Деус Вульт! - Дагген Альфред (книги онлайн полные TXT) 📗

— Попробовали бы вы сказать это английскому королю! — рассмеялся Рожер. — Одной из причин, по которой я не согласился служить ему, была его склонность к этому чудовищному греху. Мне не хотелось иметь ничего общего с человеком, которого рано или поздно постигнет кара небесная. Отец мой, вы действительно верите, что нам удастся покончить с идолопоклонством в Сирии?

— Конечно, в конце концов мы добьемся своего, — не раздумывая ответил священник. — Это потребует времени, но Истина победит. Турецкие и арабские воины слишком гордые, чтобы что-то перенять у нас, вернутся в свои пустыни, а смиренные поселяне будут делать то, чему их учат.

— Ну что ж, дай-то бог, чтобы все так и закончилось, но кто должен владеть Антиохией, чтобы вы могли заняться обращением язычников?

— У меня нет на этот счет определенного мнения, — медленно, как будто размышляя вслух, произнес отец Ив. — Греческий император окончательно утратил свои права. Вы слышали, что он увел войско в Константинополь? Граф Вермандуа уехал с ним, а оттуда подался прямо во Францию. Какой позор! Но это к слову. Если город должен принадлежать кому-то из наших вождей, то выбирать придется между графами Тулузским и Тарентским. Оба они славные воины и добрые христиане, и за обоими стоит много сторонников. Не стоит сбрасывать со счета и нашего герцога. Здесь он ведет себя куда достойнее, чем дома, но другие вожди уверены, что властитель, не сумевший удержать отцовское наследство, не сумеет удержать и этого города. А как насчет герцога Лотарингского? Готфрид продал земли, чтобы содержать своих вассалов, и никто не сделал для успеха паломничества больше, чем он. Не думаю, чтобы кто-либо из наших вождей мог тягаться с ним разом и в знатности, и в добродетели.

Рожер улучил момент, чтобы задать мучивший его вопрос:

— Не думаете ли вы, отец мой, что вся эта история со Священным Копьем была слишком на руку графу Тулузскому? Помогло ли Копье выиграть битву? Или все это сплошной обман, как не устают кричать апулийцы?

— Тут три вопроса, а не один, сын мой. Во-первых, мы должны чтить Священное Копье, поскольку его объявил реликвией папский легат. Однако Рим еще не высказался по этому поводу, да и папа в последний момент может изменить решение курии. Во-вторых, была ли наша победа чудом? Я был в дальних рядах пехотинцев и не принимал настоящего участия в битве, но турки, по-моему, не слишком рвались в битву — может быть, потому что превосходили нас числом. Вы же знаете, я разговаривал с пленными, и они сказали мне, что армия была недовольна своим положением. Все эти турецкие царьки ненавидят друг друга еще больше, чем нас, и кое-кому из их вождей не терпелось изменить султану Мосула, который командовал ими. Среди воинов было немало арабов, которые не умеют сражаться врукопашную. Возможно, мы одержали победу только благодаря нашему единству, а турки проиграли из-за междоусобицы. И наконец, дает ли графу хранение реликвии какие-нибудь права на город? Тут я должен сказать «нет». Самые драгоценные святыни не имеют никакого отношения к мирской власти. С другой стороны, все мы обязаны подчиняться греческому императору, владеющему Терновым Венцом и большей частью Истинного Креста, подлинность которых по сравнению со Священным Копьем не вызывает никаких сомнений.

Священник, искушенный в схоластике, сказал главное, и Рожер почувствовал облегчение. Норманн всегда стоит за норманна, но у него было смутное подозрение, что церковь на стороне прованцев. По возвращении рыцарь сказал Анне:

— Я пригласил пообедать отца Ива. Знаешь, он говорит, что честные христиане вполне могут поддерживать графа Боэмунда.

— Тогда тебе следует называть его не графом, а князем Боэмундом, — весело ответила она. — Граф объявил Антиохию независимым княжеством и будет титуловать себя князем. Так мне вчера сказал Роберт.

— Почему бы ему не объявить себя сразу императором Боэмундом? — подхватил отец Ив. — Он ведь не собирается признавать над собой никакой власти, а Антиохия — важнейшая из марок Византийской империи.

Они сели за обед и принялись подтрунивать над промахами и недостатками графа Тулузского.

В конце августа жара усилилась. Конечно, когда войско слишком долго стоит лагерем на одном месте, в нем всегда появляются больные, и, как известно, несчастные, пораженные так называемой «военной болезнью» [53], редко выздоравливают. Но смертность резко возросла, и в городе заговорили о чуме. В середине сентября слух подтвердился, и тогда все, кто мог, начали покидать Антиохию. Рожер и Анна обсуждали, что делать. У них был удобный дом, который ничего им не стоил, и множество слуг, но глупо было из-за этого подвергать себя риску. С другой стороны, порт Святого Симеона, куда обычно бежали обитатели лагеря, был переполнен, жизнь там резко вздорожала, и не было никакой гарантии, что болезнь вскоре не доберется и туда.

Они было решили остаться в доме на вершине холма, достаточно удаленного от миазмов [54] нижнего города, запереться и никуда не выходить, но Роберт де Санта-Фоска предложил им нечто иное. Он пришел вечером после ужина, когда стало немного прохладнее. Норманн был облачен в легкие шелковые одежды и выглядел здоровым, свежим и процветающим. Когда слуга-сириец привел кузена в гостиную, тот первым делом поцеловал Анну и рассыпался в комплиментах ее красоте.

— Удивительно, как ты умудряешься сохранить здоровье в этом гнилом городе, — продолжил он. — Я решил уносить ноги, пока меня не похоронили.

— Ты не похож на больного, — ответил Рожер. — Ишь, какие шелка! Должно быть, служба графу Тарентскому хорошо оплачивается.

— Князь Антиохийский как подобает заботится о своих вассалах, — поправил его Роберт, — но эта шелковая накидка вовсе не от него. Я получил довольно забавную и хорошо оплачиваемую работу у генуэзского бальи — уговаривать евреев везти товары к ним, а не к провансальцам. Мы встречаем их у ворот, а если ты при этом в доспехах, они достаточно сообразительны, чтобы понять намек. Но здесь косит людей самая настоящая чума, и генуэзцы как-нибудь обойдутся без моей помощи. Вы собираетесь уезжать из города?

— Мы только что обсудили этот вопрос, — ответил Рожер. — Неплохо бы удрать куда-нибудь, но жить здесь дешевле, чем где-либо, да и не знаю я, где можно спрятаться от морового поветрия. Мы с Анной решили остаться и запереть двери; хотя для тебя, кузен, они всегда будут открыты.

— У меня есть план получше, — бодро сказал Роберт. — Я бы не расстался со своими славными генуэзцами, если бы не нашел кое-что получше. За Гаренцем есть небольшой замок — ну, вроде сторожевой заставы. Мы используем его, чтобы защищать купцов от арабских кочевников. Князь Боэмунд выделил мне для тамошнего гарнизона человек двадцать арбалетчиков и позволил подыскать рыцаря в помощники. Не хочешь ли ты занять эту должность и взять с собой госпожу Анну?

Рожер вопросительно глянул на жену. Она с улыбкой кивнула, и у него отлегло от сердца. Предложение было с благодарностью принято.

— Надеюсь, это не помешает мне присоединиться к войску в день Всех Святых, и ты не потребуешь, чтобы я воевал с кем-либо, кроме неверных? — проформы ради осведомился он. — Я ведь все еще вассал герцога Нормандского и не могу уйти без его согласия. Правда, до ноября мы ему не нужны.

— Да не беспокойся ты насчет своего герцога! — не выдержал Роберт. — Никто не собирается с ним воевать и ничего против него не замышляет. Наплевать ему, чем ты занимаешься, если не попадешься ему на глаза!

Все уладилось, и Рожер решил, что раз до дня Всех Святых он находится в отпуске, то имеет право не спрашивать у герцога никакого специального разрешения.

Через несколько дней все трое уехали. Место их назначения называлось Черный замок за Гаренцем и было самой дальней христианской заставой на этом направлении. Замок представлял собой небольшой квадратный каменный форт с высокими прямоугольными башнями по углам и единственными воротами, достаточно широкими, чтобы в них въехала повозка. Стены пестрели разношерстной кладкой. Замок размещался на краю ущелья, уходившего на юго-восток, к Евфрату, и был сооружен еще в те времена, когда люди только-только научились строить из камня. Последний раз его подновляли греки лет пятьдесят тому назад. Башни были крепкие и высокие, но кое-где подгнили деревянные стропила. Башню, крыша которой была покрепче, вымели и приспособили для проживания рыцарей; остальные использовали под арсеналы и склады. Пехотинцы, их домочадцы и лошади разместились во дворе. Командовал фортом рыцарь из итальянских норманнов, но он страдал дизентерией и рвался уехать. Роберт дал ему денег, и Рожер догадался, что кузен просто купил эту должность.