Над пропастью (Роман) - Халмирзаев Шукур (книги без регистрации полные версии txt) 📗
Девушка, конечно, поняла смысл сказанного. Советская власть всегда на стороне бедняков, и подтверждение этому она уже видела.
Тревога и смятение не оставляли ее.
…Выйдя с Тузбазара, Курбан повернул на улицу Пайгаши. Он был зол на себя за то, что был на Тузбазаре и потерял понапрасну много времени.
Ворота Рамазанбая!.. Справа конюшня. Спрыгнул с коня, расседлал его, повесил седло на сук колонны. Взял торбу и направился к амбару.
Айпарча, все еще стоявшая у колонны, медленно повернулась в его сторону.
И опять Курбан почувствовал на себе ее взгляд. Просто колдовство какое-то! Что от него нужно этой байской дочери?
Наполнив торбу до половины, Курбан опять глянул в сторону веранды. Вместо девушки увидел у колонны ухмылявшегося женоподобного слугу — Намаза. Чертовщина и только!
Через расщелину в дувале Курбан выбрался в сад. Здесь, возле очага, сидели бойцы, только что вернувшиеся с учений. Виктор Вениченко (командир роты и комсомольский секретарь) на берегу арыка обтирал снегом сапоги.
Виктор — украинец, но вырос в Петербурге в семье военного. Когда он изучал тюркские языки в университете, отец бросил царскую службу, присоединился к революционерам, оставил сына без средств. С этого времени и начались скитания Виктора. Из Москвы приехал в Ташкент, здесь прожил полтора года, потом стал переводчиком у Фрунзе…
— Как жизнь молодая? — спросил Виктор, увидев подошедшего Курбана.
— Живем! — неопределенно ответил Курбан.
— Ты бывал в Ялангтаге?
— Ялангтаг… Бывал. А что?
Усман-сапожник рассказывал: в древние времена, чтобы обратить в мусульманскую веру людей этого края, семь арабских военачальников со своим войском пришли сюда; они были родными братьями. В долине до наших дней сохранились гробницы этих семерых хаджей, потомков арабских халифов, — место паломничества верующих.
Одна из гробниц, Ходжакучкар, находится у подножия Ялангтага, на берегу сая. Курбан с хазратом, когда ишан Судур водил его за собой и он был у него мюридом, часто останавливались в хижине шейха гробницы Ходжакучкара-ата, бывало, с ночевкой.
Ялангтаг — высокая, будто обтесанная, гора. Со стороны гробницы даже летом подняться на ее вершины не просто.
— Местный парень Суяр сообщил, что там, у подножья, он обнаружил яму, а в яме — зерно. Мы послали проверить нашего Эшнияза. Если подтвердится, отправимся на рассвете за зерном, — сказал Виктор.
— Меня с собой возьмете?
— Там видно будет, — неопределенно ответил Виктор.
…«Пропади ты пропадом!» — злилась Айпарча. Она гнала от себя мысли о Курбане — и думала о нем. Почему-то только о нем. А он строптив! Ругаешь его самыми обидными словами — и грязный джадид, продавшийся русским, и чернь самого низкого происхождения — а он представляется самым любимым и самым способным учеником великого ишана Судура.
«А где теперь хазрат? — девушка тяжело вздохнула. — Где великие, наверное, там и он!.. Уж он-то раскусил, чего стоит этот красавец. Вышел из черни — ушел в чернь, презрев доброту учителя… Да как он может смотреть людям в глаза?! Или он проклят хазратом?»
Сон?.. Явь?..
Тихий, скромный юноша, склонившийся в поклоне перед учителем, — и высокий, широкоплечий, сильный воин; словно влит в военную форму, и она к лицу ему. Эта богатырская остроконечная шапка с красной звездой, длинная, распахивающаяся шинель кавалериста…
Сон?.. Явь?..
Разве это был не сон — шла по саду в тихом безлюдье, потом вдоль арыка, смотрела в сторону Кара-жара, отчего-то повторяла про себя: «Каражар… Черная пропасть…» Потом очаг с притягивающими взгляд углями. Угли еще тлели… Орешина. Зачем-то заглянула в дупло. Оно, как зев, как пропасть… И вдруг услышала шаги. Увидела его! Проще было спрятаться за ствол — почему-то укрылась в дупле… Да, из дупла можно было видеть его, оставаясь невидимой…
Потом дом. Потом сон… Она на белом коне… Туман, мост… Странно все это…
…И снова видела его.
Курбан выходил из амбара, она с трепетом ждала, когда он заговорит. Но в эту минуту появился Намаз. Похоже, он заметил, что она смотрит на Курбана, ухмыльнулся, противно скривив толстые губы.
— Чего скалишься? — полыхнула черными глазами Айпарча и стремительными шагами удалилась через главный вход.
Горят свечи. Арсланов мрачен, курит. Говоронский ушел в комнату, там телеграфный аппарат.
Получено сообщение, от Файзуллы Ходжаева:
«Совершенно секретно. Прибывший из Турции Энвер-паша набрал в Бухаре сотню афганских солдат и турецких офицеров и направился в Восточную Бухару. Предполагаем — пойдет на Кукташ. Необходимо преградить путь. Ревком».
Кто он, этот Энвер-паша?
Ярый пантюркист, один из видных руководителей партии «молодые турки», провозгласившей в конце прошлого века в Стамбуле лозунг: «Тюркские народы всех стран, соединяйтесь!»
Зять турецкого султана Абдулхамида. Тот самый Энвер, который стоял во главе заговорщиков, убивших его тестя. Офицеры из «младотурецкой» партии, чтобы привлечь на свою сторону народ и завоевать власть, не скупились на прогрессивные лозунги. Дай «младотуркам» власть — и они обеспечат независимость страны, не допустят расхищения богатств родины, улучшат условия жизни народа, уравняют права не только женщин с мужчинами, но даже и всех социальных групп населения…
Страна, находящаяся в глубоком экономическом кризисе, остро нуждалась в социальных переменах, и потому народ охотно поддержал идеи «молодых турков».
А захватили власть — и что? Прежние лозунги забыты, на первый план выдвинулась претензия на мировое господство; они втянулись в мировую войну, преследуя цель — если будет побеждена Россия, то находящиеся под ее владычеством Кавказ и Средняя Азия отойдут к Стамбулу.
Кто бы мог предположить тогда, что Турция сама потерпит поражение. Она могла распасться на части, развалиться, рассыпаться. А Россия сбросила бремя царизма и, пусть с потерями (как потом оказалось, временными), вышла из войны; новое правительство признало Турцию как суверенное государство. И это, конечно, имело решающее значение в сохранении ее независимости. Одно крыло «молодых турков», возглавляемое Мустафой Кемалем, пришло к управлению государством. Делить власть с бывшими соратниками, втянувшими Турцию в бойню, Кемаль не захотел, они были попросту изгнаны из страны. Так Энвер-паша стал изгоем.
Его видели то в Англии, то в Германии. Нет, отнюдь, не с котомкой странника! Он появлялся на встречах глав великих держав. В качестве представителя то одной страны, то другой.
А теперь этот человек пробрался в Россию! Побывал в Бухаре. Направляется в Кукташ.
Над чем ломали головы Арсланов и Говоронский?
Во-первых, даже само по себе появление здесь Энвера-паши не сулит ничего хорошего. Кого он здесь представляет?
Во-вторых, — как ему с сотней всадников удалось выйти из блокированного города? Это — невероятно!
В одном из сообщений говорилось: в Кукташ прибывает председатель Бухарского исполкома Пулатходжаев, вместе с ним и отряд бухарских добровольцев. Пулатходжаев прислал телеграмму.
Усманходжа Пулатходжаев, в прошлом один из руководителей «молодых бухарцев», в свое время призывал: «Слышали, что сделали „молодые турки“? Они убили султана! Наша организация создана по образу и подобию „молодых турков“, давайте же и мы возьмем в руки оружие! Смерть Саиду Алимхану!»
Позднее, решительно отказавшись от этой политической линии, «младобухарцы» провозгласили лозунгом борьбу «за независимость, экономически процветающую, просвещенную Бухару, уничтожение феодального монархического режима».
Когда свершилась Бухарская революция, Усман-ходжа торжественно объявил себя коммунистом и, засучив рукава, развернул энергичную деятельность по установлению Советской власти…
Что же было в телеграмме?
«Совершенно секретно. Прибуду вовремя. Решил как следует проучить воинов ислама. Они слишком зарвались. Есть намерение присоединить в Термезе к отряду седьмой стрелковый полк. Если у вас тоже есть добровольцы, возьму с собой… В Байсуне остановимся на день-два. Подготовьте нам продовольствие, фураж. Пулатходжаев».