Евпраксия - Антонов Александр Ильич (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
А через год с лишним, когда Генрих потерпел поражение под Каноссой и бежал с остатками войска за реку По, спрятался в Павии, Тихон счёл, что наступило время спасать Евпраксию и Родиона. За минувшее время он и его товарищи узнали многое. Им помогало теперь то, что они вольно разговаривали по-итальянски и по-немецки. Через служанок, через дворню они узнали, где прячут Евпраксию и как подобраться к Родиону. За это же время Тихон узнал, где в случае удачного освобождения узников их можно будет укрыть. В Мантуа в эту пору стоял со своим войском король Конрад. Тихону уже было известно его отношение к отцу-императору. Они были врагами. Потому Конрад должен был принять Евпраксию, которая, как и он, пострадала от императора.
Той же декабрьской ночью, когда Генрих бежал из Павии, Тихон повёл своих ратников к императорскому дворцу. Тайными ходами они пробрались во двор и спустились в подвалы дворца, в которых было несколько казематов для узников. Все они в эту пору пустовали, и лишь в одном из них под стражей трёх престарелых воинов томился Родион. Тихон разделил свой отряд на две группы, троих отправил сразу к каземату, где сидел Родион, дабы гам связать по рукам и ногам стражника. Сам же с тремя воинами нашёл камору других стражников, в которой они отдыхали, ворвался в неё. Стражи и глаз не успели открыть, как были связаны сыромятными ремнями. Нашлись и ключи от каземата, и Тихон с ратниками поспешили спасать Родиона. Ему уже дали знать, и он ждал освободителей у двери. Лишь только сняли замок, он выбрался из каземата и почти упал на руки друзей. В свете факела он показался Тихону старцем. Но голос его был звонок.
— Я жив, я жив, други! — крякнул он и попросил оружие: — Дайте мне меч, братцы, и я проложу дорогу!
— Успокойся, Родя, мы уйдём тихо, и ни одна зверюшка не заступит нам дорогу, — сказал Тихон, обнимая узника.
— Ох, братцы, как я вам рад! Да не с неба ли вы?
— Потерпи, Родя, всё узнаешь! У нас ещё много дел впереди.
Когда выбрались за каменную стену, окружающую дворец, Родион тихо сказал:
— Братцы, как хороша матушка-свобода!
— Молчи, Родя, и слушай. Ты свободен — сие хорошо, но матушка Евпраксия ещё в заточении.
— Господи, да где она? Что с ней?! Я ведь ничего не ведаю! — воскликнул Родион.
— Она близко, в замке. Токмо её добыть надо. И мы идём гуда. А ты... Ты посиди под обрывом близ замка. Ночь тёплая и...
— Нет, Тиша, я иду с вами. И не остановлюсь, не покорюсь!
Сказано это было твёрдо — мечом не разрубить, — да Тихон и не ждал иного ответа.
— Ладно, идём. Без тебя нам было бы труднее, — согласился Тихон.
До замка было близко: стоило миновать оливковую рощу, пробраться лугом и — вот уже громада цитадели. Проникнуть в неё не представлялось возможным. В замок лежал только один путь: через ворота. И только с позволения императора. Но император находился далеко от Вероны. Это все знали. Тем и решил воспользоваться Тихон. Он перебрался с ратниками через сухой ров, подошёл к воротам, постучал, как было принято во дворце: три раза с паузами, потом ещё два раза подряд. За воротами отозвался страж:
— Кому в полночь неймётся?
— Гонец от императора, барон Бартов, — отозвался Тихон.
— Экая тебя носит, полуночника. Не открою, жди утра.
— Открой, братец Карлуша. К утру здесь Матильда Тосканская с войском будет. Уходить всем надо. Вот и думай, Карлуша.
— Нс обманываешь?
— Целую ноги Пресвятой Девы Марии.
— Ладно уж, открою.
Загремел тяжёлый засов, заскрипела и открылась калитка. Тихон шагнул на двор замка. Да туг же прихватил стража, зажал ему рот, крикнул:
— Други, ко мне!
Страж попытался сопротивляться, но Тихон сжал его крепче, проворчал: «Нишкни!» — и передал вбежавшему ратнику.
— Держи, Ян. Ты с Илиёй и Глебом остаётесь здесь. Повяжите остальных стражников. Калитку закройте, никого не впускать! — И Тихон повёл остальных воинов в замок.
Вскоре четверо русичей, ведомые Родионом, проникли в замок через поварню, вбежали на второй этаж и остановились перед дубовой дверью опочивальни императрицы. Тихон вновь условно постучал. В помещении никто не отозвался. Он повторил стук уже сильнее. И послышался довольно властный женский голос:
— Не беспокоить! Приходите утром!
— Но я барон Вартов, гонец императора! Государыне нужно уходить. Утром здесь будет Матильда Тосканская с войском!
И вновь прозвучал твёрдый ответ:
— Не открою, приходите утром. Воля императора превыше всего.
— Позовите императрицу! — потребовал Тихон и выругался: — Черт возьми!
Родион и Тихон были озадачены, они не рассчитывали на такое упорство придворной дамы. Знали они, что двери без тарана не взломать, хотя воины и советовали вломиться. Родион посоветовал припугнуть баронессу маркграфом Деди.
— Это, похоже, Гретхен, она боится толстяка.
Тихон внял совету Родиона, крикнул:
— Баронесса Гретхен, открой! Или я напущу на тебя маркграфа Деди!
И вдруг за дверью возник какой-то шум, там кто-то боролся с баронессой. Потом она вскрикнула, и стало тихо. Л через несколько мгновений тяжёлая дверь распахнулась и послышался голос Евпраксии:
— Тиша, господи, ты и по-немецки-то как по-родному баешь!
— Матушка, возьми одежду какую, да побыстрее уходить надо. Родион, где ты? Помоги государыне.
Родион перешагнул через Гретхен, вошёл в спальню. Евпраксия, увидев его, ахнула:
— Да ты ли это, родимый?!
— Я, я, матушка. Где там одежда какая?
— Всё под рукой, Родионы. Мы сейчас быстро.
И пока Евпраксия и Родион собирались в путь, Тихон склонился к Гретхен, потрогал её и достал из кафтана пару сыромятных ремней, связал баронессе руки и ноги, приговаривая:
— Ай да молодец, государыня!
Спустя несколько минут двор замка покинули десять человек. Тихон прихватил старого воина, который открыл ему ворота.
— Ты, братец мой, здесь погибнешь. Забьют тебя государевы слуги.
Старый воин ушёл из замка без сопротивления, потому как не любил императора, называл его «губителем».
Глубокой ночью Тихон привёл свой отряд в посад, к подворью кузнеца Оттона. Там была приготовлена крытая повозка и семь осёдланных коней. Тихон и воины простились с хозяином, отблагодарили его за кров и покинули двор. Их путь лежал к крепости Мантуа, в стан короля Конрада. А через две ночи путь отряда Тихона в какой-то точке пересёкся бы с движением отряда императора Генриха. Судьба оказалась милосердной к русичам. Они не встретились в ночи нос к носу с Генрихом и даже не ведали того, что могли бы встретиться. В пути они провели остаток ночи и полдня. А в полдень их остановили королевские дозоры и по просьбе императрицы проводили в крепость Мантуа.
Евпраксии предстояло увидеться с королём Конрадом. Помнила она, что на Руси его назвали бы пасынком, а её мачехой. Хронисты той поры отвечали, что он был лишь на один год моложе Евпраксии. «Это был юноша красивый, смелый и свободного духа, строгий к себе и снисходительный к другим. В Италии, где он прожил большую часть своей ранней юности, он пользовался расположением... Никто не видел с его стороны ни насмешек, ни насилия. И к новым идеям Конрад не относился так враждебно, как его отец... В нём рано развилось то мечтательное настроение, какое проявлялось и у его деда Генриха III». С таким «пасынком» Евпраксии предстояла встреча. Ранее ей не довелось его видеть, и теперь она въезжала в крепость Мантуа, испытывая волнение. К тому же её смущало убожество её «кортежа», который никак не походил на императорский. Она сидела в бедной повозке, купленной Тихоном у горожанина в Вероне. На её облучке сидели измождённый узник и старый воин, беглец из стана императора.
Однако весть о приезде императрицы долетела до Конрада раньше, чем она появилась близ крепости. И он в окружении свиты вышел встречать её к воротам. А когда она появилась и выбралась из повозки, он склонился к её руке и поцеловал.
