Золотая лихорадка - Задорнов Николай Павлович (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
– Ты че, политичка? – спросил его китаец.
– … Теперь второе дело. Нужен налог на нужды общества, – продолжал Голованов. – Каждый добровольно внесет десятую часть своей добычи. Если тут не обойдется без обмана и если кто захочет утаить, то накажет всех и себя очернит и опозорит. Также надо завести полицию. Нужно выбрать помощника полиции.
– Это Камбалу! – крикнули сзади.
– Камбалу! Камбалу! – единодушно загремела толпа.
– Каждый должен подчиниться, как решил сход, или должен уйти с прииска, если не может исполнить общественного решения.
Старик снял шапку и стал читать молитву.
Солнце ярко высветило деревья со свежей молодой листвой, а сквозь их вершины уже чернела грозовая туча.
Илья спрыгнул с огромной высоты, со своей ветки, и как ни в чем не бывало пошел к берегу.
– Как он ноги не поломал? – удивились старатели, расходясь.
– Это человек – железо. Как пружинный…
– А Голованов-то какой честный, – говорил Пахом, когда все расходились. – А вот, сказывают, его хотели подчернить…
– Как не честный! Дипломат! Он честностью большие деньги зарабатывает. Даром тебе тоже честным никто не будет!
– Да, говорит, дом свой в Благовещенске. Мещанином стал….
– А сам откуда? – осведомился курянин.
– Не знаю… С Дона он будто, из казаков, или из Астрахани.
– Из Астрахани? Их сюда привезла казна, чтобы осетров ловить учили население!
Федосеич поехал на свою сторону. Он шел мимо кузнецовского участка, не глядя на Егора, вокруг которого толпился уже народ, и грубо крикнул:
– Катька, иди домой, живо на свой участок! Хватит на чертей батрачить, на кулачье! Заразы, стыда у них нет!
Ксенька, уже вернувшаяся с выборов, разводившая огонь в очаге подле палатки, поднялась во весь рост, растопырила локти, как птица, собиравшаяся взлететь, и лицо ее со вздернутым носом выразило изумление. До сих пор она полагала, что Вася и Катя давно женаты.
Катька побежала к отцу. Вася хотел ее задержать, но она отвела протянутую ей руку и с обидой посмотрела в его глаза.
ГЛАВА 6
Чуть свет Тимоха пошел вычерпывать воду из большой лодки, чтобы ехать на другую сторону к своему президенту.
Присев на корточки и подняв доски настила, Силин стал выгребать краем чумашки грязную воду с сором.
Как дюны, разбитые прибоем, навалены вдоль берега утрамбованные недавними дождями груды отвалов с галькой. Из-за них появились две подпрыгивающие шляпы, а между них торчащая вверх кайла. Вскоре Тимоха увидел, что к нему идет Никита Жеребцов, а за ним плетется с похмелья серый, как осенний мох, Котяй Овчинников с кайлой на плече.
– Давай я тебе пособлю лодку перевернуть, – сказал Никита, – а то, как гиляцкая старуха, сидишь и черпаешь.
Тимоха не обиделся. Но явился Никита не вовремя. Тимохой владели в это утро какие-то неприятные предчувствия, он как бы только сейчас начинал сознавать, какую тяжкую обязанность берет на себя, и что все это дело далеко не шуточное, и работать-то теперь на себя не придется. Ему хотелось вот так в одиночестве посидеть и подумать, спрятавшись за каким-нибудь завалом.
– Вытаскивать такую махину! – сказал он.
Никита схватил лодку за борт и, как бык, попер ее на песок. Положа руки на другой борт, Тимоха пособлял ему вполсилы. Убрав кайлу с плеча наземь, стоял в стороне Котяй, длинный, как коломенская верста.
Вчера приятели повесили носы после своего провала на выборах.
– Что же ты! – сказал Никита, явившись с Котяем к Голованову. – Эх, президент! Обмишурился! Промашку дал!
– Не рискнул? Ну? – допытывался Котяй.
– Справедливость! – певуче отвечал Голованов.
«Уклоняется!» – думал Жеребцов.
Никита решил убраться с прииска и опять торговать с инородцами. Среди деревенских на Утесе он был самым богатым, его все уважали и слушались. Он будет торговать и с этим прииском, пошлет сюда баты, станет драть со старателей впятеро дороже, чем с гольдов. Он сказал, что вот-вот на прииске начнется голод, а за ним и цинга. Городилов возразил, что на приисках на Амуре еще не бывало, чтобы оголодали старатели. Это не в хребтах.
Затаил Никита зло и на очкастого, который сплоховал под конец выборов. Разбирала досада и на Тимоху Силина. О Егоре он не думал.
Замысел Никиты не удался, и уральцев он не смог расколоть и выпроводить. Хотелось уйти, мыть не хотелось. «Да я и не умею! Что тут? Если мыть самому, то доход невелик!»
С горя Жеребцов залез вчера в штольню, чтобы никого не видеть и немного поразмяться. Вскоре он выскочил обратно, словно его там ужалила змея. Лицом к лицу Никита столкнулся с Камбалой.
– Это что такое?
Камбала взял в руки два самородка.
– Хорошо! – сказал он. – Счастье тебе!
Никита расплылся от радости во всю рожу.
– Это тебе бог дал утешение, чтобы не сердился! – ласково сказал подошедший Голованов.
– Зашел бы к нам! – сказала Никите какая-то бабенка.
Сразу набежал народ, все удивлялись. Не Никита теперь завидовал, а все завидовали ему.
Сегодня Жеребцов поднялся чуть свет и, рассудив, что вчерашняя находка принесла ему больше выгод, чем вся его торговля, решил не уезжать с прииска. Он опять пошел к штольне в надежде разбирать дальше найденное гнездо.
– Эх, Тимоха! – сказал Никита с укоризной, когда лодка была перевернута и сдвинута обратно в воду. – Все же ты подвел!
– Чем же это я подвел? – вздрогнул Тимоха. Он почувствовал, что получил первый неожиданный удар, что теперь начинается только, а дальше так и пойдет. – Не-ет… – со злом ответил он, готовый сопротивляться.
– Конечно, сплоховал! – сказал Котяй и шагнул поближе. – Еще ты покаешься! – вдруг тонко выкрикнул он. – Приятель, называется!
– А как я тебя ублаготворял! – упрекнул Никита. – Друзья мы с тобой были.
– Всю деревню застелили кумачом… – Злая слюна вылетела у Котяя брызгами, словно во рту был не язык, а весло.
– Тимша! – сказал Жеребцов посуровей. – Народ тебе не простит!
– Бог не простит! – перебил Котяй. – Народ запомнит…
– Это ты мне угрожаешь? – Тимоха разогнулся и подошел к нему с таким видом, словно готов был достать до Котькиной рожи.
