Поверженный ангел (Исторический роман) - Коротков Александр Сергеевич (книги полностью .txt) 📗
— А! Явились! — со злобной радостью крикнул Ландо. — Ну что ж, скажите им, что я выйду!
Читатель уже знает, какой прием оказал Микеле ди Ландо посланцам чомпи. После бегства Ринальдо, Тамбо и Марко Гаи, раненных, истекающих кровью, связали по рукам и ногам и бросили в пытную камеру под башней дворца. Вскоре после этого дворцовые ворота распахнулись, и на площадь вышел небольшой, но прекрасно вооруженный отряд солдат дворцовой стражи. Впереди со знаменем гонфалоньера справедливости шел сапожник Бенедетто Карлоне. Следом за ним на коне ехал Микеле ди Ландо в латах и при полном вооружении. Выехав на середину площади, он сделал знак своему отряду остановиться, поднялся на стременах и крикнул:
— Да здравствует народ и цехи! Смерть тем, кто хочет синьора! Смерть подлым чомпи! Это они, рвань несчастная, чесальщики, шерстобиты, порешили на своих сходках разорить город, ограбить и перебить вас, честных горожан, а потом продать Флоренцию синьору, чтобы навеки сгинула наша республика.
Площадь возмущенно загудела.
— А подбивают их на эти злодеяния, — еще громче крикнул Ландо, — негодяи из негодяев, облыжно назвавшие себя Восемь святых божьего народа. Не святые они, а разбойники и лиходеи наши! Смерть негодяям!
— Смерть им! Смерть! — закричали вокруг.
— Двоих из этих Восьми святых, — продолжал Ландо, — приоры с божьей помощью только что схватили и заточили в башню. Я еду, дабы довершить начатое, напасть на остальных, перебить их без жалости и освободить город от скверны. Кто хочет послужить доброму делу, пусть идет за мной!
В одну минуту вокруг него сгруппировалась большая толпа горожан, главным образом ремесленников, вооруженных мечами и арбалетами.
— В Санта Мария Новелла! — крикнул Ландо, пуская коня. — За мной, добрые пополаны! А вы, кто остался, до моего возвращения не пускайте чомпи на площадь!
С криками «В Санта Мария Новелла!», «Смерть главарям чомпи!» отряд добровольцев огромной беспорядочной толпой двинулся следом за своим гонфалоньером справедливости. Однако их ждало разочарование. Ни в монастыре, ни поблизости от него не оказалось ни одного чомпо. Получив предупреждение от Ринальдо, Восемь святых по совету мессера Панцано перенесли место сбора отрядов божьего народа на площадь Святого Марка. Не найдя никого в Санта Мария Новелла, Микеле ди Ландо со своим воинством через мост алла Каррайа направился в Ольтрарно в надежде настичь своих врагов в их излюбленных сборных пунктах — у монастыря Санта Спирито или у Санта Кармине.
Глава двенадцатая
о том, как Леончино ди Франкино добился наконец награды
Между тем чомпи быстро и без лишнего шума группами и поодиночке собирались на просторной площади перед монастырем Святого Марка. Каждый тотчас находил место в отряде своей картьеры, не было ни суеты, ни спешки, однако, пока Ландо метался по улицам в Ольтрарно, чомпи уже успели собрать главные силы и двинулись на площадь. Все уже знали об аресте Марко Гаи и Тамбо. Конечно, ничего хорошего в этом известии не было, но никто не отчаивался, все верили, что так или иначе им удастся вызволить своих товарищей. Ведь удалось же им в прошлом месяце вызволить Симончино. К тому же завтра должно было вступить во дворец новое, теперь уже по-настоящему их правительство во главе с Бароччо, который не чета этому прохвосту Микеле ди Ландо. Уж он-то тотчас освободит обоих.
Миновав виа Калимала, передовой отряд чомпи, следовавший за своим знаменем, вступил на улицу Пор Санта Мария и подошел к узкой улочке Вакеречча, которая вела на площадь. Улица была безлюдна, только в начале ее прямо на мостовой сидел человек, в котором многие сразу узнали блаженного Джованни, который обычно собирал милостыню на паперти святой Нунциаты. Отряд остановился.
— Что же это ты, Джованни, на самом солнцепеке уселся? — проговорил, подходя к юродивому, Лука ди Мелано. — Сел бы в сторонку. Нам пройти надо.
Джованни замычал и затряс головой.
— Вставай, вставай, дай нам пройти, — повторил Лука.
Юродивый жалобно замычал, отрицательно покачал головой и замахал руками, будто призывая стоявших перед ним вооруженных людей повернуть обратно.
— Экий ты, братец, с тобой не договоришься, — с досадой сказал Лука ди Мелано. — Мео, — крикнул он Сыну Толстяка, — давай-ка снесем его в сторонку. Дорога каждая минута.
Вдвоем они подняли блаженного, который оказался легким, как ребенок, отнесли к дому на углу улицы и посадили на камень. Джованни не сопротивлялся, однако глаза его вдруг наполнились слезами, и он заплакал, как малое дитя.
— Что же ты плачешь? Разве мы тебя обидели? — спросил Сын Толстяка.
Юродивый снова замахал руками, залопотал что-то настойчиво и просительно указал пальцем на чомпи, потом, размахнувшись, сделал вид, будто ударяет себя в грудь ножом, и с ужасом уставился на воображаемую кровь.
— Што он размахался, путто этто… eine Mühle? [11] — подходя к Сыну Толстяка, спросил граф Аверардо. — Охота тепе с дурачком раскафаривать.
— О чем он там тебе лопочет? — крикнули из толпы.
— Он говорит, чтобы мы не ходили на площадь, потому что на нас нападут и прольется кровь, — крикнул Сын Толстяка.
Юродивый закивал, еще пуще замахал руками, потом взглянул на крыши домов и сделал несколько движений, будто рисуя облака.
— Он говорит, будет драка, будут гореть дома, — перевел Сын Толстяка.
— А, слушай его больше! — крикнул Лука ди Мелано. — Пошли скорей, и так сколько времени потеряли. Забыл про Тамбо и Марко?
Оставив взволнованного Джованни, граф и Сын Толстяка вернулись к знамени, которое нес Николо да Карлоне, и отряд двинулся дальше по Вакеречче. Однако не прошел он и половины улицы, как передние ряды замедлили шаг и остановились. Впереди, там, где улица выходила на площадь, появилась толпа вооруженных ремесленников.
— Похоже, блаженный знал, что говорит, — пробормотал мессер Панцано. — Друзья, — продолжал он громко, — я не понимаю, что случилось, почему эти люди преграждают нам путь. Но мы должны пройти на площадь хотя бы ради Тамбо и Марко, и мы пройдем, даже если для этого нам придется сразиться с этими увальнями. На такой узкой улице копья и арбалеты бесполезны. Будем биться мечами. Мы с графом пойдем впереди.
С этими словами мессер Панцано встал вместе с немцем во главе отряда и направился к ремесленникам, которые с обнаженными мечами в руках дожидались их в конце улицы.
— Уйдите с дороги! — крикнул он, когда отряд чомпи подошел к ним почти вплотную. — Нам надо пройти на площадь.
— Нечего вам там делать, — ответили из толпы. — Приоры объявили, что праздник единения будет вечером, когда спадет жара. Приходите вечером, вот тогда вас пустят.
— Хотел бы я знать, кто помешает нам пройти, — проговорил мессер Панцано, делая несколько шагов вперед.
— Да вот хоть я! — крикнул один из пополанов.
Прыгнув вперед, он размахнулся и изо всей силы опустил свой меч на незащищенную, как ему казалось, голову рыцаря. Однако мессер Панцано ждал этого выпада. Молниеносным движением он отбил оружие противника, а в следующее мгновение сокрушительным ударом поверг его на землю.
— Дорогу! — крикнул он.
Но пополаны и не думали отступать. Став вшестером поперек улицы, они с таким ожесточением напали на графа и мессера Панцано, что тем пришлось призвать на помощь все свое искусство, чтобы отбить их атаку.
— Что же это такое? По трое на одного? — крикнул Бароччо. — А ну, братья, подсобим!
С этими словами он вместе с Чири и Сыном Толстяка, не дожидаясь приказа рыцаря, бросился к сражающимся. Через минуту трое ремесленников уже лежали на мостовой, а остальные предпочли спастись бегством, бросив раненых на произвол судьбы. Путь был свободен. С криками «Да здравствует тощий народ!» огромный отряд чомпи быстро прошел через улицу и расположился подле своего знамени прямо перед Дворцом приоров. Цеховые ремесленники и жирные пополаны, толпившиеся на площади, не проявили к ним никакой враждебности, тем не менее мессер Панцано, опасаясь, как бы отряд не оказался в ловушке, разослал хорошо вооруженные группы чесальщиков охранять все выходы с площади. Едва он успел принять эти меры предосторожности, как в конце улицы Вакеречча появился значительно поубавившийся отряд ремесленников и жирных пополанов во главе с Микеле ди Ландо и Бенедетто Карло-не, который нес знамя гонфалоньера. Увидев, что улицу охраняют чомпи, и поняв, что, пока он без толку метался по городу, они стали хозяевами площади, Ландо не на шутку перепугался.
