Борьба испанцев с маврами и завоевание Гренады - Тур Евгения (читать книги онлайн полные версии .TXT) 📗
При заходе солнца испанская армия дошла благополучно до хребта гор и оттуда увидела изумрудную, плодоносную долину, покрытую рощами и садами; вдали за нею виднелась Малага на берегу лазоревого моря. Восхищенные Испанцы приветствовали Малагу, как некогда Евреи землю обетованную. Подвигаясь вперед, авангард нашел на пути своем небольшие селения, лежавшие в узких, глубоких долинах; но, к своему удивлению и гневу, увидел, что селения были оставлены и стада угнаны. Обманутые в своих ожиданиях, солдаты подожгли деревни и рассеялись по долинам, ища добычи; но Дон-Алонзо д’Агвилар, шедший сзади, сохранял строгий порядок, также как и Корденас; воины св. братства и св. Иакова бросились было грабить, но он строго остановил их. Скоро испанское войско, достигло почти непроходимого прохода. То было узкое, загроможденное обломками утесов ущелие, в котором невозможно было сохранять порядок. Лошади скользили, взбирались с трудом на крутизны, едва перебирались по тропинкам, где до тех пор ходили одни козы. Вблизи одной горевшей деревни они услышали радостные крики. Внезапно Мавры показались на вершинах утесов и оттуда засыпали камнями, пулями и стрелами испанское войско. Крики Мавров, повторяемые эхом гор, мрак ночи, сменившийся зловещим светом огня пожаров, сознание своего бессилия — влили ужас в сердца солдат. Лошади их падали в пропасти, увлекая за собою всадников. Дон Алонзо бросился вперед и увидел горсть мавританских поселян, которые с утесов забросали его каменьями и стрелами. Маркиз Кадикский поспешал на помощь, и рыцари, сошедшись, держали совет. Решено было оставить добычу, взять верных проводников и отступать немедленно. Проводники повели отряд ближайшим путем и углубились в горы. Скоро они зашли в столь узкое ущелие, что пехотинцам нельзя было пройти иначе как поодиночке, а конному и вовсе проехать невозможно. Лошади, пронзенные стрелами Мавров, падали и преграждали дорогу. В пропастях, на вершине утесов пылали бесчисленные огни, при свете коих испанское войско могло видеть, как Мавры, перебегая с утеса на утес, продолжали поражать их и камнями, и оружием. Перепуганные проводники потеряли голову, и вместо того, чтобы вывести войско на широкое место, все больше и больше заводили его в глухие трущобы. При первых просветах утра Испанцы увидели себя в глубоком рву высохшего ручья горного потока, со всех сторон заваленном громадными камнями. Покрытые пылью, потом и кровью, измученные, израненные, истощенные, испанские воины походили на загнанную, выбившуюся из сил жертву; знамена были потеряны, солдаты беспомощно глядели в глаза рыцарей, сердца которых разрывались от бессильного гнева и скорби. В продолжение целого дня они напрасно силились выйти из этой западни; в сумерки с ужасом увидели они, что после неимоверных усилий достигли узкой долины, чрез которую, преграждая им путь, текла глубокая и быстрая река. Долина эта окружена была высочайшими, неприступными горами, на недосягаемой вышине которых зажглись, как по мановению ока, бесчисленные огни. При свете их Мавры быстро появлялись и исчезали за камнями, будто демоны, вызванные магическою силой из преисподней. С неприступных этих высот град камней, пуль и стрел посыпался опять на несчастных Испанцев. Оглушительный крик:
— Эль-Сахал! Эль-Сахал! — раздался, повторяемый эхом гор.
— Что это за крики? — спросил Дон-Карденас.
— Это крики маврского военачальника, — отвечал старый Кастильянец, — он пришел из Малаги и настиг нас.
Тогда Дон-Карденас обратился к своим рыцарям.
— Умрем, — воскликнул он, — но продадим дорого жизнь нашу! Надо взобраться на горы; нам нет другой дороги.
Сказав эти слова, он погнал свою лошадь на почти отвесную кручу. За ним последовал весь отряд; но земля и камни осыпались под ногами лошадей, за хвосты и гривы которых ухватились пехотинцы. Лошади, выбившиеся из сил, опрокидывались, сваливались в пропасти, увлекая за собою седоков и солдат, а Мавры продолжали с высот разить беззащитное войско. Порой целые обломки утесов сваливались с грохотом и давили собою толпу воинов. Знаменосец был убит; убиты были близкие друзья и родные Дон-Карденаса. Наконец ему удалось достигнуть хребта горы, но он увидел пред собою страшное зрелище. По бесплодной почве возвышались опять утесы и пропасти, а за ними сторожили его жестокие враги, вооруженные, полные сил и одушевленные воинственным пылом. У Карденаса не осталось ни знамен, ни литавр, ни труб, — он не мог созвать своей рассыпавшейся в разные стороны рати. Всякий солдат искал спасения — где и как мог. Отчаяние овладело всеми. Многие побросали оружие и побежали назад. Одни были взяты в плен близ Малаги; другие скрылись в горах, но, томимые голодом, были схвачены женщинами и подростками. Иные бросились на землю и умерли от истощения. О дисциплине не было и помину. Паника была такова, что два, три Мавра осиливали десять Испанцев. Когда старый воин увидел жалкие остатки столь блестящего войска, он горько заплакал.
— О, Боже Всесильный! — воскликнул он, — гнев Твой пал на нас, если Ты позволил неверным одолеть храброе войско христианское!
Однако он силился собрать около себя остатки этого разбитого и уничтоженного войска, но солдаты и рыцари в один голос молили его спасаться скорее, оставить их и сберечь свою драгоценную жизнь, чтобы отомстить Маврам.
— О, Боже! — воскликнул Дон-Карденас, — за грехи наши Ты наказуешь нас!
И он вонзил шпоры в коня и бросился в ущелье, которое Мавры не успели еще захватить. Остатки войска частию последовали за ним; другие разбежались в разные стороны, ища спасения.
Между тем маркиз Кадикский и друг его Дон-Алонзо д’Агвилар Кордуанский во тьме ночной и в смятении потеряли из виду графа Сифуэнтеса и Дон-Карденаса. Они взобрались по тропинке на высокую гору и остановились, поджидая его. У них не было труб, чтобы подать ему сигнал, и потому они стали кричать, зовя по именам друзей и родных. Многие откликнулись на этот призыв и подоспели; но в ту минуту, как этот небольшой отряд строился, Мавры Эль-Сахала с окрестными крестьянами ударили на него. Измученные Испанцы, пораженные ужасом, потеряли голову. Они побежали в разные стороны, были взяты или убиты. Сам маркиз с братьями и друзьями дрался отчаянно; лошадь была под ним убита. Два его брата и два его племянника погибли, сражаясь около него; другие были раздавлены громадными камнями, которые в них бросали Мавры. Маркиз, старый, испытанный в боях воин, никогда не был свидетелем такого поражения и не испытывал таких потерь. Смерть беспощадно косила всех вокруг него. Когда он увидел, что меньшой брат его, Дон-Бертрам, упал с лошади, раздавленный обломком утеса, он испустил вопль ужаса и окаменел. Его служители окружили его и умоляли спасаться, но он хотел разделить судьбу друга своего, Дон-Алонзо д’Агвилара, но было уже поздно; войска Эль Сахала стояли между ними и разделяли их. Тогда маркиз пересел на другую лошадь и бросился в ущелье со всею своею свитой. Мавры его преследовали на протяжении 20 верст и перебили большую часть его спутников. С горстью уцелевших воинов, изнемогая от скорби и истощения, он достиг до Антекверы.
Граф Сифуэнтес, шедший с небольшим отрядом за маркизом Кадикским, зашел в узкий проход и был тотчас окружен Маврами; видя, что не может, ни пройти, ни сражаться, он сдался со всею своею свитой. Дон-Алонзо д’Агвилар со своим отрядом с невероятными усилиями дошел до той самой долины, где маркиз Кадикский потерял почти все свое войско, и, не видя никого, измученный, не зная дороги, укрылся за большим утесом, в углублении, походившем на пещеру. Там, к неописанному восторгу солдат, бил ключ и протекал ручей. Они могли утолить палящую жажду и напоить измученных коней. Когда занялась заря, им представилось ужасающее зрелище. Близ них лежали убитые братья и племянники маркиза Кадикского; лежали солдаты и рыцари, задавленные обломками утесов и громадными камнями, пронзенные стрелами и копьями, израненные пулями. Многие рыцари умирали; почти все были раздеты и ограблены Маврами. Дон-Алонзо вне себя от ярости поклялся жестоко отомстить Маврам.
