туда гарантированно пригонялись целые стада обезумевших от жары экскурсантов. Те же из них, кто не желали есть в столь подозрительных местах, тут же отводились в магазин, где могли приобрести по самой дешевой во всем Египте цене, на самом деле завышенной, и весьма, ароматные масла, созданные по рецептам древних фараонов. Одна такая стайка туристов покрывала дневную норму кафе или магазина, поэтому хозяева этих заведений щедро выплачивали чичероне заранее оговоренные проценты.
