Прекрасные незнакомки - Бенцони Жюльетта (мир книг .txt) 📗
Но будущая императрица Франции не обращала большого внимания на своего супруга. Ее тоже раздирали страсти – панический ужас перед смертью и такая же всепожирающая страсть, как и у Александра, но к генералу Гошу. Прекрасная креолка не видела ничего неподобающего в том, что ее муж страстно ухаживает за госпожой де Кюстин. Впрочем, все в этой тюрьме кого-нибудь страстно любили.
Смерть оборвала любовь Дельфины. 5 термидора Александр де Богарне поднялся на эшафот. Ему было тридцать четыре года, и смерть он принял достойно и отважно. Прекрасные глаза Дельфины затмили слезы, которые могли бы разжалобить даже камни. Госпожа де Богарне и ее подруга маркиза де Фонтене, будущая госпожа Тальен, без устали расточали цветы красноречия, чтобы хоть немного ее утешить.
Через четыре дня наступило 9 термидора, день, когда был арестован Робеспьер. Гильотина больше не нависала над Дельфиной, но она стала еще более одинокой, потому что теперь настало время скрываться Жерому. Он ничем больше не мог помочь той, кого любил. Она была спасена, но сам он был в смертельной опасности, потому что считался сторонником Робеспьера.
Тюрьма Карме мало-помалу выпускала своих узников, но госпожа де Кюстин провела в ней еще два месяца. Может быть, о ней все забыли и, может быть, она пробыла бы там и дольше, если бы не старая верная Нанетта Мабриа.
Нанетта знала, что генерал де Кюстин построил в Вогезах фабрику по изготовлению фарфора, и работники этой фабрики всегда были очень довольны своим хозяином. Она написала на фабрику письмо и попросила рабочих составить петицию, прося освободить из тюрьмы несчастную невестку генерала. Рабочие оказались людьми благодарными, они написали такую петицию, и торжествующая Нанетта явилась в Карме за своей хозяйкой и увезла ее домой.
И вот у себя дома на улице Лилль Дельфина медленно обходит комнаты. Большая часть оставшейся после погромов мебели продана. Нанетта продавала ее, чтобы кормить маленького Астольфа и себя. Вокруг пусто, но разве сравнишь дом с тюрьмой? Дельфина дома, она счастлива.
Однако силы ее на исходе, здоровье подкосили тюрьма, лишения, страх и недавнее горе. Дельфина не вставала с постели, и верная Нанетта ухаживала за ней, как за малым ребенком, балуя ее даже лакомствами. В конце концов больная заинтересовалась, на какие деньги Нанетта позволяет себе покупать все эти излишества? У Дельфины она денег не просила, и даже если бы попросила, той неоткуда было их взять. Между тем еда на столе была вкусная и даже изысканная и опустелые полки шкафов мало-помалу заполнялись бельем и одеждой.
Однажды утром Дельфина принялась за расспросы.
– Откуда у нас все это появилось? – спросила она у Нанетты. – Мебели у нас больше нет, но может быть, осталось серебро или драгоценности?
– Нет, ничего не осталось, – ответила Нанетта. – Секционеры все унесли.
– Тогда откуда же?
– Он не захотел назвать мне своего имени, – прибавила Нанетта, – и я знать не знаю, кто он таков. Я даже голоса его никогда не слышала.
Молодая женщина погрузилась в размышления, потом спросила:
– Какой у нас сегодня день?
– В аккурат суббота.
– Значит, вечером придет этот человек. Ну так вот: когда он постучит в дверь, пойду открывать я. Я хочу знать этого слишком скромного друга.
Желание вполне естественное, Нанетта сочла его более чем справедливым. Часы пробили девять вечера, и в дверь несколько раз быстро и легко стукнули. Дельфина, закутанная в теплый белый халат, сидела неподалеку от двери, она подхватила свечу со стола и пошла открывать.
Дверь распахнулась, и на пороге появилась фигура крепкого высокого мужчины, закутанного по самые глаза в широкий черный плащ. Глаза? Дельфине показалось, что она их узнала…
Увидев молодую женщину, мужчина глухо вскрикнул и отступил на шаг, прячась в густую тень лестницы, но Дельфина вцепилась ему в рукав.
– Не прячьтесь! Прошу вас, войдите в дом! Я должна знать, кто вы. Преданный друг не должен оставаться безымянным.
С большой неохотой мужчина вошел и позволил закрыть за собой дверь. Дельфина поставила свечу на стол.
– Покажите мне ваше лицо, – ласково, но властно распорядилась Дельфина. – Снимите плащ!
Мужчина повиновался. Он распахнул черное сукно и показал свое лицо. Перед маркизой стоял каменщик Жером.
Секунду они стояли молча, глядя друг на друга, словно это была их первая встреча. Первой молчание прервала молодая женщина.
– Так, значит, это вы, – сказала она. – Но почему?
Жером смущенно пожал плечами, не в силах выразить обуревавшее его чувство. Но Дельфина давно уже научилась читать в мужских глазах, она не могла ошибиться: глаза Жерома говорили, что она любима, страстно, пламенно, так, как мало кто из мужчин умеет любить. Сердце ее ожило и затрепетало. Не говоря ни слова, в непредсказуемом порыве она бросилась в объятия своего спасителя.
Для обоих это было неожиданностью, но теперь они могли быть счастливы. Теперь Дельфина была готова к любви. Пережитые страдания сделали ее более мудрой, а время стерло все ограничения и условности. Жером был молод, привлекателен и полон страсти. Но он был изгоем, его разыскивали. Дельфина скоро поняла, что каждую неделю он рисковал жизнью, приходя к ней на улицу Лилль.
Теперь настала очередь Дельфины спасать возлюбленного от смерти, и ей удалось уберечь его от поисков полиции в грозные дни фруктидора. Она раздобыла деньги и помогла ему добраться до берега Атлантики, где Жером в отчаянии от разлуки с возлюбленной все-таки сел на корабль и отплыл в Америку. Выхода у него не было. Настало время белого террора, к тому же Жером страшился будущего, обещавшего все снова расставить по былым местам. Дельфина тогда вновь будет маркизой. А он, Жером? Неужели каменщиком? Нет, такого он допустить не мог. Америка должна была все изменить!
Жером вернулся во Францию в первые дни консульства. В Луизиане он сумел быстро сколотить немалое состояние и теперь мечтал жить тихо и незаметно возле своей возлюбленной, которую обожал еще больше прежнего и которая платила ему такой же преданной любовью. О браке речи быть не могло, потому что у Дельфины были титул, имя, а главное, сын. Но они наслаждались своим тайным счастьем, которое заботливо прятали ото всех.
На беду, Жером подхватил в болотах Луизианы лихорадку. В 1805 году он умер на руках той, которая была его единственной ослепительной любовью и которая не забыла его до конца своих дней.
