Легион смертников - Скэрроу Саймон (читать полностью бесплатно хорошие книги .TXT) 📗
— Стой! Кто идет?
— Свои! — ответил Кант.
— Пароль!
— Развей тоску, — ответил Кант, шагая вперед и незаметно обхватывая рукоятку меча.
— Проходи! — ответил римлянин.
Аякс шел рядом с Кантом по дороге. Они уже приблизились к римлянам, и если покрой туники Канта был безусловно военным, то Аякс не был похож на римского легионера. Но они продолжали идти. В последний момент один из часовых прищурился и поглядел на него.
— А ты кто?
Аякс не замедлил шага, идя к римлянину, и в последний момент прыгнул вперед, сделав выпад мечом. Лезвие вонзилось часовому в грудь, и он согнулся, застонав. Второй на мгновение замер, ошеломленный, потом опустил копье, но Кант отбил его в сторону и вонзил меч часовому в горло. Тот рухнул на колени, истекая кровью, и упал на бок. Аякс быстро добил своего противника и развернулся к последнему часовому. Тот что-то услышал и стоял наготове на другой стороне лагеря, сжимая копье обеими руками. Но прежде чем он успел окликнуть их, из темноты выпрыгнула тень, и Карим, крякнув, повалил легионера на землю. Аякс глядел на происходящее, готовый броситься на помощь Кариму, но парфянин встал и поднял меч.
— Все готовы, — с облегчением сказал Кант.
Он повернулся в сторону канала и тихо свистнул. Из камышей тут же появились два десятка фигур и двинулись к ним. Когда его люди собрались вокруг, Аякс показал им на спящих римлян, улегшихся в стороне от финиковых пальм, чтобы им на голову не свалилась змея или скорпион.
— Убейте их по-тихому, — приказал Аякс. — Вперед.
Его воины расползлись между спящими римлянами и, стоя на коленях, начали зажимать им рты и резать глотки. То там, то тут жертва начинала судорожно биться перед смертью; один даже успел издать булькающий вскрик, прежде чем ему зажали рот. Когда со всеми римлянами покончили, Аякс повел воинов к коновязи. Седла были аккуратно сложены рядом, так что оседлать коней оказалось делом быстрым. Прошло совсем немного времени, а Аякс и его воины уже сидели на лошадях — все, кроме Канта.
— Ты уверен, что хочешь остаться? — спросил Аякс.
— Да, стратег.
— Если они узнают, что ты шпион, а рано или поздно это случится, то пощады от них не жди.
— Я буду осторожен. Кроме того, мне очень понравился этот обман. Я никогда еще не играл таких ролей.
Улыбка исчезла с лица Канта, и он кивнул в сторону неба на востоке, где сквозь туман над Нилом начинали пробиваться первые рассветные лучи.
— Езжайте лучше, — сказал он, сжимая руку Аякса. — Да пребудет с тобой Фортуна, стратег.
Гладиатор с благодарностью кивнул, отпустил руку Канта, взял поводья и тронулся в западном направлении, к холмам, чтобы скрыться в безлюдной местности, подальше от римских войск, окруживших храм. Потом они пойдут вдоль Нила, вверх по течению, найдут где переправиться и присоединятся к принцу Талмису и его армии.
Он сделал то, чего хотел принц. Отряд отвлек врага, римляне понесли тяжелые потери. Если повезет, они, обеспокоенные угрозой на обоих берегах, будут вынуждены разделить свои силы, и без того не слишком многочисленные. Но, несмотря на это, отряд потерян, так что Аякс понимал, что союзник встретит его без особой радости.
Тыча пятками в бока коня, он послал его в рысь, и они ускакали прочь от шпиона, оставшегося среди трупов кавалерийской турмы римлян. Кант поглядел им вслед, развернулся и поспешил обратно к храму, чтобы вернуться к римлянам прежде, чем обнаружат его пропажу.
Глава 28
Небольшая колонна всадников проехала всего полмили по возделанным полям, когда они внезапно выехали на песок пустыни, туда, куда не доходила система орошения, вырытая селянами. Здесь укрыться было негде, и Аякс натянул поводья, останавливаясь и оглядываясь по сторонам. Справа от него возвышались утесы и горы из песчаника, отделяющие узкую полосу плодородной земли от пустыни. Вершины гор уже озарил солнечный свет, который понемногу начинал расползаться по земле, еще погруженной в ночную тьму.
Щелкнув языком, Аякс дал знак своим воинам следовать за ним. Его лошадь двинулась в сторону пустыни. Он тут же почувствовал себя незащищенным. Здесь прятаться некуда, и надо побыстрее ехать дальше, пока еще темно. Он пустил коня легким галопом, остальные сделали то же самое. В воздух поднялась пыль.
— Мне это не нравится, стратег, — сказал Карим, глядя в сторону возвышающейся над серыми квадратами полей громады храма и призрачных силуэтов пальмовых рощ. — Они могут заметить нас в любой момент.
— И, если это произойдет, принять нас за один из своих кавалерийских патрулей.
— А если нет?
— Тогда посмотрим, хорошие ли у них лошади, — пожав плечами, ответил Аякс.
Становилось все светлее, мягкий солнечный свет заливал безжизненную пустыню. Слева протрубила буцина, после небольшой паузы вдали раздалось несколько ударов. Начался второй штурм храма. Аякс оставил там Гепита и всех остальных воинов — оборонять храм до конца. Пусть даже их жертва позволит продолжить борьбу с Римом, на него все равно давило чувство вины. Если повезет, они дорого продадут свои жизни. Со временем он отомстит за них.
Дернув поводья, Карим поскакал вперед. В четверти мили впереди из-за низкого бархана прямо навстречу Аяксу и его отряду выехали трое всадников.
— Что нам делать? — спросил верный помощник.
— Ничего, — спокойно ответил Аякс. — Они наверняка примут нас за своих.
Карим поглядел на черные одеяния восьми арабов, которые ехали вместе с ними.
— Разве что издалека.
Аякс слегка развернул лошадь, чтобы объехать всадников, но вскоре понял, что враги едут прямо к ним.
— Вот дерьмо, — пробормотал он.
— Нам надо что-то делать, — настаивал Карим. — Надо не дать им поднять тревогу.
Аякс быстро обдумал ситуацию и повернулся, чтобы отдать приказы.
— Пусть арабы приготовят к бою луки. Если повезет, мы застрелим их прежде, чем они успеют что-то сделать.
Карим кивнул, снова дернув поводья. Лошадь сбавила шаг, он поравнялся с арабами и передал приказ их командиру.
Два отряда сближались, и Аякс начал прикидывать шансы на успех бегства. Еще не меньше мили до того места, где горы расступаются и можно уйти в пустыню. Если римляне среагируют быстро, они смогут перекрыть ему путь к верховьям Нила.
Трое всадников приближались к ним, не выказывая никакого беспокойства. Когда до них оставалось около пятидесяти шагов, один из них приветственно поднял руку, а потом резко дернул поводья, останавливая своего коня.
— Вы кто? — крикнул он.
— Кавалерия ауксилариев! — крикнул в ответ Аякс, толкая коня пятками, чтобы тот продолжал скакать вперед. Понял, что римляне в нерешительности, услышал, как двое других торопливо переговариваются. В любой момент они могли понять, что происходит.
— Карим! — крикнул Аякс. — К бою!
Прозвучала команда, раздался тихий свист, и стрелы по дуге полетели в сторону римлян. Первому стрела попала в грудь, другая попала его лошади в шею, и она встала на дыбы, сбросив всадника. Еще одна стрела попала второму всаднику в бедро, другие пролетели мимо. Третий римлянин мгновенно развернул лошадь и ударил ее пятками, посылая в галоп, к храму, до которого было несколько сотен шагов. Его оставшийся в живых товарищ пытался вытащить стрелу из бедра, и это дало лучникам возможность сделать второй залп. На этот раз стрелы сразу попали ему в голову и грудь, и он упал в песок, подняв в воздух небольшое облачко пыли.
— Взять его! — заревел Карим, показывая на последнего из римлян, прижавшегося к шее лошади, которая галопом уносила его от опасности. Вслед ему полетели стрелы, но расстояние между ним и стрелками неумолимо увеличивалось. Карим обнажил меч и пнул лошадь пятками, отправляясь в погоню.
— Оставь его! — приказал Аякс. — Слишком поздно. Надо уезжать!
Неохотно убрав меч в ножны, Карим приказал лучникам прекратить стрельбу, и отряд поехал галопом, держа курс на прогалину между горами и полями. Пока они ехали, Аякс постоянно оборачивался на храм, и вскоре увидел, что римлянин доскакал до одного из сторожевых постов. Бурно жестикулируя, доложил о случившемся. В прохладном утреннем воздухе зазвучала труба — один раз, потом еще. До пустыни оставалось еще четверть мили, когда Карим показал в сторону Нила: две турмы вражеской кавалерии скакали от расположения римлян, одна — следом за Аяксом и его отрядом, вторая — в сторону пустыни, чтобы отрезать им путь к бегству.
